[i]Юрий Грымов — человек известный. Любая его работа — будь то фильм «Му-му», спектакль «Дали», музыкальный клип Алсу или оформление канала РТР — неизменно привлекает к себе внимание. Грымова принято не любить. Как принято не любить всех, кто занимается очень разными вещами одновременно и весьма преуспел в этом.Важна или неважна эта нелюбовь для самого Грымова — неизвестно. Во всяком случае, журналистской любви он сейчас не ищет. Чтобы получить это интервью у [b]Юрия ГРЫМОВА[/b], нашему корреспонденту потребовалось приложить немало усилий.[/i] [b]ТТ: Откуда такое нежелание давать интервью у человека, который постоянно провоцирует интерес к себе? Ю. Г.: [/b]Я стал бережнее относиться к общению. В том числе и к общению с журналистами. Я не считаю, что это нужно. Потому что в конечном итоге люди пишут о том, какую ты сигару куришь. Я больше не хочу делать прессконференций. Я всегда с удовольствием их делал. Но, когда я читаю то, что потом публикуется, у меня складывается впечатление, что меня на прессконференции не было.Я стал как Микки Маус — обо мне много говорят, но никому совершенно неинтересно, а что же происходит в моей голове, в моей душе... Это очень удобно и комфортно для всех. И я не возражаю. Пишите, что хотите, только не тратьте моих сил.[b]ТТ: Ваш новый проект — опятьтаки полная неожиданность. Как-то странно, что ас рекламы, режиссер, сделавший себе имя на фильме «Му-му», вдруг делает передачу о людях... Совершенно не вяжется это с вашим образом.Ю.Г.: [/b]Меня всегда больше всего интересовали люди. Человек — Божье создание... Что может быть интереснее этого? Все остальное — это проекция от человека. И еще я устал от одинаковых людей в эфире. При всем моем нежелании смотреть телевизор я все равно его смотрю, потому что он без спросу входит в наш дом...Я вижу одни и те же лица.Неизменные политики, которые говорят одно и то же, потому что им постоянно задают одни и те же вопросы.Интервью с одними и теми же людьми. Я даже сам себе поднадоел в этих постоянных телеинтервью... Я решил показать людей странных в общем понимании, но это такие же Божьи создания, как и все мы. Мне захотелось, чтобы этих людей увидели. Было очень тяжело уговорить их сниматься. Они живут закрытой жизнью. Они, несомненно, счастливее нас.Я захотел показать их, чтобы мы стали по-другому относиться к себе...Именно к себе, потому что для этих людей наше одобрение или порицание неважно.[b]ТТ: Не любить телевидение и делать телевизионный проект — это по-грымовски. А собственно, почему телевидение плохое? Такое ощущение, что ругать телевидение просто у всех вошло в привычку. Вот и вы тоже — делаете телепрограмму и при этом «прикладываете» ТВ...Ю. Г.: [/b]Телевидение утратило понятие времени, поэтому стало неинтересным. Американцы борются за «лайф», за прямой эфир. А отечественное телевидение забыло про время, забыло о том, что оно — часть времени. Только у нас может быть сверхактуальным полное отсутствие дня сегодняшнего. Самое актуальное — компромат. То есть рассказ о том, что когда-то у кого-то с кем-то происходило.Но ведь самое интересное — это сегодняшний день, это то, что происходит СЕЙЧАС. Самый большой компромат на человека — это показать то, что он делает сейчас. Но чтобы показать день сегодняшний, нужен большой талант. У нас в России получается какой-то бесконечный «день сурка»: одно и то же, одни и те же...[b]ТТ: Скоро выборы, неужели никто из политиков не обращался к вам с предложением сделать рекламу? Ю. Г.: [/b]Нет.[b]ТТ: Как вам кажется, почему? Ю. Г.: [/b]Все понятно. Молодой человек пристает к девушке только тогда, когда она этого хочет. Политики не пристают ко мне с предложениями, потому что понимают, что я этого не хочу. Я не понимаю, что такое политика. Я отказываюсь понимать политику в том исполнении, в котором она существует. Я считаю, что политика одна из самых сложных и, можно сказать, совершенных профессий, потому что там есть ответственность за человека. Я не могу взять на себя такую ответственность. И мне непонятно, как это можно — быть рядом с властью.Если иметь отношения с каким-то отдельным человеком из политики, значит, для этого должна быть дружба. А для дружбы нужно время, чтобы мы поняли друг друга...Не понимаю я, как может быть художник при власти. Есть Марк Захаров, есть Никита Михалков — про отношения с властью надо разговаривать с ними.Если кто: «Юра, я дам тебе деньги на фильм...», я отвечу: «Отдайте их шахтерам». Как я могу брать у власти деньги на фильм, если кому-то в этой стране кушать нечего! Деньги на свои проекты я ищу сам. Прошу сам. У знакомых, у каких-то близких людей. Но не надо ни у кого отнимать. Нет ничего важнее человеческой жизни. И нет такого фильма, ради которого можно было бы кого-то ограбить.[b]ТТ: А к рекламе вообще вы относитесь как к искусству? Ю. Г.: [/b]Реклама раньше была для меня искусством. Сейчас уже нет. Просто я слишком серьезно к этому относился. И реклама была востребована. И теми, кто платил, и теми, кто покупал этот товар. Это то, чего сейчас нет в кинематографе. Нет контакта между зрителем и производителем.Я занимался рекламой, потому что это было кому-то нужно. Положил на это восемь лет и горжусь этим. Я получил более пятидесяти международных наград за рекламу. Сейчас я очень жестко отношусь к возможности снова делать рекламу. Потому что реклама перестала меня интересовать. Реклама несет очень простую задачу — продвигать и продавать. Строго говоря, и кинематограф тоже может нести в себе эту задачу — продвигать идею любви, продавать хорошие чувства.Но там есть еще и чудо, душа произведения. В рекламе этого нет.Сейчас все мои силы отнимает новый фильм — он будет называться «Кипяток» — фильм, в котором я хочу показать, как человек входит в конфликт с Богом. Я очень плотно занят этим сценарием. Это очень сложно, это нельзя просто сесть и написать...[b]ТТ: Что-то читаете, помимо сценария? Ю. Г.: [/b]В последнее время я читаю только сценарии. Всю свою жизнь я воспринимаю через работу. Ни на что другое времени не остается. Это трудно, но я этого сам хотел...[b]ТТ: А вообще что читаете? Ю. Г.: [/b]Читаю разное. Но стараюсь не засорять сознание. Я не поглощаю книги, какими бы модными они ни были. Я очень избирателен как в общении с людьми, так и в своем чтении. Литература — это тоже люди, это их фантазии, их мысли... И искусство — люди. Хотел еще прибавить слово «культура», но не буду. В стране, где существует канал «Культура», даже само это слово становится неуместным...[b]ТТ: Такое ощущение, что для вас телевидение — очень больное место...Ю. Г: [/b]Я смотрю телевизор и поражаюсь. Телевизионный день начинается с политических новостей и заканчивается эротикой или порнографией. Вот она — концепция канала. Причем любого. В России шесть основных каналов. Все эти каналы — для всех. Каждый стремится охватить наибольшую аудиторию. Вот и получается на каждом канале — чуть-чуть для бабушек, чуть-чуть для дедушек, чуть-чуть секса, чуть-чуть спорта... Вот и приходится все время сидеть с пультом. Почему НТВ смогло добиться такого успеха? Потому что НТВ ориентировалось на чуть более узкий сегмент аудитории, чем другие каналы. Ведь по маркетингу, чем меньшую ты выбираешь аудиторию, тем больше успех. Мне кажется, что мы просто боимся жить по законам того времени, в котором живем. Отсюда и это несовпадение со временем. Людям кушать нечего, а им про ЭТО...[b]ТТ: Нужно ли человеку, который профессионально занимается своим делом, думать о том, что кому-то кушать нечего? Может быть, пусть эти люди сами заботятся о себе? Почему вас это заботит? Ю. Г.: [/b]Нужно думать об этом. Есть люди, которые не могут есть, потому что им не дают. Раньше я тоже думал, что те, кто не может заработать на жизнь, — лентяи и ничего не хотят делать. Действительно, таких очень много. Но есть категория людей, которая просто не может заработать.Замечательно, что мы все такие современные, стремительные, летим вперед, но мы не должны забывать о тех, кто нуждается в нашей помощи.[b]ТТ: А вам не страшно жить в этом времени и по законам этого времени? Ю. Г.: [/b]Нет, не страшно. Я научился относиться ко всему философски. Если зацикливаться на всех ужасах, которые творятся вокруг нас, можно просто сойти с ума. Легче от этого никому не станет. Мне кажется, что я могу помогать людям, хорошо делая то, что я умею. Я Божье создание, как и все. Значит, мои мысли могут кому-то помочь. Если в фильме «Му-му» я смог рассказать об одиночестве и кто-то плакал, увидев этот фильм, то я уже что-то сделал. Я сделал спектакль «Дали» не для того, чтобы рассказать о самом Дали. Я хотел показать сложность человека, не только художника, любого человека.[b]ТТ: Должно быть какое-то средство, чтобы чувствовать себя так уверенно...Ю. Г.: [/b]Спасение — в возможности общаться с людьми посредством своего творчества. А смысл жизни в том, чтобы жить. Юрий Грымов — товар, который не залеживается Грымова воротит от отечественного телевидения. Наверное, поэтому он продолжает делать телевизионные проекты