Москва–Берлин: маршрутом победителей

26 апреля в 7 утра в зале ожидания Белорусского вокзала было необычно многолюдно. Ветераны в парадных костюмах, школьники и студенты в гимнастерках военных лет – всем им через несколько минут предстояло стать пассажирами особого поезда – «Поезда Памяти» – и проехать тем маршрутом, которым когда-то эшелоны увозили защитников Родины на фронт: Смоленск, Минск, Брест, Польша и, наконец, Германия.

После короткого прощального митинга раздается команда: «По вагонам!», и пассажиры под марш «Прощание славянки» спешат занять свои места. Через сутки их ждет Берлин. [b]«Мы были молоды и не задумывались о том, что мы победители в такой страшной кровавой войне»[/b] Акция «Большая экспедиция памяти. Победе в Великой Отечественной войне посвящается» проводится Комитетом общественных связей Москвы уже третий год подряд. И, по словам председателя Комитета Татьяны Васильевой, будет проводиться и впредь. Идея акции проста и логична – собрать вместе и провезти памятным маршрутом не только ветеранов, для которых эта дорога – часть их военной биографии, но и молодое поколение, для которого история Великой Отечественной войны зачастую не более реальна, чем история «Звездных войн». За три года проведения акции уже более 6 тысяч детей и ветеранов побывали на «Поездах Памяти» в Волгограде, Минске, Калининграде, на Курской дуге. По мнению организаторов акции, «если хотя бы несколько человек после таких поездок всерьез заинтересуются историей нашей страны, ее героическими страницами, значит, такие акции были не напрасны». Конечно, в подобные поездки ребята подбираются подготовленные: кто-то участвует в военно-патриотическом движении, кто-то серьезно изучает военную историю. Например, девятиклассник московской школы Алексей Сайнуков занял первое место на городской конференции по краеведению. Он подготовил доклад о мемориальных досках в московском районе Сокол. «Мне показалось несправедливым, что люди проходят мимо и даже не задумываются, кому посвящены эти памятные доски», – говорит Алексей. Теперь он хочет создать слайд-шоу на эту же тему. А соседкой школьника по купе оказалась Инесса Андреевна Клипинина, которая была не намного старше Алексея, когда в 1942 году уходила на фронт. История ее типична для большинства молодых людей того времени: когда началась война, она только что окончила школу и вместе с двумя своими подругами пошла записываться на фронт. Правда, на фронт девчонок поначалу не взяли, и они поступили на курсы медсестер. Самым страшным днем для медсестры Клипининой стало 16 октября, когда немцы вплотную подошли к Москве: «Нам дали указание немедленно эвакуировать всех раненых из института Склифосовского, где я тогда работала. Мне дали автобус с тяжелоранеными, чтобы доставить их на окружную железную дорогу. Начались бомбежки, и мы несколько часов кружили по городу, переезжая из одного укрытия в другое, чтобы не попасть под удар. Но все-таки раненых доставили». Война от нее не ушла: в 1942-м Инесса попала в полевой госпиталь при 5-й ударной армии. Боевое крещение приняла под Волоколамском, потом были Поволжье, Сталинград. «Помню, однажды на территории Украины нам пришлось идти пешком 150 километров, неся на себе перевязочные материалы. Распутица, глина, жара – устали страшно. Просим нашего командира: «Ну давай остановимся», а он в ответ: «Девочки, дорогие, ну еще немножко». Наконец, дошли до какой-то деревни, где оказались наши солдаты. Мы настолько устали, что рухнули рядом с ними на пол и тут же уснули. А утром, когда солдаты проснулись и обнаружили, что рядом с ними бок о бок спали молодые девчонки, поднялся хохот – «ничего себе, как же мы не заметили!» Потом они пошли вперед, а мы следом – и подбирали их уже ранеными». В апреле 1945-го полевой госпиталь, где служила Инесса Клипинина, оказался в окрестностях Берлина. «Нам дали землянку в небольшом лесочке. Сначала наши начали артподготовку – стреляли из «катюш», потом немцы стали стрелять в ответ. Снаряды свистели буквально над нашими головами, казалось, что вот-вот нас всех накроет. А у нас санитар был – Данилкин – очень веселый. Увидел, что мы струсили, схватил какой-то железный таз и давай стучать в него ложками и петь озорные частушки. Нам так смешно стало…» Правда, вскоре было уже не до страха и не до смеха: в госпиталь начали поступать раненые – в день до 4 тысяч человек. Персонал госпиталя, состоявший из пяти врачей, 12 медсестер и 5 сандружинниц, по трое-четверо суток не уходил из операционной. Полчаса на отдых – и опять к раненым. Чтобы поднять обессилевших медсестер, кто-то из коллег попросту плескал ведро холодной воды. К тому же всем медработникам постоянно приходилось сдавать кровь для раненых – до четырех раз в течение одного дня. «Одна из наших девчонок не выдержала и упала в обморок, но тут же вскочила со словами: «Еще подумают, что у меня припадок!» Когда 2 мая Берлин был наконец взят, в полевом госпитале стало полегче, появилось время решать бытовые проблемы. «В госпитале не хватало самого элементарного – белья, посуды, и нам разрешалось ходить по окрестным домам, где не было жителей, и брать постельные принадлежности. Однажды мы пришли в один дом, а там шкафы, забитые одеждой. Нам так захотелось что-нибудь взять – у нас же ничего такого не было. Но в доме громко тикали большие настенные часы, и мы не решились. Нам показалось, раз часы идут, значит, и хозяева где-то рядом». Правда, отрез кашемира все-таки удалось раздобыть, и из него сшили необыкновенной красоты белое платье – почти что свадебное. И все девчонки по очереди в нем фотографировались. «Мы были молоды и не задумывались о том, что мы победители в такой страшной кровавой войне. Мы просто радовались, что живы, что весна и что скоро домой!» С тех пор Инессе Андреевне ни разу не удалось побывать в Берлине. «Немножко волнуюсь, конечно же – спустя столько лет вновь увидеть эти места». Но на случай волнений все предусмотрено – в купе заглядывает подруга Инессы Андреевны с ворохом таблеток: «Инночка, тут все что нужно – от головы, от давления, от сердца». На самый экстренный случай в поезде едет бригада врачей. Но, к счастью, помощь никому не потребовалась. Ветераны, то ли не желая ударить в грязь лицом перед молодежью, то ли в силу своей боевой закалки, держались на удивление стойко: шутили, улыбались, пели песни. Жизнелюбие и оптимизм объясняются просто. «Знаете, так хочется успеть еще сделать что-то полезное», – говорит Инесса Андреевна. [b]«Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается»[/b] В 10 утра наш фирменный поезд прибывает на берлинский вокзал. В Берлине пасмурно, идет дождь, и ветеранам раздают красивые красные зонтики. В свою очередь, школьники надевают заранее приготовленные красные жилетки с надписями «Поезд Памяти «Москва–Берлин». Теперь наш «боевой отряд» из 300 человек точно видно издалека. Добавьте к этому оркестр военно-музыкальной школы, под бравурный аккомпанемент которого мы двигаемся к автобусам, и станет ясно, что наше появление просто невозможно не заметить. Впрочем, немногочисленные в этот утренний час берлинцы смотрят нам вслед с интересом, но без удивления. Всем и без слов понятно, по какому поводу мы здесь – даже тем, кто, возможно, хотел бы вычеркнуть из немецкой истории май 45-го. Первый пункт нашей программы – Трептов-парк, где установлен знаменитый памятник советскому воину-освободителю с немецкой девочкой на руках. После объединения Германии и вывода советских войск под памятником, что называется, «зашаталась» земля. Всерьез пошли разговоры о том, что скульптуру необходимо снести как «наследие социалистического прошлого». Правда, здравый смысл все же возобладал, и памятнику решили не мстить. Его отреставрировали, и он по-прежнему гордо возвышается над окрестностями Трептовпарка. Впрочем, постепенный «косметический ремонт» новейшей истории в Германии все-таки происходит. По словам нашего обаятельного гида Карин, которая с искренним уважением и симпатией приветствовала ветеранов, говоря, что ей выпала честь сопровождать их по Берлину, в стране потихоньку, как бы «сами собой», исчезают памятники, напоминающие о страницах Второй мировой. В частности, некоторые музеи на месте бывших концентрационных лагерей просто закрываются, и на их месте появляются скромные и незаметные мемориальные таблички. Конечно, речь не идет о таких всемирно известных музеях, как Бухенвальд или Освенцим – их закрытие наверняка не прошло бы незамеченным и вызвало бы волну возмущения. Но вполне возможно, лет через десять очередь дойдет и до Бухенвальда. «Понимаете, – рассуждает Евгений Нойбер, глава общества берлинских друзей народов России (бывшее общество дружбы ГДР и СССР), – после окончания войны в Западной Германии почти ничего не изменилось – некоторые из занимавших важные посты при Гитлере остались на своих местах. Мы же в ГДР с детства воспитывались на том, что фашизм – это страшное зло, а советские воины освободили нашу страну от Гитлера». Сам господин Нойбер знает об освобождении не из учебников истории, а из личного опыта – он ребенком застал окончание войны. Сначала к ним в Саксонию пришли американские войска и первым делом открыли столовую и бордель. Потом пришли русские и стали раздавать еду. «Русские разбрасывали листовки со словами: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается». Мы, мальчишки, все время ходили в расположение советских войск, зная, что нас всегда там накормят. Такое не забывается». Когда-то в обществе германо-советской дружбы состояло почти 6 миллионов членов. Сегодня, конечно, счет идет не на миллионы, а всего лишь на тысячи. Но общество по-прежнему остается реальной силой. «После объединения Германии из списков почетных граждан Берлина вычеркнули Николая Берзарина – первого коменданта Берлина, о котором у жителей города была очень хорошая память. Но мы добились, чтобы его имя опять было включено в этот список, а в прошлом году даже назвали в его честь новый мост через реку Шпрее», – с гордостью говорит Нойбер. [b]«В эту одну строчку Жуков вчитывался десять минут!»[/b] Генерал-полковник Берзарин недолго пробыл комендантом Берлина – он трагически погиб, разбившись на мотоцикле. Александр Иванович Пеньшин, служивший в 5-й ударной армии под командованием Берзарина, до сих пор говорит об этой катастрофе с горечью и обидой: «Дурацкий мотоцикл». Гвардии полковник Пеньшин вошел в Берлин старшим лейтенантом и первым делом увидел Гитлера, точнее, то, что от него осталось. «Зам Берзарина собрал всех офицеров: «Хотите посмотреть кабинет Гитлера?» Мы вошли в огромный кабинет, где к этому моменту оставались только стол, стулья и глобус. Потом спустились в кабинет Геббельса. Там лежали тела его жены и детей – отравившихся накануне. И наконец, нас вывели в садик при рейхсканцелярии. Там был вырыт небольшой окопчик, около него стояли две канистры и лежали два наполовину обгорелых тела – Гитлера и Евы Браун. У меня вид этих обожженных тел вызвал какое-то странное чувство – я никогда не видел раньше, чтобы людей сжигали. С одной стороны, я понимал, что это враг и что он заслужил свою участь. Но с другой – было даже что-то вроде жалости…» Присутствовал Александр Иванович и при самом знаменательном акте конца войны – подписании капитуляции. Происходило это в Карлсхорсте, где теперь находится Музей капитуляции Германии, который также посетили участники акции памяти. Когда-то в этом небольшом доме в пригороде Берлина размещалось офицерское казино военно-инженерного училища вермахта. В апреле 1945-го здесь располагался штаб 5-й ударной армии. Во время боев за Берлин практически весь город был разрушен, и так получилось, что самым подходящим зданием для подписания акта капитуляции оказался этот небольшой дом в Карлсхорсте. Старший лейтенант Пеньшин охранял одну из дверей в зале, где происходило подписание. «Когда немецкий генерал-фельдмаршал Кейтель подписал акт о капитуляции, он положил ручку рядом с собой на стол, и ее тут же схватил Константин Симонов, стоявший сзади. Он как военный корреспондент присутствовал при подписании. И ручку, конечно, взял потому, что понимал – это тоже символ Победы. Спустя какое-то время после подписания Георгию Жукову принесли телеграмму из Москвы. Он встал и начал ее читать, но не вслух, а просто пробегая глазами. Читал он ее минут десять. Мы все замерли – что же там такое написано. Наконец он громко так сказал: «Внимание!» и прочел: «Вот и считайте 9 мая днем Победы. И. Сталин». Представляете, в эту одну строчку Жуков вчитывался десять минут! Я подумал, что за это время, видимо, вся война прошла у него перед глазами». Конечно, при посещении Берлина, даже таком краткосрочном, как наше, просто невозможно не зайти в Рейхстаг. Его огромный стеклянный купол, откуда открывается потрясающий панорамный вид на город, – одна из главных достопримечательностей Берлина. В красивом здании мало что напоминает о минувшей войне – разве что часть стены на верхнем этаже, где сохранили надписи на русском: «Москва–Берлин, Туапсе, Донбасс, Мордовия, Ереван…» Даже по этому небольшому отрезку кажется, что вся огромная страна, которая когда-то называлась Советским Союзом, прислала сюда своих представителей, чтобы победно расписаться на Рейхстаге… «Когда Рейхстаг уже взяли, – вспоминает Александр Иванович, – мы с другом пошли вечером прогуляться. Подходим к Рейхстагу и издалека слышим, как толпа людей хором кричит: «Еще, еще давай!» Подходим ближе и видим, что на ступеньках Лидия Русланова поет свои знаменитые «Валенки». Только закончит, солдаты опять просят: «Еще, еще!» Она уже взмолилась: «Ребятки, да я вам уже шесть раз ее спела, не могу больше!» Но они все равно ее долго не отпускали'BB. «Это та Русланова, которая сидела? – интересуется кто-то из ветеранов. «Сидела, но ни за что, – строго отрезает Пеньшин. – Я знаю, я с ней общался после этого». [i]Один день в Берлине пролетает просто стремительно. И вот уже опять нас ждет поезд. На обратном пути мы заезжаем в Брестскую крепость. Так получилось, что наш маршрут памяти заканчивается именно в той точке, откуда и пошел отсчет бесконечно долгим дням войны. Сегодня здесь ничто не напоминает о том страшном июне 41-го. Ивы, склонившиеся над водой, молодожены, позирующие фотографам… Такой прекрасный солнечный день… Наверное, 22 июня 1941-го тоже был примерно таким же мирным и радостным. И только метроном, глухо отсчитывающий последние секунды мирного времени, и нарастающий гул немецких бомбардировщиков как будто предупреждают: не надо, не обольщайтесь, все это так легко разрушить и взорвать… Впрочем, и за примерами сегодняшнего дня далеко ходить не надо. Хотя бы для того, чтобы задуматься об этом и еще раз поблагодарить за наш сегодняшний мирный день, и нужны такие акции памяти.[/i] [b]НА ФОТО 1:[/b] [i]Участники акции у памятника cоветскому воину-освободителю [/i] [b]НА ФОТО 2:[/b] [i]В победные дни 45-го на этих ступеньках Рейхстага для советских воинов пела Лидия Русланова [/i]