Барин

[b]Прозвище это, «барин», приклеилось к Бескову с незапамятных времен и было донельзя точным – в Константине Ивановиче барство и впрямь проглядывалось во всем, от осанки до голоса. Он не был «отцом солдатам», как «папа» Гомельский, или «Василичем» для узкого круга, как Лобановский. «Иванычем» его почему-то и в голову не приходило никому называть. Исключительно по имени-отчеству. В его домашнем телефоне путались четыре последние цифры, и если кто-то набирал 54-52 вместо 52-54, всегда приветливый женский голос, словно чувствуя себя сопричастным к легенде, сообщал вам, как надо звонить правильно: «Пожалуйста, переберите…»[/b]За это барство – не показное, а словно врожденное, хотя происхождения Константин Иванович был самого что ни на есть пролетарского, его особо ненавидели советские начальники всех мастей. Бесков не сказать, чтобы отвечал им тем же – просто относился, как настоящий барин к управляющим его поместьем, ибо считал футбол прежде всего своей вотчиной. Ему, зацикленному на игре, жалко было на них отвлекаться. Рассказывал, как в 64-м просто хотел выиграть финал Кубка Европы в Испании у испанцев, всячески пытаясь уберечь команду от любых идеологических вторжений извне, но «члены делегации» неустанно напоминали ему и игрокам, что проиграть «сборной Франко» на родине Франко они права не имеют. Из-за накачек этих во многом и проиграли, что стоило Бескову работы – коль уж проигрываешь Франко, то снимать тебя будут по распоряжению Хрущева. (Хотя барину Бескову диктатор почти понравился: «Эффектный такой, на стадион вошел в белом костюме, все встали и несколько минут ему аплодировали – уважал его народ-то…») Через восемь лет Бесков вновь возникнет со своей командой на высшем международном уровне – это будет московское «Динамо», выведенное им в финал Кубка Кубков. Шотландский «Глазго Рейнджерс» не был вроде идеологически столь враждебен СССР, но первый советский клубный финал в истории отдать не имели права – опять Бесков больше времени выслушивал наставления, нежели сам их давал. Но играли достойно – при счете 2:3 за три минуты до конца на поле в Барселоне толпой хлынули шотландские болельщики, матч остался недоигранным, тут бы чиновникам всех мастей и забить в колокола, справедливо добиваясь переигровки, ан нет – проще было в очередной раз уволить Бескова, который до конца жизни отказывался признать поражение в недоведенном до конца матче.Бесков, кстати, не сильно любил вспоминать игры, в которых ему по любым причинам не сопутствовала удача, говоря в таких случаях, что тем людям, кто пристает к нему с подобными вопросами, не хватает прежде всего воспитания: «Они ведут себя так, словно хотят доставить мне приятные минуты этими воспоминаниями. А я все это отпереживал уже не по одному разу и не хотел бы переживать снова». И еще Константин Иванович, конечно, очень не любил, когда футбол, ЕГО футбол, сводили к узкому результату, поскольку был одним из редчайших тренеров, кого сам процесс волновал едва ли не больше, чем конечный счет на табло. Бесков творил – считали другие.Помню, как однажды, в чемпионском– уже для «Спартака» – 79-м году, за пять туров до конца, показался он вальяжной своей походкой из раздевалки, улыбаясь – ему понравилось, как играла и выиграла его команда. И не нашел вдруг ответной радости на лицах скопившихся у дверей людей из ближайшего своего окружения. Оказалось, что киевское «Динамо», закадычный конкурент, выиграло в параллельном матче, и разрыв в очках сохранился. «Я чего-то не понимаю: мы выиграли, идем все так же на очко впереди, еще пять таких матчей – и мы чемпионы, так?» «Так-то оно так, но ведь календарь-то какой у нас тяжелый…» «Хм, тяжелый… Дело не в календаре, а в нас самих – если не выиграем все оставшиеся игры, то, значит, и недостойны быть чемпионами…» Если кто-то воспринимает Бескова, как удачливого футбольного тренера середины прошлого века, то он, поверьте, глубоко заблуждается – его след в развитии игры легко дотягивается до сегодняшнего дня. В нем гармонично уживались два таланта: сделать команду и вырастить игрока. Когда мы попрощались с первенством Советского Союза, то в довольно невнятном, по первости, чемпионате России всплыла экзотическая команда «Асмарал», которую вдруг взялся тренировать, на восьмом уже десятке, Бесков. И она моментально стала узнаваемой – как все до единой его команды. И привели однажды ему мальчишку из Луганска, тонкого, звонкого, но с горящими глазами. И начал Бесков лепить из него футболиста. И вылепил – в ЦСКА Сергей Семак уйдет за сотни тысяч долларов, а во французский ПСЖ потом – и вовсе за миллионы. Это к вопросу о том, как мог бы существовать Бесков в условиях рыночной футбольной экономики. Да как всегда – успешней очень и очень многих. Он ведь был и сам себе селекционер.Для толкового пополнения команды Бескову хватало пары зимних отпускных недель и пары же просмотренных турниров в манеже. Так он мог найти в каком-нибудь костромском «Спартаке» 29летнего Ярцева, всю жизнь игравшего во второй лиге, и сделать из него лучшего бомбардира всего Советского Союза. За сезон. Это сейчас все твердят, что не урождаются в стране игроки – а Бесков выискивал их в самых футбольных низах и доводил до национальной сборной, за руку буквально доводил, и по сей день все его воспитанники содрогаются при воспоминаниях, как бесковские разборы игры могли длиться часами – до тех пор, пока самому нерадивому игроку не становились ясны все его ошибки.Для Бескова футбол был един, будь то сборная или луганская «Заря», «Динамо» или «Асмарал», «Спартак» либо Футбольная школа молодежи при Лужниках – ему и с ним было всегда интересно. Свой последний титул – Кубок России с «Динамо» – Константин Иванович выиграл в 75 лет. А затем ушел – сам, его не только никто не снимал, всячески еще уговаривали остаться. Но его, не разучившегося давать результат, что-то перестало на тот момент устраивать в процессе.Но футбольные матчи все так же не пропускал, созерцая их с привычного ракурса – Бесков ведь всегда смотрел игру с трибуны, не любил он эту лавочку, отделенную от поля беговой дорожкой, не барское это было дело, поминутно вскакивать и давать указания. Перед глазами всегда будет стоять эта картина: Константин Иванович появляется из лужниковского тоннеля, когда игра уже готова начаться, не спеша поднимается по ступенькам, не пропуская приветствия знакомых, доходит до любимого своего места, где лежит уже кем-то услужливо расстеленная барину газета, и поворачивается, наконец, к полю лицом. Первые минуты игры никогда не таили для него никаких сюрпризов: только что в раздевалке он разложил их по мгновениям…[b]Гражданская панихида начнется 12 мая в 9.00 в динамовском манеже.Похороны Константина Ивановича Бескова состоятся в 12.00 на Ваганьковском кладбище.[/b][i][b]НА ПРОЩАНИЕ[/i][i]Михаил ГЕРШКОВИЧ,нападающий «Динамо» 70-х:[/b]– Это огромная трагедия. Бесков – гигант, глыба в советском и российском футболе. Мне в моей жизни очень часто доводилось работать с Константином Ивановичем. Пересекались мы и в «Динамо», и в «Локомотиве». А знаю я его (трудно представить!) с детских лет. Это он принимал меня в ФШМ. Когда я, будучи 10-летним мальчиком, вживую увидел уже тогда легендарного Бескова, пришел в неописуемый восторг. Как же я был счастлив! Помню, он всегда был такой подтянутый, модный, знал толк в одежде… Я обязательно отправлюсь на похороны Константина Ивановича, провожу его в последний путь.[b]Валентин ИВАНОВ,нападающий «Торпедо» 60-х:[/b]– Это был наш великий футболист и учитель. Мы помним, как он блестяще провел турне в Англии в 45-м году. Он Победитель. Выдающийся тренер. И футболисты, с которыми он работал, становились игроками и личностями незаурядными. Он был строгий, требовательный, но очень покладистый… Одевался всегда элегантно – не какие-нибудь вам джинсы, а строгий костюм, например, и рубашка то, что надо. Что ж пусть земля ему будет пухом. Приду ли проводить Бескова в последний путь? Конечно же, какие могут быть вопросы, обязательно.[b]Александр ФИЛИМОНОВ,вратарь «Спартака» 90-х:[/b]– Я с глубоким сожалением воспринял известие о его кончине. Выражаю свои соболезнования родным и близким Константина Ивановича. Мне в отличие от футболистов старшего поколения работать под его началом не довелось, но пообщаться посчастливилось. Когда я вместе с национальной командой работал на сборе в подмосковном пансионате «Бор», встретил Бескова на аллейке, и мы немножечко побеседовали. Впечатления, конечно, мимолетного характера, но приятные.[b]Александр ПАВЛЕНКО,полузащитник «Спартака»:[/b]– Для меня известие о кончине Бескова стало крайне неожиданным. Что-то вроде шока. И хотя я не знал его лично, очень сильно уважаю. Это великая легенда нашего футбола, человек, который, в частности, очень много сделал и для процветания «Спартака».[/i]