[i]До 25 сентября на телеканале «Культура» идут Дни Шостаковича – к 100-летию со дня рождения. В пятницу прозвучит Первый фортепианный концерт в исполнении [b]Дениса Мацуева [/b]и БСО им. Чайковского под управлением Владимира Федосеева. С Денисом, одним из самых ярких пианистов молодого поколения, мы говорим именно о Шостаковиче.[/i][b]– Когда вы впервые стали играть его музыку?[/b] – Мне было 11 лет, я жил в Иркутске. Любовь Николаевна Семенцова, мой первый учитель, дала мне Второй фортепианный концерт. Мажорный, радостный и светлый. Может, потому что Шостакович посвятил его сыну Максиму. Во второй, лирической части звучит трогательная меланхолия – и сразу же слышно, что это Шостакович! А его Первый концерт – один из самых любимых в моем репертуаре. В этом году я исполнил его более 30 раз. Он близок мне по духу. Он переполнен юмором, сатирой. Видны кинематографическое мышление Шостаковича, влияние кино, влияние балетной музыки. Это был 1933 год, Шостакович много писал в этот период для театра, для кино. И чувствуются отголоски того времени, когда он работал тапером в кинотеатре. В Концерт вставлены потрясающие фрагменты: и фокстроты, и чарльстоны, цитаты из революционных маршей. Сделано это просто гениально, но большой смысл открывается не сразу.[b]– Шостакович о своих произведениях 20-30-х годов писал: «Я хочу отвоевать законное право на смех в так называемой «серьезной» музыке». Случалось, что кто-то вдруг смеялся на вашем концерте?[/b] – Я играю для того, чтобы вызвать у людей какие-то эмоции. А Шостакович, чтобы вы знали, бывает таким хулиганским! В его музыке есть моменты, где действительно стоит похохмить, иногда даже используя особые приемы.[b]– Как публика сейчас слушает Шостаковича? Как сегодня воспринимается то, что в 20–30 годы считалось новаторством? [/b]– Шостакович – один из самых играемых в мире композиторов. Так что скорее он все-таки классик… Не могу сказать, что на Шостаковиче и Прокофьеве все закончилось, но по большому счету после них не было никого, равного им по масштабу.[b]– Кто из сегодняшних музыкантов, на ваш взгляд, особенно глубоко проник в мир музыки Шостаковича?[/b] – Конечно, Ростропович – он был знаком с ним, дружил, исполнял многие его сочинения. Дирижер Геннадий Рождественский. Виктор Третьяков, который потрясающе играет скрипичный Концерт. Альтист Юрий Башмет.[b]– Что труднее всего в исполнении музыки Шостаковича? [/b]– К сожалению, он не так много написал для фортепиано, но, знаете, пианистам играть его очень приятно. Что бы ты ни взял – все настолько пианистично! Шостакович ведь сам великолепно играл на фортепиано, я слышал запись его исполнения Первого концерта, технически довольно-таки сложного. Но автору исполнение дается с такой легкостью! Шостакович понятен и по своей сути – я получаю удовольствие от музыкальных фраз, от языка. Он мне близок по драматизму, по эмоциям, по страсти, в то же время по мелодичности.[b]– Не отобьет ли нынешнее обилие Шостаковича охоту к нему?[/b] – Во всем мире его играют много. Гениальная музыка будет звучать всегда, перекормить ею невозможно. Я с удовольствием неделю сижу в студии и по тактам слушаю свою недавно сделанную запись с оркестром Темирканова. Мне не то что не надоело... Хотя свои готовые записи я слушать не люблю, мне очень полезно посидеть со звукорежиссером, посмотреть, как делается монтаж, звук… Мне же еще играть и играть этот Первый концерт! Скоро я буду исполнять его в Лондоне – наверное, уже совсем по-другому.[b]– Как вы представляете себе Шостаковича-человека по его музыке?[/b] – Все говорили, что он был очень странным, замкнутым. Но судя по музыке Первого концерта, был он и веселым. Мне кажется, что гениальный человек всегда излучает радость. Он умер в год моего рождения, но я представляю его себе очень лучезарным и светлым.