Новое «письмо из мертвого дома»

[b]Расследование дела о заказном убийстве первого зампреда Центробанка Андрея Козлова с каждым днем выглядит куда более запутанным, чем казалось в первые дни после объявления о его раскрытии. Появившееся в прессе письмо (а фактически статья) Алексея Френкеля, подготовленное, судя по всему, еще прошлой осенью, выводит на новый логический круг разговор о мотивации обвиняемого.[/b]В материале, который по просьбе отца обнародовал президент Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов, очень хорошо, к слову, отозвавшийся о подследственном, можно выделить три группы поднимаемых проблем. Во-первых, Френкель ставит под сомнение правомерность самого знаменитого закона 115-фз о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем. По мнению опального банкира, этот документ скроен по западным стандартам и не имеет никакого отношения к сугубо российским реалиям. Поскольку в России в отличие от Запада для того, чтобы приобрести некие материальные блага, совсем необязательно эти деньги отмывать, пропуская их через банковские счета. У нас-де правит нал.Во-вторых, утверждает подследственный, в наших финансовых делах пол перепутан с потолком: во всем мире преступлением, то бишь отмыванием грязных денег, считается сам факт их внесения на банковские счета, в результате чего миллионы, к примеру, наркоторговцев формально «обеляются». У нас же криминал – снятие средств со счетов, обналичивание. Но финал-апофеоз нового «письма из мертвого дома» – это весьма серьезные обвинения, которые Френкель формулирует в отношении руководства самого Центробанка.Суть их в следующем. Чиновники Центробанка, по утверждению финансиста, применяют двойные стандарты, отзывая лицензии у банков, показавшихся им проблемными. Корыстная же подоплека такого подхода заключается в том, что подвешенные банки предлагается «поджечь», то есть оттянуть отзыв лицензии, дав их руководству время для вывода активов, а за это время прокрутить через счета этих учреждений гигантские суммы. Соглашателям действительно дается время на улаживание личных дел, непослушных прихлопывают моментально. В целом же Центробанку необходимо постоянно нагнетать вокруг отечественных банков ауру нечистоплотности и незаконности, создавая тем самым предпосылки для полного открытия внутреннего финансового рынка для банков иностранных, через которые исключительно удобно выводить гигантские средства за границу. Фактически Френкель в своем опусе обвинил Центробанк в подготовке государственного переворота.Когда, отработав финансовые инструменты дестабилизации обстановки в стране и обрушив, например, по своей отработанной схеме Сбербанк, руководители первого финансового учреждения страны спровоцируют выход на улицу миллионов взбешенных вкладчиков в интересах некоего политика.Обвинения, как видите, более чем серьезные. И в ближайшие дни первые лица Центробанка будут вынуждены выступать с многочисленными опровержениями. Фактически своей статьей Френкель переводит стрелки на своих «гонителей», инкриминируя им столь серьезные преступления, на фоне которых даже убийство Андрея Козлова выглядит локальным звеном зловещей цепи. Между строк развернутого послания Френкеля так и читается, что Козлова могли убрать только потому, что он слишком много знал о специфической политике своей конторы. А потому – в крайнем случае – нет человека, нет и проблемы.Вот только возникает вопрос, отчего это Френкель, имея на руках столь взрывоопасную фактуру, медлил? Чего ждал? Известно, что наиболее опасный компромат тот, что еще не обнародован. Именно на этапе демонстрации фиги в кармане и происходит сам торг. Не исключено, что молодой и ушлый банкир, передав на сохранение свой опус Мамонтову, готовил для себя некий страховочный вариант.Так, в классических боевиках загнанная жертва заявляет своим врагам, что, дескать, если с ней что-то случится, то спрятанный в надежном месте компромат немедленно будет обнародован. И вот такой момент настал. Отец обвиняемого, Ефим Френкель, дал отмашку.Иными словами, нынешнего подозреваемого уж никак нельзя обвинить в избытке патриотизма. Если знал о столь вредоносном для страны заговоре в Центробанке, то почему молчал? А молчал банкир потому, что ждал решения арбитражного суда по делу его лишенного лицензии «ВИП-банка». Так что никак не скажешь, что всему обличительному ражу подозреваемого грош цена. Цена была в сотни миллионов.Выходит, выиграй Алексей Ефимович дело в арбитраже и урегулируй все разногласия с Центробанком, то в колокола бить бы не стал. Ну что скажешь? О времена, о нравы! Другой вопрос, поможет ли письмо самому Френкелю, пребывающему ныне в СИЗО? Вряд ли.Предполагаемые делишки Центробанка и организация убийства Козлова – вещи скорее параллельные. И от того, что в центральной финансовой конторе России работают, быть может, отнюдь не святые угодники, вина самого Френкеля не окажется менее убедительной, в случае качественно проведенного следствия. Прокуратура вполне сможет утверждать, что, попав в критическую ситуацию, Френкель осознал, что компромата недостаточно, и для решения его проблем нужны куда более действенные средства.Впрочем, хочется верить, что следствие даст ответы на все возрастающее число вопросов. Пока первый заместитель генпрокурора А. Буксман назвал опус Френкеля способом защиты. Но кто бы сомневался.