[b]Поэт, автор песен для групп «Любэ», «Иванушки Интернешнл», Димы Маликова, Жени Белоусова обратился к прозе. Недавно вышел его роман-биография «Я Шаганов по Москве». Коренной москвич Шаганов живет сейчас на Таганке, где мы и встретились. На память поэт подарил мне экземпляр своего романа. Правда, тот оказался уже подписан каким-то Андрею и Татьяне. «Ничего, – не смутился Александр. Вычеркнул Андрея и Татьяну и написал: «Поправочка! Это для Лены». Я взяла в руки подарок. Он оказался не только с «поправочкой», но и с наполовину разодранной страницей. Но я на Шаганова нисколько не в обиде! Поэт – он и есть поэт: человек из другого измерения.– Александр, зачем вы написали книгу?[/b]– У меня было несколько импульсов. Хотелось рассказать молодым ребятам, которые только вступают в жизнь, о стезе поэта, о своем становлении – с самоиронией, юмором. Сказать, что не боги горшки обжигают.Поэтому не бойтесь сочинять, ребята! И рассказать о людях, с которыми я встречался, о больших поэтах-песенниках: Шаферане, Дербеневе, Таниче, которые достойны того, чтобы о них помнили…[b]– Сейчас выходит столько же песен с вашими текстами, как и раньше?[/b]– Меньше. И тому есть объяснение. Весь прошлый год я посвятил книге. Писал на вдохновении. Горел, как в юности. Ведь это моя проба пера в прозе. А перед этим у меня было еще две очень большие работы с французским композитором Ришаром Кочианте – над мюзиклом «Маленький принц» и новой русской версией «Нотр Дама», которую он меня просил сделать. К сожалению, все это пошло в ущерб нашей российской песне. Но я не жалею. Поработал, наконец, и с большой формой. Пожил в Париже, Риме, Вероне. И все-таки за то время я успел придумать песню «От Волги до Енисея».[b]– Как поэт «Любэ» вы не находите, что раньше песни «Любэ» были более веселыми, живыми? А сейчас стали, скажем так, более благостными, пресно-положительными?[/b]– Все меняется. Приходят жизненный опыт, понимание, и та бесшабашность, что была свойственна нам в юности, немножко поутихла в наших сердцах. Но в моем-то она не поутихла! Я пишу так же остро. Просто такова позиция продюсера группы Игоря Матвиенко. Зрительские интерес к группе и определенный момент высокого доверия не позволяют нам сегодня так отчаянно шутить, как мы шутили в годы становления. Хотя вот лично я считаю, что определенный юмор в новых песнях Николаю Расторгуеву не помешал бы. И я такую песню – веселую, наотмашь, готов предоставить в любую минуту. Если меня в этом уполномочит продюсер.[b]– А вам не скучно писать правильные стихи?[/b]– Я их пишу не специально. «Там за туманами», «Комбат» и многие другие с высокой темой родились в моем сердце совершенно неосознанно. Я против того, чтобы из-под палки сочинять патриотические песни. Мы этим только замылим идею. Но если есть у человека такой импульс – сказать теплые слова о своей стране, почему нет? Сказать умное, точное слово, поверьте, очень непросто. Надо это пережить в своем сердце, чтобы это было услышано.[b]– Как вы работаете? Сначала стихи, потом музыка или наоборот?[/b]– По-разному бывает. То в начале стихи идут. А то композитор заедет, покажет мне мелодию. С Игорем Матвиенко нам не надо ничего друг другу объяснять. Например, Игорь Матвиенко сказал мне: «Давай что-нибудь на морскую тему напиши».А я как раз приехал с круиза по северным морям. Впечатления были свежи, и я написал «Там за туманами». С «Атасом» такая история была. В одной привокзальной столовой на Белорусской мы сидели с Андреем Лукиновым и давились яйцом под майонезом, запивая его бодяжным кофе. И тут он мне говорит: «Ты придумай песню про все это». А я ответил: «У меня есть идея про Жеглова и Шарапова». – «Вот-вот, но так чтоб они сегодняшние с нами вместе в одно время жили». В песне – главное найти тему. Все остальное там – рифмы и т. п. – дело техники...Записывали «Атас» на студии Дворца молодежи. Звукорежиссер Игорь Замараев после записи говорит нам: «Ребята, так ведь это же шлягер! Да это такой шлягер, мама дорогая!» А недели через две Игорь попросил меня показать Пугачевой нашу с ним песню «Ночь пред Рождеством». Показал – зря только время у певицы отнял. Зато в конце встречи безо всяких мыслей зарядил кассеточку с «Атас», «Не губите, мужики», «Станция «Таганская». Она прослушала от и до и говорит: «А в чем одетые они на сцену выходят, эти мужики ваши?» Я говорю: «Солист в пиджаке выходит. Пиджак у него хороший есть, а другие так – кто в чем. А что?» – «А ничего, вот я думаю – смогут ли они принять участие в «Рождественских встречах»? А скажу вам откровенно, получить такое приглашение было, как орденом наградили, именной «парабеллум» в руки дали...Алла Борисовна посоветовала Коле Расторгуеву военную форму надеть, и она села на нем как влитая! Успех «Атаса» на «Рождественских встречах» был огромен. И как-то, 12 лет спустя, одна встреча привела меня на площадь Белорусского вокзала. Зайдя в дверь кафе «Москва–Берлин», я понял, что это именно то место, где родились первые две строки «Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря».[b]– А какая из песен принесла вам больше всего денег?[/b]– Я того не ведаю. Как-то во Франции мои коллеги сказали мне: «Саш, ты был бы очень состоятельным человеком, живя в стране, где авторские права безупречно соблюдаются». Ну, у нас немного другая история. Тем более многие песни создавались во времена перестройки, постперестройки, когда все в стране перекореживалось, переиначивалось. Не все денежки я получил. Но ничего. Я не жалею, потому что я все равно награжден улыбками зрителей и читателей. Я не в претензии.[b]– Рекламщики не обращались к вам, чтобы использовать песню «Комбат» в рекламе одноименного средства от тараканов?[/b]– Нет, почему-то они к нам не обращались. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Это, как говорится, из серии «бывают же такие совпадения» – «Комбат»... Как, кстати, помогает это средство?[b]– Не знаю, у нас вроде тараканов нет.[/b]– Угу. У меня тоже нет.