Карнавал из-под палки

[b]«Итальянцы живут под колоссальным гнетом культуры. Этот спектакль возвращает нам чувство красоты, чувство эстетики, которое утрачено российским театром». Примерно так мотивировал свой выбор Андрей Кончаловский – его продюсерский центр привез в Москву спектакль Городского театра Венеции в постановке знаменитого оперного режиссера Пьетро Луиджи Пицци «Один из последних вечеров карнавала» Карло Гольдони, чье 300-летие отмечает театральный мир.[/b]«Один из последних вечеров карнавала» написана Гольдони, проигравшего эстетическую битву Гоцци, перед отъездом в Париж. Главный герой его пьесы – рисовальщик Андзолетто уезжает – еще дальше – в Московию. Но и для юного рисовальщика и для его пожилого прототипа, что Париж, что Московия – это тяжелый, вынужденный шаг в неведомое и разлука с любимой родиной. «Уезжаю с разбитым сердцем; никакие соблазны, никакая удача, если она будет, не возместит страдания от разлуки с теми, кто меня любит», – эти горькие слова говорит молодой честолюбивый человек, который только что получил в жены любимую девушку и лестное предложение из неведомой страны, куда они отправятся вместе.Предчувствия оказались не напрасны – Гольдони умер в нищете в Париже, так и не увидев больше свою Венецию.Кроме того, действие «Одного из последних вечеров» происходит в компании людей, так или иначе связанных с производством тканей – знаменитым венецианским «бизнесом», в котором на тот момент стал намечаться упадок.Впрочем, чтобы почувствовать эти трагические намеки в «блеске легкой болтовни», надо, как говорится, самому находиться «под гнетом культуры». Иначе это в высшей степени чинное театральное прочтение может обернуться банальной скукой.Сеньор Пицци – знаменитый, преимущественно в опере, режиссер, который много лет ставил в «Ла Скала» и сотрудничал с Риккардо Мути. Кроме того, ему принадлежит сценография (сумрак бордово-золотых портьер, клавесин, свечи, высокие окна и простор) и роскошные костюмы.Ради Гольдони он вернулся в драму, с которой начинал свою карьеру, и в Венецию, которой он принадлежит «по своему свободному выбору – не по рождению», как туманно оповещает программка. Вернуться вернулся, но остался в плену оперной эстетики и отнюдь не карнавальной энергии.В его спектакле много статичных «оперных» поз, много «чеховских» мотивов, когда, как говорится, люди пьют чай (играют в карты, рассматривают ткани, ужинают, готовятся к танцам), а в это время рушится их жизнь.Но в нашей памяти остался другой итальянский Гольдони – культовый спектакль Джорджо Стрелера «Слуга двух господ» с полувековой историей, с потрясающими трюками седого Арлекина (семидесятилетнего Ферруччо Соллери), которого в финале при свечах звали на все лады участники грандиозного карнавала – и не находили, прощаясь, таким образом, с великой европейской культурой. Но доказывали, что «гнет культуры» может быть живым, волнующим и личным переживанием.