За деревьями леса не видать

[b]У нас есть ставшие уже клише слова-монстры. Чаще всего тех обывателей, что все еще почитывают газеты и лениво следят за политическими спорами по телевидению, сегодня стращают «управляемой демократией» и «покушением на свободу слова».Не от двери к двери, а с канала на канал[/b]Как и свойственно устоявшимся смысловым сочетаниям, произносящий их всуе оратор избегает подробной расшифровки. Да и зачем, если и так ясно, что хуже управляемой демократии ничего быть не может. Ну, разве что реставрация социализма. Говорят, у такого словосочетания есть и конкретный автор (во всяком случае, несколько журналистов упорно метят в крестные лингвистические отцы). Однако мало кто постарался вникнуть в саму абсурдность новоявленного понятия, поскольку сама демократия и является формой управления. Вопрос в том, что на протяжении человеческой истории она была представительной, сословной, кастовой, ограничивалась имущественным цензом, но все равно именовалась гордым греческим термином.Ладно, оставим в стороне эстетские придирки. Договоримся, что под «управляемой демократией» сторонники использования этого понятия подразумевают некую форму манипулирования общественным сознанием со стороны власть предержащих: мол, по форме волеизъявление, а по сути – форменное издевательство. Нежелательных кандидатов отсеивают, а лояльных власти и существующему режиму нещадно пиарят по ТВ в перерывах между очередными мыльными сериалами. В результате носителя ценного голоса просто зомбируют, заставляя прямо-таки на подсознательном уровне ставить «птичку» против фамилии выбранного Кремлем кандидата.Словом, дорогостоящий фарс на потребу западному общественному мнению, которое в отношении России-матушки со времен объявления Папой в ХIII веке крестового похода против «русских схизматиков» изменилось мало.Вот только радетели срыва покровов с механизма «управляемой демократии» вряд ли дадут сколько-нибудь ясные ответы на вполне конкретные вопросы. Но возникает вопрос, что мешает нашим многочисленным партиям четыре года, развивая животворные демократические принципы, идти в гущу народную, агитировать, путешествуя не с канала на канал, а от двери к двери, как, собственно, и должна поступать любая реальная, а не виртуальная политическая сила? Не митинговать, а именно вести диалог с тем самым обывателем – избирателем.Отчего это в партиях и блоках, хоть тресни, но за деревьями – дубами, соснами, липами, – то бишь за спинами лидеров, не разглядеть самого леса, то есть стройных и протяженных партийных рядов? А сами лидеры чаще предпочитают летать в Вашингтон, Лондон и Рим, чем в Урюпинск и Покров? Отчего это вожди, среди которых несть числа высокооплачиваемым писателям и мемуаристам, не хотят по примеру своих западных коллег сдавать свои баснословные гонорары и часть депутатской зарплаты в партийные кассы, а каждый раз норовят покрасоваться на семейных экранах за спонсорские деньги, которые уж точно для них не пахнут? Ну а где зажигательные идеи, способные поднять с дивана ленивого избирателя, если, конечно, таковыми не счесть дежурные обещания сделать Россию великой, наказать коррупционеров и буквально со следующего дня обеспечить всем жизнь сытую и радостную?[b]Лучшее – враг хорошего[/b]В результате бесконечные жалобы по поводу засилья управленцев от демократии, непробиваемой стены административного ресурса и искусства манипуляторов со Старой площади неизменно сводятся все к тому же требованию – чаще и выигрышнее возникать на экранах телевизоров. Появилась даже формулировка: данный кандидат участвует в выборах не для победы, а для собственной перспективной засветки. Мол, покрасуюсь в теледебатах, обращу на себя внимание, а через несколько лет и спонсоры станут сговорчивее, и избирательная аудитория податливее – лицо-то многим покажется знакомым. Вести каждый раз скоротечную пиар-кампанию в расчете на то, что избиратель запомнит хотя бы пару лозунгов и две-три фамилии, и при этом стенать по поводу информационной блокады – это все равно, что жаловаться на ливень, каждый раз выходя под потоки воды с заведомо дырявым зонтиком.Не оттого ли в России столь востребованы для срочного формирования разного рода быстро портящихся списков лица потасканные, многократно битые, но примелькавшиеся? Наконец, стоит ли в запале многолетней обиды обвинять в несознательности и пассивности самого избирателя, если тот, сердешный, наученный горьким опытом всех наших революций, включая и бархатные, не хочет искать от добра добро и, памятуя, что лучшее – враг хорошего, голосует просто за сохранение статус кво в стране?Впрочем, достаточно вопросов, ответы на которые известны. Недаром еще Бернард Шоу не скрывал от современников: демократия – это механизм, гарантирующий, что нами управляют не лучше, чем мы того заслуживаем. А американский остряк Генри Менкен был еще менее оптимистичен: «Сказать, что лучшее лекарство от болезней демократии – больше демократии, все равно что сказать: лучшее лекарство от преступности – больше преступности».Ну, довольно цитат, с помощью которых легко можно подкрепить любую точку зрения на исследуемый предмет. Коснемся, как нас учат политкорректные обозреватели, сокровищницы мирового опыта.[b]Все просчитано на годы[/b]И вот тут-то придется признать, что «управляемая демократия» давно установлена в самых свободных и исторически прогрессивных странах, в тех самых, что первые законы еще принимали всем миром под ветвями ведического дуба. Действительно, что есть так называемая двухпартийная система, как не венец той самой «управляемой демократии»? Тот самый маятник, классический клапан для выпускания пара, нескончаемая карусель со знакомыми лицами. Все просчитано на годы вперед. Никаких сюрпризов, но разве что очередного кандидата в министры застукают за адюльтером.Попытки создать хотя бы еще одну реальную партию обречены на провал. Зачем? Одни и те же спонсоры одновременно субсидируют и консерваторов, и лейбористов, и демократов, и республиканцев. Всем известно, что левоцентристы делают в своей внутренней политике упор на расширение социальных программ, порождая неприятную для всех инфляцию, а правые, накопители, наоборот социальные программы слегка подкручивают, национальную валюту укрепляют, инфляцию замедляют, но отпускают безработицу. И так до бесконечности. Меняются не просто партии-близнецы, слегка предсказуемо корректируется и политика правительств. Словом, просто день сурка в общенациональном масштабе.Если, например, наших либералов спросить в лоб, является ли Япония демократической страной, то большинство удивится самой постановке вопроса. Еще бы! Всем известно, что Страна восходящего солнца – светоч демократии в Азии, иначе как бы она могла добиться столь впечатляющих экономических успехов. Вот только как оценить пребывание у власти с послевоенных времен одной и той же Либерально-демократической партии. Были, правда, незначительные моменты, когда правительства возглавляли формально не либерал-демократы, но на поверку все они сделали карьеры все в той же ЛДПР. Следовательно, в Японии, известной своим самурайско-корпоративным духом, та самая роковая «управляема демократия», видимо, доведена до тамошнего технологического совершенства. Иного объяснения такому феномену найти трудно.Забавно, не правда ли? Самое время воскликнуть: без «управляемой демократии» невозможно экономически и геополитически возродить Россию! Или все-таки лучше отказаться от абсурдной словесной страшилки, как выразились бы китайцы, очередного «бумажного тигра».Кстати, на словах многие наши засидевшиеся в Охотном Ряду парламентарии, включая и борцов с «управляемой демократией», ратуют за постепенное установление в стране общепринятой двухпартийной системы.Правда, все они одну из фаз движения такого избирательного маятника готовы назвать своим именем. Вот тут-то и загвоздка. Все хотят поуправлять демократией. Но стесняются в этом признаться вслух.[b]Не царство Божье, а компромисс[/b]Перейдем последовательно к свободе слова, которую опять же многие наши демподвижники ставят куда выше таких низменных прав, как права на соцобеспечение, медицинскую помощь и крышу над головой.Фраза президента Путина о том, что в России никогда не было настоящей свободы слова, многим резанула утонченный слух, но крыть ее в общем-то нечем. В условиях, когда 99 процентов изданий экономически не способны держаться на собственных ногах, газетам и журналам не до споров со спонсорами и крупными рекламодателями.Повседневной стала практика, когда общенациональные СМИ заключают с крупными корпорациями, а то и с состоятельными физическими лицами договоры о ненападении. Проще говоря, «меценат» вносит деньги на развитие газеты под знаменем свободы слова, а та, в свою очередь, негласно обязуется – нет, даже не рекламировать милостивца, а воздерживаться от «наездов» и время от времени цитировать имярека. Доходит до того, что по такому благотворительному списку можно составить представление обо всем имущем классе новой России. И самое удивительное, что дня не проходит без того, чтобы такие спонсороемкие издания не посвятили бы пары заметок защите… все той же свободы слова. Вот уж действительно: все имеет свою цену. Как в свое время объяснил подобную ситуацию один многомудрый англичанин, свобода печати означает свободу печатать те мнения владельцев газет, против которых не возражают рекламодатели.Об английских традициях я вспомнил не случайно, поскольку не так давно в самой исторически демократической стране, Великобритании, местная телерадиовещательная корпорация ВВС ввела в своей ближневосточной редакции должность официального цензора. Таким образом тамошние начальники, недовольные свободомыслием своих корреспондентов, решили навести порядок в освещении событий, разворачивающихся в таком взрывоопасном, а главное – капиталоемком регионе, как Ближний Восток.Дальше больше – британские же власти запретили распространение на территории туманного Альбиона одного из номеров солиднейшей парижской газеты «Монд», нарушив таким непритязательным образом все соглашения, лежащие в основе Европейского союза. А все потому, что едкие французы посмели опубликовать статью, в которой без должного пиетета отозвались о сексуальных наклонностях принца Чарльза. Вот вам и управляемая свобода слова. О давлении администрации Буша на военных корреспондентов, освещающих положение в Ираке, написано уже столько, что не стоит и повторяться.И что же? Кто-нибудь внес Англию в черный список стран, где от подавления святой свободы непосредственно переходят к массовым репрессиям? А все потому, что та самая демократия – это не царство Божье на земле и не книжка с глянцевыми картинками идеального общества, а сложный компромисс интересов многих пересекающихся сил.