У меня мозги в крови

[b]В эти дни в суде заканчивается слушание дела банды Трофимова. По общему мнению сотрудников прокуратуры и уголовного розыска, они не сталкивались с более жестокими и циничными преступлениями со времен начала «дикой приватизации» середины 90-х годов. На счету банды серия убийств, вымогательства, похищения людей, грабежи и другие «подвиги». Читатели «Вечерней Москвы» первыми узнают уникальные подробности этого уголовного дела.[i]Запрограммирован на убийство[/b][/i]Если попытаться дать характеристику главарю банды одним-единственным словом, то это слово было бы – «душегуб». И не только потому, что он совершил убийства шестерых человек, в том числе четырнадцатилетней девушки. Хитрый, расчетливый, безжалостный уголовник по кличке Патрон калечил жизнь всем, кого мог втянуть в сферу своих интересов. Он, как раковая опухоль, распространял вокруг себя метастазы патологической жестокости и лжи.За всю жизнь он проработал лишь четыре дня. Что касается нечестных способов добывания средств, то здесь ему равных не было. И деньги у него водились всегда. Даже выйдя на свободу после десятилетнего отбытия наказания, он не особенно нуждался в средствах. Во всяком случае, сразу же нанял водителя с машиной, гулял в ресторанах, заказывал проституток. Одним словом, развлекался в соответствии со своими представлениями о полноценном отдыхе.В пятьдесят два года Трофимов имел уже целый букет судимостей, в том числе за грабежи, мошенничество, незаконное хранение оружия и убийство. Его признали особо опасным рецидивистом, что не помешало ему чудесным образом получить в конце декабря 2003 года условно-досрочное освобождение.Последний срок он отбывал во Владимирской области, где был известен под кличкой Патрон. Кстати, до авторитета он все же не дотянул. По мнению оперативников, хорошо изучивших его личность, Трофимов был слишком хитер и осторожен, чтобы вылезать на первые роли. Это требовало определенного риска и ответственности. Зато во Владимире руководство исправительного учреждения поощрило его за то, что он помог предотвратить волнения заключенных.[b]ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА[/b][b][i]«Наряду со свойственной ему раздражительностью у Трофимова наблюдается стойкая позиция пренебрежения социальными правилами и морально-нравственными нормами, склонность к агрессии и насилию, равнодушие к другим и неспособность испытывать чувство вины».[/i][/b]Этими качествами, видимо, и объясняется цинизм, с которым он наметил в первые жертвы семью Васильевых. Позже, узнав обстоятельства случившегося, бабушка убитого Васильева и его сводной сестры никак не могла успокоиться: «Ведь мы, пока он на зоне был, с его женой и ребенком нянчились. Сами не доедали, а последним куском делились».Разве для Трофимова это аргументы? Тем более если речь идет о солидном куше в семьдесят тысяч долларов! Чтобы закончить «резюме» главаря банды, стоит упомянуть, что он воспитывался в детдоме. Затем, после усыновления, посещал обычную московскую школу, классный руководитель которой еще в пятом классе написал: «Юра Трофимов не может быть хорошим». Уже тогда он отличался особой, изощренной лживостью. Одноклассникам врал, что его отец – влиятельный дипломат, не вылезает из заграницы, постоянно привозит ему золото и другие дорогие вещи. Любимым развлечением будущего убийцы была игра в «уголовный розыск». Он заводил на одноклассников «дела», проводил допросы и выносил приговоры.Первую судимость получил в восемнадцать лет. Где-то добыл милицейскую форму и прямо на дороге «штрафовал» водителей под видом гаишника. Потом начались более серьезные игры. Трофимов устраивал классические «разгоны»: под видом сотрудника КГБ обирал посетителей элитных столичных гостиниц.Уже тогда он нашел для себя универсальную «отмазку» – получил справку в психоневрологическом диспансере, которая впоследствии неоднократно помогала ему в сложных ситуациях.Как рассказал [b]следователь по особо важным делам Управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы Владимир ГИВЕЛЬ[/b], медицинское освидетельствование не выявило у Трофимова никаких серьезных нарушений психики. Он отлично осознает фактический характер своих действий, может правильно их оценить и не нуждается в применении принудительных мер медицинского характера. Его обоснованно сняли с учета в ПНД еще в 1993 году. И если не считать душевным недугом пренебрежение человеческой жизнью, общепринятыми в обществе нормами поведения, то он – здоров как бык.Даже спиртным, в отличие от своего окружения, он не злоупотреблял. Водке предпочитал коньяк, выпивал рюмку-другую – не больше. Речь у него правильная и грамотная. По словам Владимира Гивеля, подобных подследственных в его практике до сих пор не было.– У меня не руки, а мозги в крови, – похвалялся главарь банды в разговоре со следователем.[i][b]Подорожная на тот свет[/b][/i]Васильев жил в соседнем подъезде, и Трофимов знал его как облупленного. Двадцатипятилетний парень был инвалидом с детства, состоял на учете в ПНД. Окружающие характеризовали его как наивного и легко поддающегося внушению. К этому следует добавить, что Васильев периодически впадал в запои.[b]ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА[i]«В состоянии алкогольного опьянения Васильев вел себя неадекватно, мог запросто потратить на выпивку всю зарплату. Среди приятелей он имел прозвище Стеклянный из-за того, что его мысли легко «читались» окружающими, Он был слишком простым, обвести его вокруг пальца, обмануть не составляло никакого труда».[/i][/b]Васильев жил в двухкомнатной квартире. Для Трофимова это был лакомый, желанный кусок. Можно сказать, деньги сами плыли ему в руки.В свои планы матерый уголовник посвятил верную подругу Романову. У них был общий ребенок, и, самое главное, общие интересы. Если Трофимов работал четыре дня, то его жена вообще никогда не работала. Она прекрасно устраивалась за счет других. Брак с Трофимовым Романова зарегистрировала в то время, когда тот сидел в следственном изоляторе в 1994 году. Пока Трофимов отбывал очередной срок, Романова сожительствовала с их общим знакомым Золотовым и жила за его счет, нисколько этого не стесняясь. А Васильева, семья которого ее опекала, бедная мать-одиночка брала с собой в качестве носильщика сумок, когда ездила на зону с передачами.Вторым доверенным лицом главарь сделал соседа по дому Акимова, получившего кличку Малыш. Трофимов нанял его водителем, благо Малыш получил в подарок от деда-академика «Жигули». Двадцатилетний Акимов сразу попал под влияние «старшего товарища». К тому же он плотно сидел на игле и деньги, которые время от времени от щедрот подкидывал ему Патрон, уходили на очередные дозы героина.– Ничего, я научу тебя жить! – фамильярно похлопывая по плечу парня, говорил Трофимов. И тот ловил каждое слово «учителя».С конца января 2004 года, практически через месяц после условно-досрочного освобождения Патрона, они начали обработку будущей жертвы. Приглашали Васильева домой, напаивали до бесчувствия и бубнили: продай, продай…Собственно, особых усилий и прикладывать не нужно было. Васильев был как пластилин, из него можно было лепить что угодно. Трофимов его «зомбировал»: оформляй доверенность на Акимова, а о дальнейшем не заботься. Все будет чики-чики. Получишь деньги, а потом пойдешь в суд и заявишь о своем психическом заболевании. Сделку купли-продажи признают недействительной, квартиру вернут, зато денежки останутся при тебе! Так, мол, сейчас все делают…Шефу подпевали его подручные. Романова наполняла очередную рюмку и подзуживала:– Не будь дураком, Юра тебе по-дружески помогает. Заживешь как человек.В том же духе действовал Акимов. При этом каждый из них понимал: как только Васильев поставит подпись под документами, его судьба будет решена.Но неожиданно казавшийся таким успешным план едва не рухнул. Выяснилось, что кроме Васильева квартира на правах общей собственности в равных долях принадлежит и его сводной сестре Колыхаловой. Возможно, кто-то в такой ситуации и приуныл бы, но только не Трофимов. Сестру «созревшего» Васильева он поручает своей супруге. И та начинает разыгрывать новую партию.[b]ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА[i]«Романова неоднократно приглашала Колыхалову домой. Зная о ее неприязненном отношении к брату, душегубы внушали Колыхаловой, что Васильев задумал ее обмануть. Они доверительно сообщали, что тот собирается продать свою долю квартиры. И единственным выходом из положения является продажа и ее доли».[/i][/b]Задача облегчалась тем, что Акимов и Колыхалова имели общую слабость – употребляли наркотики. У них даже сложились близкие отношения. К тому же Трофимов врал Акимову, что не собирается убивать Колыхалову. Он, якобы, хочет купить ей дом или небольшую квартиру. Скорее всего, слабохарактерный Акимов догадывался, что это ложь. Но изменить что-либо, воспротивиться происходящему у него сил недоставало.Уже в феврале бумаги на Акимова были оформлены. Сначала Васильев, а затем и Колыхалова написали доверенности. Дело было за малым…Читая материалы этого дела, постоянно ловишь себя на мысли: неужели смысл происходящего был непонятен окружающим? Да что там окружающим! Тут особенно удивляться нечему.Порой мы даже не знаем имен соседей по лестничной клетке, хотя большую часть жизни проводим в нескольких метрах друг от друга. Но, скажите откровенно, разве нотариус, оформлявший доверенность на Акимова, для ведения дел Васильева, не догадывался, что за сделку он регистрирует? А риелторы, которые выписывают людей из Москвы к черту на кулички? Разве они, с их профессиональным чутьем, умением просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед, не видели, что происходит? Что фактически они выписывают людям подорожную на тот свет? А главы администрации, у которых вся деревня состоит из мертвых душ в прямом, а не в переносном смысле?[b]ПОКАЗАНИЯ СВИДЕТЕЛЯ – ГЛАВЫ СЕЛЬСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ ДЕРЕВНИ СТЕПАНОВО ГАЛИЧСКОГО РАЙОНА КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ Е. СМИРНОВОЙ[i]«В 1999 году она познакомилась с Вишкиной, которая фактически проживала в селе Степаново. Та предложила оказывать помощь в регистрации граждан из московского региона. С 1999 года Смирнова регистрировала в деревне Степаново по два человека в месяц. Нередко бывали случаи, когда граждан регистрировали без их присутствия. Так, в 2004 году в Степанове были зарегистрированы Васильев, Золотова и Золотов. Ни до этого, ни позже Смирнова этих граждан не видела».[/i][/b]Известно, что за подобные услуги регистрирующему у себя жильца владельцу жилья платят копейки – от 50 до 200 рублей. На такие услуги, что символично, обычно соглашаются две категории граждан – многодетные матери и законченные алкоголики. Для них заполнение бланков и написание заявлений – труд невеликий, но и лишними деньги в их ситуации не бывают.[b]ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА[i]«Согласно показаниям специалиста администрации Нудольского сельского округа Клинского района Московской области, в доме №8 по улице Угловой зарегистрировано 418 человек. До 2001 года в доме проживала В. Заводская 1907 года рождения. После ее смерти дом перешел в собственность к ее сыну. Но в нем ни он, ни кто-либо другой никогда не проживали. Регистрация всех 418 человек осуществлялась по доверенности. Но кем и когда – неизвестно».[/i][/b]Следователь Владимир Гивель выяснял правовую сторону этой проблемы. И что же?– Никто из чиновников фактически не нарушал закона, – объясняет Владимир Романович. – Каждый из них действовал в соответствии с инструкциями, никто не совершал подлога, не подделывал каких-то документов. Нотариусы, например, устанавливают адекватность клиента в ходе личной беседы. Закон другого не требует…Разумеется, риелторы могли догадаться, что тот же Васильев не осознает своих действий. Но их работа не предполагает «спасения утопающих», тем более, когда речь идет о договорах, с каждого из которых они кладут в свой карман круглую сумму.[i][b]Претензий не имею[/b][/i]Как только оформление документов было закончено, Трофимов отвез Васильева в село Осташево Волоколамского района. Там находилась дача Акимова, доставшаяся ему по наследству от деда.В этой истории заросший кустарником старый дом, стоящий на окраине села, играет особую зловещую роль. Он стал своего рода залом прощания. Оттуда в свой последний земной путь отправлялись все шестеро убитых бандитами людей…[b]ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА[i]«Трофимов дал Васильеву листок и ручку: «Не волнуйся, мне только нужна твоя расписка. Я передам ее ребятам». Затем Васильев стал писать под диктовку Трофимова: «Деньги за проданную квартиру получил полностью, претензий не имею». Васильев вписал в расписку свои паспортные данные. Никаких денег он не видел и в помине. После этого Трофимов забрал у Васильева расписку, паспорт и они вместе поехали в магазин. Как выразился Трофимов, «приодеть Васильева».[/i][/b]Это было своего рода фирменным знаком. Перед тем как убивать Трофимов «приодевал» почти каждого. И делал это не из любви к искусству. Во-первых, таким способом он успокаивал жертву. Во-вторых, в новой одежде мертвеца сложнее опознавать родственникам или знакомым.Патрон хорошо знал что делает. Достаточно сказать, что ни по одному из шести убийств после обнаружения трупов уголовные дела не возбуждались. Личности жертв не устанавливались, во всех случаях выносился так называемый отказной материал. Смерть списывали на пьянку, заносили в протокол «место обнаружения утопленника» или просто закрывали глаза на причины гибели человека. Найден труп в лесу, объеденный собаками и крысами. Выловили захлебнувшуюся в воде женщину с большим содержанием алкоголя в крови…Кто может ответить, отчего наступила смерть? В большинстве случаев медицинская экспертиза проводилась формально, никто не хотел придумывать себе дополнительную работу.…В то время как Васильев допивал очередную бутылку водки в Осташове, Колыхалову перевезли в квартиру на улице Дмитрия Ульянова, которую специально снял для нее Трофимов. Все шло в точности по разработанному им плану. Последний этап – освобождение квартиры Васильева. Грузчики в один присест выносят из нее все, вплоть до пустых банок и бутылок. После этого наступает долгожданный момент – расчет риелторской фирме. Трофимов получает более семидесяти тысяч долларов.Между тем бабушка Васильева и Колыхаловой забеспокоилась. На телефонные звонки внуки не отвечали, сами не звонили. Она отправилась к ним домой, подошла к двери и не поверила своим глазам: вместо знакомой деревянной двери в квартире стояла стальная. Не было даже звонка.Заподозрившая неладное женщина отправилась к Трофимову. Ее встретили сам Патрон и Романова:– Продали они квартиру! Валерка ([i]Васильев[/i]. – [b]Н. М.[/b]) женился на какой-то бабе с ребенком, уехал в деревню…– Как продали?– Очень просто. Людмила ([i]Колыхалова[/i]. – [b]Н. М.[/b]) все документы собрала и оформила продажу. Что же вы хотите, они люди самостоятельные.Ничего не добившись, Васильева-старшая отправилась в ДЕЗ. Но и там ей ничего не ответили. Паспортистка заявила, что «не имеет права разглашать такие сведения», и предложила обратиться в милицию.Не буду описывать все мытарства шестидесятитрехлетней женщины. В конце концов ей все же удалось выяснить, куда именно выписались внуки. Внук уехал в Костромскую область, а внучка – в Клинский район Подмосковья. Безутешная женщина не прекратила поиски, она ездила по указанным в документах адресам. В обоих местах зарегистрированы сотни людей, но никого из них, в том числе и внуков Васильевой, никто никогда не видел.Куда бы она ни обращалась, кому ни писала о пропаже внуков, всюду ее встречали безразличие, отписки и формализм. Наконец она добилась приема в ГУВД Москвы, у нее приняли заявление, началась работа по розыску пропавших людей. Но случилось это только тогда, когда никого из разыскиваемых давно уже не было в живых.[i][b]Машина уже запущена[/b][/i]«Отдых» в Осташеве был Васильеву по душе. Он в буквальном смысле не просыхал, о чем заботились Трофимов, его подручный Акимов и сосед последнего по поселку Шитов. День за днем шла беспробудная пьянка, причем Васильева, в отличие от собутыльников, никто не подменял.Иногда мужская компания разбавлялась проститутками, которых Трофимов привозил из Москвы. Он постоянно ездил туда-сюда, звонил кому-то по телефону, активно изображал занятость и солидность.– Дней через десять Трофимов и Романова начали изображать беспокойство, – рассказывает следователь Владимир Гивель. – Им бы в театре играть, настоящие артисты…Спектакль, естественно, был рассчитан на одного зрителя – Акимова. Его начали склонять к убийству Васильева. Патрон пояснил Малышу, что деньги отдавать Васильеву он не намерен. Когда Акимов попытался уйти от разговора, Трофимов категорично заявил: «Машина уже запущена, назад дороги нет. Подумай, на какие деньги ты попадешь, если попытаешься соскочить». Ту же песню пела и Романова. Акимова подводили к мысли о том, что он обязан совершить убийство.В середине марта Акимов купил у цыган в деревне Перловка героин и приехал в Осташево. Сначала пили водку, «лакировали» пивом. Акимов водку почти не пил, решил, что позже употребит героин. Ближе к полуночи Малыш зашел в ванную, ввел себе дозу.[b]ИЗ ПОКАЗАНИЙ АКИМОВА-МАЛЫША[/b][b][i]«Кроме меня, в доме находились Васильев и Шитов. Я предложил Васильеву уколоться. Тот согласился, но я никак не мог попасть ему в вену. Тогда шприц взял Шитов. Он говорил раньше, что умеет делать уколы. После этого Васильев начал отключаться и Шитов отнес его в комнату. Когда я зашел туда, то увидел, что у Васильева передозировка».[/i][/b]В этой части показания членов банды отличаются друг от друга. Оно и понятно, откровенность в такой ситуации может обернуться удлинением срока заключения. Следствием установлено, что в тот момент содержание алкоголя в крови Васильева двукратно превышало смертельную дозу. Если же добавить героиновую передозировку, то станет понятно – у Васильева не было ни единого шанса выжить.Акимов связался по мобильному с шефом. Дословно это звучало так: «Валера отъехал». Патрон дал четкую инструкцию: «Увози его куда-нибудь. В твоих интересах, чтобы его не нашли». Малыш загружает тело полуживого Васильева в машину, вывозит в поле около поселка Севводстрой, раздевает до пояса и бросает в снег. Тело скатывается по насыпи в глубокий сугроб…[b]СПРАВКА «ВМ»[/b][i]С началом приватизации в Москве сформировались устойчивые преступные группировки, специализировавшиеся на похищениях и убийствах владельцев жилья. К середине 90-х весь город был поделен «черными» риелторами на сферы влияния. У банд, которых задерживал уголовный розыск, находили списки потенциальных жертв – тысячи имен и адресов. Согласно аналитической справке ГУВД Москвы в конце 1994 года в столице числилось уже 3264 бесследно исчезнувших владельца приватизированного жилья. Всего же, по оценкам аналитиков, общее число погибших от рук «черных» риелторов составляет более десятка тысяч человек.[/i]