Чеченский разбор

[b]О чем человек вспоминает в последние моменты своей жизни? О родных и близких, которых он уже никогда больше не увидит? О детстве, куда все мы возвращаемся мысленно, как в счастливую гавань без забот и тревог? А может быть… Впрочем, не дай вам бог узнать об этом. Слишком тяжко такое испытание. Слишком страшно бывает сознавать, что жизнь вот-вот прервется...Обычная паспортная проверка[/b]Поначалу операция по разоружению боевиков в чеченском селении Самашки не сулила ничего особенного. Такие задания омоновцы получали не раз. Разоружить тех, у кого есть оружие без разрешения, проверить паспортный режим, установить личность людей...В Самашках предполагали провести несколько часов – не более. А получилось несколько дней, да еще каких кровавых! Выдвинулись к селу после полудня. Туда вели несколько шоссейных дорог. По одной из них двинулся танк Т-80. Из штаба, расположенного в полутора километрах от переезда, в полевой бинокль было отчетливо видно, как «коробочка» приблизилась к железнодорожному полотну. А дальше…Внезапно многотонная махина подпрыгнула, словно это не стальная громадина весом 42 тонны, а детская игрушка. Гусеницы бронемашины соскочили, она остановилась навсегда. И только после этого донесся страшный грохот взрыва.Бандиты били из пулеметов, гранатометов, снайперских винтовок. Огонь был таким плотным, что в поселке начались пожары. Над Самашками повис черный дым. В каждом отряде уже были убитые и раненые. И все же никакой растерянности, неорганизованности не возникло. Бойцы действовали слаженно, выходили из огненного котла с минимальными потерями, отвечая врагу умело и достойно.[b]Не зажигая габаритов[/b]Петр Смирнов решает прорваться назад, в расположение наших основных сил, и привезти боезапас. Он уже хорошо ориентировался на местности, примерно представлял, каким путем можно вырваться из бандитского гнезда...Шансов было немного. Вокруг – кромешная тьма, заминированные дороги, засады боевиков с гранатометами, ямы и рвы... Ту поездку на БТР он запомнил в мельчайших деталях. Двигались на максимальной скорости, не зажигая габаритов, надеясь на умение водителя и русское чудо. И оно произошло.Около трех часов ночи Смирнов прибыл в расположение главных сил. Отдыхать было некогда, даже отдышаться он не имел права. Загрузив доверху кузов «КамАЗа» боезапасом, он двинулся в обратный путь. Теперь Смирнов был почти уверен, что прибудет к своим бойцам, выполнив поставленную задачу. Не зря же они с водителем смертельно рисковали, когда мчалисьпо бездорожью, ориентируясь по звездам и полагаясь на интуицию? Потери убитыми и ранеными в Самашках составили более 50 человек. Высокая цена, даже для кровопролитной чеченской кампании. Но, как показали дальнейшие события, первая операция дала бесценный опыт ведения боевых действий. Опыт, позволивший впоследствии сохранить жизни сотням наших бойцов.Судьба командира Смирнов родился в пензенской глубинке. Многодетная семья, в которой он вырос, была дружной и доброй. Как вспоминает Петр Степанович, у его родителей, братьев и старшей сестры было природное чувство отзывчивости.Они никогда не отмахивались от чужой беды, даже если она не касалась их напрямую, не мирились с несправедливостью. Наверное, эти особенности семейного воспитания и предопределили выбор профессии.Демобилизовавшись из армии, он поступил на службу в милицию. Это произошло в теперь уже далеком 1974 году. За такой срок у иных людей судьба не раз делает крутые виражи. А Смирнов как служил в милиции, так и служит. Правда, теперь его не называют иначе как Петр Степанович или товарищ полковник.Он ветеран – таких, как Смирнов, в московском ОМОНе наберется десятка два, не больше. А уж с подобной судьбой – он один-единственный. Уважаемый подчиненными и любимый друзьями...1995 год стал поворотным в судьбе многих бойцов ОМОНа. После страшного самашкинского котла были другие испытания: жестокие бои в Ачхой-Мартане, Орехове, Бамуте, Шалажи... И нигде столичный ОМОН не дрогнул, не было ни разу провалов, бойцы проявляли мужество и героизм.Войсковая операция, на которую командование отводило несколько дней, затянулась. В начале мая между федеральными силами и боевиками было объявлено о перемирии. Близилась 50-я годовщина Великой Победы. 1 мая колонна московских и подмосковных омоновцев отправилась в Грозный на пересменок. БТР, заправщик и два «КамАЗа» двигались по Старопромысловскому шоссе. Казалось, что наконец-то все позади – смерть, выстрелы, гибель друзей.Но война тем и страшна, что не знает ни правил, ни законов. Когда до города оставалось четыре километра и были уже видны пригороды Грозного, колонна попала под шквальный огонь. Первым снарядом подбили БТР. Сидевшие на броне бойцы получили тяжелейшие увечья, но остались живы. Водитель боевой машины вырвался из засады и умчался, увозя раненых. Ехавший следом заправщик полыхнул, как факел.Выстрелом из гранатомета в первом «КамАЗе» был убит Герой России командир подмосковного ОМОНа Валерий Теньков.Сидевший в кабине второго «КамАЗа» Петр Смирнов открыл ответный огонь, целясь на вспышки выстрелов. Говорят, если в тебя попадают, ты сам выстрела не слышишь. Смирнов не услышал бы рокового выстрела ни при каких обстоятельствах. Бандиты обрушили на него весь свой огневой потенциал. Кабину «КамАЗа» снесло взрывом, командира московского ОМОНа выбросило на землю. Оглушенный, в солярке, лившейся из пробитого бензобака, иссеченный стекольной крошкой, он не сразу понял, что истекает кровью...[b]Живым не сдамся[/b]– Сильная боль обжигала грудь и живот, – вспоминает Петр Степанович. – Сунул руку под бушлат – вся в крови. Попытался подняться – ноги как ватные. А вокруг грохочут взрывы, горят машины. Молил Бога, чтобы мой «КамАЗ» не загорелся. Иначе быть мне живым факелом... Лежал под разбитым грузовиком, ждал... Ведь бандиты всегда подходят, смотрят, не остался ли кто живой. Пересчитал: шесть гранат и полный магазин. Вычислить для них, кто я такой, – пара пустяков: командирский шлем, автомат последней модификации. Ну, думаю, живым не дамся. Гранаты раскидаю, а там – видно будет. Но твердо решил: издеваться над собой не позволю...Постепенно взрывы стихли. Смирнов прислушивался, не приближается ли враг. Несколько раз мимо проносились машины. Никто не рискнул остановиться и узнать, что случилось. А скоро он почувствовал, что теряет сознание.Очнулся Петр Степанович от звуков. Никогда, наверное, он так не радовался русской речи. Смирнов услышал рев тягача – кто-то пытался растащить взорванные автомобили. Тут он понял, что лежит под самым колесом «КамАЗа». Нужно срочно вылезти из-под искореженного кузова. Иначе расплющит стальной махиной... Но сил пошевелиться уже не осталось. И тут произошло то, что в сюжете любого художественного произведения могло бы показаться авторской «натяжкой».Когда-то давно, за несколько лет до описываемого эпизода, в московском ОМОНе служил молодой парень. У него была возможность узнать Смирнова как человека.Позже жизнь их развела. Парень по семейным обстоятельствам уехал служить в Благовещенск. И так уж распорядилась судьба, что среди тех, кто приехал спасать расстрелянный конвой, был тот самый омоновец.Парень сразу же узнал Смирнова: «Ребята, это ж мой командир!» Раненого, уже почти не подававшего признаков жизни, погрузили в машину. Помчались в госпиталь поселка Северный. Срочная операция, затем еще одна...Потом его как безнадежного больного – в рану занесли инфекцию, начался перитонит – отправили самолетом из Владикавказа в Москву. Там – снова операция, жизнь, похожая на кошмарный сон. Пять лет скитаний по госпиталям и операционным...Сам Петр Степанович уверен, что выжил по двум причинам. Во-первых, потому что он оптимист. А во-вторых, он встретил чудесного врача, буквально вырвавшего его с того света. Имя врача – Чистяков Вячеслав Сергеевич. У него тоже интересная судьба, опыт полевого хирурга, мужество и большое сердце. Но это уже другая жизнь и другая история...Сегодня Петр Смирнов по-прежнему в строю. Он служит в ОМОНе заместителем командира отряда, руководит штабом. А когда в торжественные дни надевает все награды, полученные за тридцать лет службы, и выходит на плац, молодые ребята смущенно смолкают. Ведь в его «иконостасе» медаль «За отвагу», орден «За личное мужество», орден «За заслуги перед Отечеством»...Впрочем, сам Смирнов о своих регалиях вспоминает неохотно:– У нас в ОМОНе достойных людей много. Более 1000 сотрудников отмечены правительственными наградами. О каждом из них можно сказать – герой, настоящий мужчина. Для меня же важнее всего – друзья, товарищи по оружию. Они помогали мне, поддерживали в отчаянной ситуации, они верили в меня, когда даже у врачей опускались руки. Боевые товарищи – вот моя главная награда.