Верховный контролер

[b]На минувшей неделе действующий президент как минимум дважды озадачил публику, не потерявшую окончательно интерес к текущему политическому моменту.В Германии он поделился сокровенным: после декабрьских выборов придут новые люди и вообще изменится конфигурация власти.Не успели все наши плюшевые пророки совместить все сказанное с твердым президентским обещанием относиться к Конституции, как к священной и неприкосновенной корове, как уже после своего прямого эфира Владимир Путин заговорил о необходимости пятнадцати-двадцати лет ручного управления страной…На три пятилетки вперед[/b]Фактически впервые публике была дана расшифровка понятия «суверенной демократии», вокруг толкования которой сломали столько копий. Три-четыре пятилетки «ручного» (читай с автократическими элементами) управления страной президент отвел на превращение России, все еще расколотой, расслоенной, не избавившейся до конца от фантомных болей утраты своих исконных территорий, в Россию стабильную, с известными заранее правилами и игры и главное – цементирующим государство преобладающим средним классом.Три-четыре пятилетки обычно отводится на становление нового поколения. Хотя после таких президентских фраз скорее возникает образ куда более знакомый, библейский, о хождении евреев, спасшихся из египетского плена под руководством Моисея.Правда, тому самому популярному в фольклорной истории пересечению пустыни обычно дается два прямо противоположных объяснения. Большинство толкователей, знакомых со священными текстами, уверены, что пророк со скрижалями ждал, пока умрет последний из путешественников, рожденных в рабстве. А вот виртуоз разведки Ален Далес в своих мемуарах уверял, что руководитель исхода Моисей ждал-то другого – пока уйдут в лучший мир вожди, изначально усомнившиеся в успехе поиска земли, сочившейся молоком и медом.Так или иначе, но современная эпоха прессует время и сорок классических лет вполне могут превратиться в пятнадцать. При условии, если за десять лет будет удвоен ВВП, сменится политический класс (те самые ненавистные Моисею вожди), а национальная буржуазия выдавит из себя компрадорский подход к собственной стране, куда многие из лидеров большого бизнеса прилетают из Лондона, как в долгосрочную командировку.«Ручное управление», конечно, не подразумевает наше вульгарное желание а-ля старший прапорщик любой ценой «научить родину любить», однако вешки расставлены: преемственность стратегического курса, обозначенного, как план Путина, которая должна быть обеспечена политиками, разделяющими заложенные в этот план идеи. В этом смысле лучшей иллюстрацией стала ссылка президента на английские реалии, когда одного премьера-лейбориста меняет другой, никем в принципе не избранный, но принадлежащий к партии парламентского большинства.И вот тут мы подходим к самому интересному. Нашего президента в последнее время принято сравнивать с Рузвельтом. За одним только исключением – Путин не претендует формально не только на четвертый, но даже на третий президентский срок. Но в последние дни стране было ясно дано понять – ныне действующий президент и после своего ухода с поста готов зарезервировать за собою роль главного контролера за реализацией намеченных стратегических проектов «имени себя».Впрочем, контролировать потребуется не только верность следованию общим наметкам стратегии, рассчитанной на те самые пятнадцать-двадцать лет. Не меньшего контроля потребует и главные исполнители – ближний круг соратников, из числа которых и должен появиться преемник. Уже набили оскомину постоянные разговоры о «двух кремлевских башнях», группировках влияния в окружении Путина. Так вот, став единолично во главе партийного списка, действующий президент в психологическом плане уравнял всех остальных соратников, по русской традиции так и пытающихся пробиться перед телекамерами к правому президентскому плечу.Характерно, что такому примеру «Единой России» не рискнули последовать откровенно вождистские партии – ЛДПР и КПРФ.[b]Национальный плебисцит[/b]После того как Владимир Путин согласился возглавить партийный список «Единой России» (ясно, что такой экспромт был хорошо подготовлен), выборы фактически превратились в реальный референдум, цель которого – продемонстрировать уровень доверия населения действующему президенту.Понятно, что дело тут не только и не столько в престиже правящей партии, призванной обеспечить законодательную конвейерную поддержку громадью президентских планов.Если до последнего момента формальным критерием личной популярности Путина были многочисленные социологические опросы, результаты которых можно при желании легко поставить под сомнение, то итоги нынешних выборов должны подтвердить реальный политический вес уходящего главы государства. А с таким багажом можно претендовать на любое место – хоть премьера, хоть общенационального морального авторитета.Естественно, что постановка на избирательный кон имени президента усилит суету местных властей, которые начнут негласное соревнование под девизом «чьи подданные больше любят Владимира Владимировича». Не исключено, что кто-то по известной поговорке лоб и себе, и другим разобьет.Но все равно – тенденция голосования ясна, симпатии распределены. Вопрос только в явке. Невысокая (пока, по некоторым опросом, твердых голосовальщиков процентов 35) может смазать впечатление от самого высокого президентского результата. И, конечно, одними рекламными роликами ЦИКа ее не поднять.Поэтому соревноваться «Единой России» и ее первому номеру придется с избирательской пассивностью, инертностью, равнодушием к политике. Даже абсолютное большинство, но от трети населения, никого не устроит, нужно хотя бы пятьдесят процентов явки.Следовательно, для пассивных избирателей нужен момент встряски. Подпитка неким энергетическим напитком. Не исключено, что некий мобилизующий ход путинской команды в конце ноября станет очередным сюрпризом.В любом случае, вокруг достоверности финальных цифр явки в декабре и развернется основной спор победителей и оппозиции.Именно эти цифры поспешат поставить под сомнение и за границей. Но тут уж ничего не поделаешь, если уж референдум – так референдум.[b]Премьер, спикер или…[/b]Штатные провидцы отводят постпрезидентскому Путину две возможные официальные роли после мая 2007 года. Именно в этом весеннем месяце и произойдет окончательная смена караула в Кремле. Речь обычно идет либо о кресле премьера, либо спикера нижней палаты.Естественно, наиболее революционные версии о том, что после второго декабря Путин уйдет по примеру Ельцина в отставку и возглавит парламентское большинство, отдает откровенным политическим фэнтези. А менять спикера уже после президентских выборов политически некорректно.С другой стороны, представьте положение будущего президента, если он намерен действительно почувствовать себя главой государства, который обсуждает с премьером Путиным перспективы осуществления «плана Путина».Полная фантасмагория. К тому же должность премьера все-таки расстрельная. Этот пост и задуман, как клапан, смягчающий удары непосредственно по престижу президента. А если экономика засбоит? Нас и так слегка пугают эффектом 2010 года, когда, дескать, наш внешнеторговый платежный баланс обнулится – то есть стоимость импорта не будет более превышать величину экспорта. Что тогда? Но в таком случае, какое место в рядах найдет второй президент России? Возглавит Государственную корпорацию по выполнению стратегического плана развития? В чем же будет состоять обещанное изменение конфигурации власти? Собственно, ждать осталось недолго. Приготовимся к очередному сюрпризу.[b]ПРЯМАЯ РЕЧЬ[/b][i]– Рост среднего класса в стране, безусловно, будет стабилизировать и политическую систему, и социальную жизнь. Все это требует времени. Когда и правовая база, и экономическая, и социальная у нас подрастут и будут устойчивыми, тогда и не потребуется ручного управления. Хотя и сегодня в развитых экономиках, в развитых демократиях все равно многое зависит от того, какие решения принимаются политическим руководством страны, какой выбор делает правительство или президент. А это тоже, собственно, элемент управления в ручном режиме.[/i][b]ПРЯМАЯ РЕЧЬ[/b][i]– Мы, выходя из ситуации глубокого системного кризиса, вынуждены многое делать в так называемом ручном режиме. Когда же придет тот момент, когда многое или основное будет функционировать в автоматическом режиме? А вот после исполнения этих планов, после того как мы создадим необходимые условия правового характера, создадим правовые механизмы, когда заработают все элементы рыночной экономики в полном объеме.[/i]