Чеховский фестиваль. А что на выходе?

[b]Хотим сложного и страшного![/b]Полностью программа называется «экспериментальная и молодежная». И правда: в нынешнем году здесь оказалось больше молодежного. Экспериментальное же – как говорится, постольку-поскольку. Естественно, режиссеры и актеры в возрасте, далеком от солидного, выражаются на сцене совсем не так, как их предшественники, к чьему образу мыслей мы давно привыкли. А все новое у нас автоматически называют экспериментом.Какие темы выбирают молодые режиссеры? Выясняется, что в основном сложные и страшные; и драматургию выбирают соответствующую.Однако, как ни банально, спектакли эти удаются, когда режиссер увлечен и не позволяет себе остаться в стороне от истории. Потому что и любую «заказную» тему можно сделать «своей». А можно и не сделать.[b]И с датчанами, и с китайцами[/b]Из девяти спектаклей два – фестивальные копродукции: с датским комитетом «Андерсен2005» и с Шанхайским центром драматического искусства. И оба, надо сказать, не слишком получились.Спектакль [b]«АН-ДЕР-СЕН» Ксении Драгунской и Ольги Субботиной [/b]– довольно судорожная попытка пересказать биографию сказочника и одновременно проанализировать его сочинения. И в результате вывести некую мистическую мораль. Задача оказалась чересчур сложной.А в истории под названием [b]«Прекрасное время»[/b] по пьесе китайского автора [b]Чо Янь Ли [/b]принципиальных вмешательств постановщика вообще не наблюдалось. Режиссер [b]Николай Дручек [/b]выстроить взаимоотношения героев не озаботился.Отчего разобраться в хитросплетениях сюжета было совсем непросто (к тому же в титрах можно было прочесть не больше половины текста). Оставалось лишь следить за пластическими экзерсисами китайских артистов, отличившихся и эффектной манерой движений, и хорошей вокальной подготовкой.В итоге вышел обычный китайский спектакль: медитативный, с подчеркнутыми национальными элементами. Интересный в первую очередь тем, кто любит Пекинскую оперу, ибо в пьесе речь идет о семье артистов, осваивающих это искусство.[b]Мило, но скучновато[/b]За московскую составляющую отвечал только один коллектив – [b]Мастерская Сергея Женовача в РАТИ[/b], ныне перерастающая в театр. Однако подобная ограниченность вызывает недоумение. Конечно, спектакли [b]«Как вам это понравится» Александра Коручекова [/b]и [b]«Мальчики»[/b] (по Достоевскому) собственно Женовача милы и обаятельны, только что же в них экспериментального? Вполне традиционный, культурный, скучновато-правильный театр. И в полное отсутствие ярких и значимых молодежных работ в столице просто не верится.[b]Кокаинчику не хотите ль?[/b]Самым, пожалуй, странным зрелищем был в программе опус [b]Молодежного театра Узбекистана «Содом и Гоморра XXI»[/b] ([b]режиссер Наби Абдурахманов [/b]). Ташкент, откуда родом данный коллектив, считается вполне театральным городом. К тому же наличие легендарного «Ильхома» позволяет ориентироваться на превосходные образцы.Каким образом могло родиться сие сочинение – загадка. Ибо «Содом» выглядит советской агиткой за здоровый образ жизни, наспех сделанной в любительской студии Дворца пионеров. Обозначенный в программке «прогрессивный рок» по звучанию напоминает поп-концерты начала 80-х, а хореография, явно навеянная легендарным фильмом «Иисус Христос – суперзвезда», смотрится старомодно, безлико, да и пластическая подготовка у артистов оставляет желать лучшего.Но главное – пафосный дуэт героев с библейскими именами Лот (Бобур Юлдашев) и Люцифер (Анвар Картаев), на котором должен строиться спектакль, сводится к рекламе «белого порошка», кокаина, и связанной с его употреблением «красивой жизни». А бесконечные закатывания глаз и нервные подрагивания конечностями смысла действию не добавляют.[b]На шесть голосов[/b]Не все так безрадостно. Были в программе и безусловно сильные работы. Одна из них — [b]«Психоз 4.48» Молодежно-экспериментальной группы при Театре Г. Сундукяна из Еревана[/b]. Молодой режиссер [b]Сурен Шахвердян[/b] разделил судорожный трагический монолог женщины-самоубийцы между шестью актрисами. И кажется, что каждая героиня разговаривает с собой, слышит множество голосов, но ни с кем не может вступить в спасительный контакт.Предельно аскетичная форма спектакля подчеркивается и режиссерским, очень мужским, безжалостным отношением к истории. Отчего сама история становится трогательной до слез. «Психоз 4.48» – не реквием и не приговор; это попытка понять то, что находится за гранью понимания.[b]От невинности – к провокации[/b]Еще один спектакль, где сами слова не имеют такого значения, как возможность их произнести, – [b]«Игры» Театра Вспулчесны из Вроцлава[/b] ([b]режиссер Редбад Клынстра[/b]). В основе пьесы Эдны Мазиа – реальные события: несовершеннолетняя девушка подает в суд на изнасиловавших ее парней.В спектакле параллельно разворачиваются две линии: идет допрос героини в суде, и одновременно раскручивается ситуация, приведшая к печальным последствиям (насильников и судебных исполнителей играют одни и те же актеры).Действие плывет неторопливо, подробно. От взгляда – ко вздоху, от движения – к мысли, от невинности – к провокации.Актеры Дорота Аббе, Кшиштоф Бочковски, Якуб Каменьски, Петр Лукашчик и Кшиштоф Зых легко передают природу зарождения чувственной энергии, переходящей в агрессию. Режиссер изучает сложнейший вопрос: что такое насилие? Одинаково ли следует относиться к той жертве, что подверглась нападению из-за угла, и к той, кто – пусть невольно, подсознательно – явилась провокатором? Разговор со сцены идет разумный, лишенный плакатной агитационности, как в Ташкентском спектакле. «Игры» не позволяют себе морализаторства, но настраивают на серьез. И заставляют возвращаться к увиденному уже по выходе из зала.