ЧИСТО МОСКОВСКОЕ УБИЙСТВО. ЕСТЬ ЛИ НАДЕЖДА, ЧТО ОНО БУДЕТ РАСКРЫТО?

[i]Это одно из самых необычных и запутанных дел, с которыми нам приходилось сталкиваться. Похищение пожилой женщины; подозрение в убийстве; неопознанный труп; две кремации одного и того же человека; пепел, захороненный на разных кладбищах; завещание на трехкомнатную квартиру, оригинала которого никто не видел; исчезновение драгоценностей на 36 тысяч долларов.[/i]Загадка двух могил Этот телефонный звонок в отдел расследований «ВМ» был одним из многих. Взволнованный женский голос поделился с нами информацией о том, что на Ваганьковском и Востряковском погостах захоронены урны с прахом одного и того же человека.— Ну и что? — ответили мы. – Родственники нередко делят прах дорогого человека и хоронят его на разных кладбищах.— Вы не поняли. Я сама захоронила урну с прахом родственницы, Гешелиной Нины Ильиничны, на Востряковском кладбище и ни с кем его не делила. И было это еще в 1996 году.Попахивало мистикой. Не мог же пепел покойной сам перебраться на другое кладбище? Мы договорились о встрече со звонившей. Но перед этим решили проверить полученную информацию. Для начала связались с генеральным директором ГУП «Ритуал» Анатолием Прохоровым. Ответ был лаконичным: — Этого просто не может быть.Тогда мы отправились на Ваганьково. В колумбарии отыскали нужную нишу. На надгробии было высечено две фамилии. Отца и матери Гешелиной. Даты смерти — двадцатилетней давности. Но вот что нас поразило. Ниша была запечатана совсем недавно. Значит, ее кто-то вскрывал? Смотритель колумбария Валентина Горбунова, едва услышав от нас фамилию «Гешелина», буквально подпрыгнула на стуле. Казалось, что она прекрасно осведомлена об этом захоронении.Более того, смотритель была явно чем-то напугана. Впрочем, делиться своими тайнами она не собиралась. Лишь нехотя подтвердила, что за каменной плитой действительно стоят не две, а три урны с прахом.И последняя из них была принята в 1998-м...Мы решили разгадать загадку двух могил.Исчезнувшая женщина Татьяна Лопатина почти бежала по коридору городской клинической больницы № 6. Всего два часа назад ей сообщили, что ее родственница, Нина Ильинична Гешелина, перенесшая инсульт, находится в палате неврологического отделения, куда ее недавно перевели из реанимации.Влетев в палату, Татьяна оторопела: у кровати Гешелиной стояли совершенно незнакомые ей люди. Подойдя ближе, она узнала в одном из посетителей квартиранта Гешелиной — Арутюна Кочиняна. Как выяснилось позже, у изголовья больной помимо квартиранта находились его мать, теща, жена и подруга. Как показалось Татьяне, они отнюдь не обрадовались ее визиту. На вопрос Лопатиной: «Что вы здесь делаете?» — присутствующие переглянулись и промолчали.В очередной раз, когда Татьяна Лопатина пришла навестить больную, ей неожиданно сообщили, что Гешелина выписана.На вопрос, кто и куда мог увезти парализованную женщину, ни врачи, ни медсестры ответить так и не смогли.Заявление в отделение милиции, прокуратуру и РУБОП о похищении человека Татьяна Лопатина написала на следующий день после того, как испытала второе потрясение, посетив квартиру пропавшей родственницы.Хозяйки в квартире не было. Мебель переставлена, в комнатах царил беспорядок, повсюду валялись одежда и семейные фотографии, на которых, как по заказу, вместо изображения лица Гешелиной зияли дыры.Из показаний Татьяны Лопатиной: — Вовсю домовничали новые жильцы — Кочиняны. Они мне и сказали, что Гешелина отвезена на квартиру тещи Арутюна Кочиняна, Натальи Ружниковой, проживавшей на другом конце Москвы. Я поняла, что все происходящее легко объясняется, если учесть, что Гешелина является владелицей трехкомнатной квартиры. Мои попытки отыскать Нину Ильиничну, встретиться с ней, просто увидеть ее живой были тщетными.На нашем столе лежит несколько сохранившихся фотографий Нины Гешелиной. На одних фото изображена молодая красивая женщина, на других — пожилая ухоженная дама со строгими чертами лица.Правда, есть еще и другие фотографии. С опознавательной карты 7-го РУВД ЦАО города Москвы. На них мертвая Гешелина, найденная 25 декабря 1994 года на Комсомольской площади без признаков жизни.Диагноз: смерть от переохлаждения.Один из соседей Ружниковых вспоминает, что как-то полюбопытствовал о состоянии здоровья парализованной женщины, которую недавно Ружниковы перевезли из больницы. Ответ хозяйки квартиры его озадачил. Та сообщила, что больная просто-напросто куда-то ушла(!).Тело обнаружили на площади у «трех вокзалов» только утром.Спустя час труп с регистрационным номером и биркой «НЖ» (неизвестная женщина) лежал в морге судебно-медицинской экспертизы.Призрак на Ваганьковском А через 13 дней в ГКБ № 51 поступила женщина. В медицинской карте значилось... «Гешелина Нина Ильинична». Ее привезла бригада скорой помощи из квартиры Ружниковой. Возможно, это совпадение, но умерла лже-Гешелина сразу после того, как против Кочиняна было возбуждено уголовное дело.Из показаний Татьяны Лопатиной: — Когда участковый сообщил мне, что Нина Ильинична умерла 20 января 1995 года в 51-й клинической больнице, я тут же отправилась в ГКБ № 51, захватив с собой фотографии Гешелиной. Мои догадки подтвердились — никто из медработников, в том числе и заведующий отделением Д. Привалов, не опознали по фото свою недавнюю пациентку. Когда же я прочла в медицинской карте, что у больной был целый букет запущенных болезней, 6-я степень дистрофии, а также гнойный пиелонефрит, от которого она и скончалась, я окончательно убедилась — в ГКБ № 51 под именем Нины Гешелиной умерла совсем другая женщина. Я стала искать.Поиски Нины Гешелиной продолжались почти год. Пока Лопатину не надоумили обратиться в Бюро несчастных случаев. 22 ноября 1995 года в одной из регистрационных книг, содержащих данные по неопознанным трупам, она увидела знакомое лицо. Личность Гешелиной подтвердили и две фотоидентификационные экспертизы. Совпала также группа крови.Прах Нины Гешелиной был захоронен в 1996 году на Востряковском кладбище рядом с могилой ее мужа. Прах же «призрака» Гешелиной появился на Ваганьково. В 1998-м. Так кому и зачем была нужна лже-Гешелина? И где хранился ее пепел целых три года? Возможно, на этот вопрос смог бы ответить участник всех этих событий — Арутюн Кочинян.Кочинян снял комнату у Гешелиной, будучи студентом Московской Государственной консерватории. И деньги платил исправно, так что квартировал аж до самого окончания вуза. Получив диплом, упросил Нину Ильиничну оставить его в квартирантах еще на год. Она сжалилась над начинающим дарованием. Разве могла предположить несчастная женщина, чем обернется для нее этот шаг? Первую попытку прибрать к рукам квартиру Кочинян предпринял, едва Гешелина оказалась в больнице. Таинственным образом появился договор куплипродажи квартиры. Но этого показалось мало. Позже возникло еще и завещание.Пока Нина Ильинична находилась в больнице, из ее квартиры исчезла не только мебель, но и дорогие украшения. Потом эти драгоценности на сумму в 36 тысяч долларов будут фигурировать сразу в нескольких уголовных делах.Из показаний Татьяны Лопатиной: — Я считаю, что Кочинян и Ружникова похитили Гешелину для того, чтобы скрыть от ее родственников все свои махинации.Ведь она не могла говорить и двигаться. А позже, когда их знакомый нотариус заверил завещание, Гешелина стала не нужна. Они просто выбросили в мороз парализованную женщину умирать на Комсомольскую площадь.«Расследуйте сами» Разговор со следователем у Татьяны Лопатиной не складывался. Подозрение, что никто не будет расследовать «дело Гешелиной», усилилось после того, как сотрудник прокуратуры, наспех взглянув на предоставленные Татьяной официальные бумаги — выводы медицинских экспертов — произнес: — Я закрываю дело. Ружникова не могла этого сделать.— Почему? — Лопатина привстала от удивления.— Женщина не способна на такое циничное убийство.Повисшую паузу первым нарушил следователь. Он пожал плечами и добавил: — Если хотите, расследуйте это дело сами. Я не могу вам запретить.Выйдя из кабинета следователя, Татьяна была в отчаяньи: похоже, что все, занимавшиеся «делом Гешелиной», сговорились не относиться к нему всерьез.Приходившие из прокуратуры ответы даже отписками назвать сложно. Как вам понравится такое вот заявление из Прокуратуры Москвы, подписанное начальником 1-го отдела Управления по надзору за следствием в прокуратуре С. Леонтьевым: «Расследование обстоятельств смерти Гешелиной Н. И. проведено полно, всесторонне и объективно... Неизвестная женщина, скончавшаяся от переохлаждения в ГКБ 52, не является Гешелиной Н.И…» Мы еще можем поверить, что где-то в ГКБ 52 неизвестные женщины умирают от переохлаждения. Но мы не можем поверить, что расследование проведено «всесторонне» и «объективно».Имея на руках результаты судмедэкспертизы, фотоидентификационной экспертизы, стоматологическую карту, свидетельские показания, следователи пять раз (!) открывали и закрывали дело по факту убийства Гешелиной. В настоящее время против Кочиняна и Ружниковой возбуждено уголовное дело лишь по факту мошеничества.Чертановский, Дорогомиловский и Московский городской суды несколько раз принимали взаимоисключающие решения по этому делу. Так что судьи сами вконец запутались. В последнем определении Чертановского суда судья Н. Шарапова умудрилась перепутать даже дату смерти Гешелиной. А Дорогомиловский суд рассматривает иск Кочиняна об установлении права на наследство, несмотря на то, что он находится в розыске, а подлинность завещания, на котором нет даже подписи Гешелиной, до сих пор не установлена.В результате собственного расследования нам удалось узнать местонахождение Кочиняна. Мы знаем, что он проживает в Германии. Нам известен его адрес. Знаем и о его контракте с Берлинской оперой. И еще. Нам удалось предположительно установить личность женщины, умершей в ГКБ № 51 под именем Гешелиной.