Пасха – праздник из детства

Он существует в нашей культуре в трех измерениях – кинодраматург, прозаик, поэт. Героями его книг и сценариев становились Пушкин, Гоголь, Наполеон, Ленин, Гитлер, Хирохито, Чайковский. В своих книгах он затрагивает экзистенциальные вопросы – «Зачем человек приходит в мир?», «Что движет случаем?», «В чем тайна гения?», «Какова механика человеческой судьбы?»[b]Накануне Светлого Христова воскресения корреспондент «ВМ» встретился с Юрием АРАБОВЫМ, чтобы поговорить о проблемах веры современного человека.[i]Увидим братьев во Христе[/i]– Юрий Николаевич, Пасху в нашей стране отмечают и верующие, и неверующие. Все смешалось в этом празднике – и народные обычаи, и официоз, и евангельская весть о Воскрешении. Вам удается в этот день пережить подлинные религиозные чувства?[/b]– Знаете, в детстве у меня все праздники вызывали депрессивное состояние – что 1 Мая, что 7 ноября. А Пасха всегда рождала некое любопытство, потому что бабушки готовили куличи, раздавали крашеные яички и говорили: «Христос воскрес!» Все это было необычно для советского времени и рождало ощущение какой-то тайны. С тех пор много воды утекло, и сейчас для меня Пасха стала центральным праздником года. Для меня это момент прекращения поста, ощущение того, что наступила весна и с первыми листьями нужно уезжать из Москвы за город, на природу. И, конечно, я стараюсь ощутить духовный подъем и пережить чудо Воскрешения, которое произошло две тысячи лет назад. Не всегда это удается во всей полноте, но в этом помогает церковь.[b]– Это чувство вы испытываете в храме?[/b]– Храм – частица вселенской церкви. А она – связующее звено между человеком и духовным космосом, между личным «я» и Богом. Церковь, кроме того, регламентирует человеческую жизнь, помогает выстоять в житейском море. Но чувство пасхальной радости должно быть разлито во всей повседневности – и в институте, куда я хожу преподавать, и дома, с близкими людьми. В житейском плане для меня Пасха – это возвращение к детскости, когда весь мир казался чудесным и загадочным.[b]– Пасха стала государственным праздником, трансляция пасхального богослужения идет по центральным каналам ТВ. Это хорошо или не очень?[/b]– Есть надежда, что трансляция Пасхи заинтересует кого-то из тех людей, кто проходит мимо этого праздника, кто шляется ночью с бутылками водки в пьяных компаниях. Наш человек чрезвычайно внушаем как существо, разрушенное лихолетьем последних 100 лет.Вот почему столь велика ответственность СМИ перед ним, и телевидение чаще всего эту ответственность не оправдывает. Трансляция Пасхи не худшая из телевизионных передач. Что касается официального антуража, новой идеологии, которая пытается использовать православную символику, то здесь очень много вопросов. Страна не может называть себя христианской, оставив стариков с нищенскими пенсиями, не помогая бедным и неимущим. У нас опять, как и при советской власти, наметился огромный разрыв между государственной идеологией, частью которой стало православие, и реальным содержанием жизни. Раз мы называем себя православной страной и транслируем по телевизору пасхальное богослужение, мы должны быть социальным государством. Я могу процитировать Белинского, который в споре с Гоголем сказал, что мы должны видеть в мужике не неумытое рыло, а своего брата во Христе.До этого идеала нам очень далеко. Сейчас у нас опять стало модным ругать Америку – наверное, есть за что. Но по уровню социальной защиты своих граждан Америка – более христианское государство, чем Россия.[i][b]Бои без правил[/i]– Стало традицией, что на Cтрастной неделе по ТВ показывают фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Что вы думаете об этой картине?[/b]– К «Страстям Христовым» Гибсона я отношусь отрицательно. Этот фильм напоминает бои без правил. Я не выношу монтажа аттракционов в кино, связанного с кровью, мордобитием, истязанием.Насилие на экране обслуживает первичные инстинкты человека, и он перестает видеть духовную сторону явления. Фильм Гибсона весь состоит из «крючков», на которые обычно западает молодежь. Я не верю, что подобными средствами можно рассказать о духовных вещах. В мировом кинематографе есть настоящие духовные шедевры. Для меня это прежде всего фильм «Слово» датского режиссера Дрейера. Он почти лишен событийной стороны, в нем нет монтажа аттракционов, но его воздействие очень сильно. Из выдающихся фильмов, посвященных вопросам веры, я бы также выделил «Причастие» Бергмана.[b]– А как вы относитесь к рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда»?[/b]– Эта штука «посильнее «Фауста» Гете» – берет аудиторию в основном выразительной музыкой Вебера. Стихотворное же либретто Тима Райса, основанное на любовных отношениях Христа и Марии Магдалины, представляет собой, на мой взгляд, эталон пошлости. Массовая культура всегда работает на технологии снижения смыслов, которые выработаны в традиционном искусстве. О чем получилась рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда»? О том, что нехорошие дедушки убили хорошего парня, который любил мир и женщин.[b]– Современному русскому кино «духовные сюжеты» пока не по зубам. Но, видимо, есть исключения. Вас порадовал успех фильма «Остров», сценарий которого написал ваш ученик Дмитрий Соболев?[/b]– Успехи учеников всегда радуют. «Остров» – выдающийся сценарий и очень нужный сейчас фильм, сделанный «чисто», без проколов, с кинематографической культурой. Я давно говорил студентам: напишите сценарий о священнике – он обязательно «выстрелит». Так и получилось с «Островом». Но даже для меня явилось неожиданностью, что этим фильмом загорелось столько людей. Оказывается, в «толщах народа» есть потребность в картинах, где решаются морально-этические вопросы.[i][b]Свят ли Иван Грозный?[/i]– Что вы посоветуете людям, которые видят в храмах только злобных старушек и церковную номенклатуру?[/b]– Прочитать Евангелие, подумать, походить по разным храмам. Для меня такие вопросы не стояли, потому что я всегда чувствовал связь с русской культурой, и выбор православия для меня был автоматическим. Но я считаю, что человек должен делать осознанный выбор, исходя из понимания того, что Церковь раздроблена, что в ней есть различные конфессии, а внутри конфессий – различные течения. У нас в Москве есть общины, где вам скажут, что Иван Грозный – это святой. А есть общины, где скажут, что Франциск Ассизский – наш любимый русский православный святой. В Москве есть маленькая католическая община, есть протестантские организации, которые я не называю сектами.Очень многие дороги в жизни ведут к Богу. Путь конфессиональный – более прямой и оберегающий человека от срывов. Путь искусства – тоже путь к Богу, только более извилистый и сложный.[b]– Вы живете общинной жизнью?[/b]– Я хотел бы участвовать в общинной жизни, но в строгом смысле мне это не удается, потому что по складу характера я индивидуалист. Писательство требует уединения. Я человек не общинный. По мере своих сил стараюсь помогать людям, которые нуждаются. Хожу на службы, причащаюсь. Но мог бы делать для веры и церкви значительно больше, чем делаю.[b]– В чем для вас главные недостатки православной церкви?[/b]– Я не назову это недостатком, я назову это особенностью. На чем основана католическая практика? На том, что священник идет в мир, как это делали первоапостолы. Вот лежит себе на диване западный человек, к нему приходит славный миссионер и говорит: «Хватит, парень, лежать. Вставай, вот у нас бедные, вот больные, иди помогать, поработай волонтером». И берут этого расслабленного и ленивого человека за белые руки и ведут. А у нас другой подход. Человек сам должен встать с дивана и прийти в церковь, которая возвышается на холме. Я не знаю, какой подход лучше. Философы начала ХХ века типа Бердяева были убеждены, что православная конфессия лучше, потому что она предполагает большую свободу.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Юрий Арабов родился 25 октября 1954 г. в Москве. Окончил сценарный факультет ВГИКа. С 1992 года заведует кафедрой кинодраматургии во ВГИКе. Автор сценариев более полутора десятков художественных картин. Среди них: «Одинокий голос человека», «Скорбное бесчувствие», «Господин оформитель», «Телец», «Молох», «Солнце», «Апокриф», сериал «Доктор Живаго» и др. Обладатель приза Международного кинофестиваля в Каннах за лучший сценарий («Молох», 1999). Лауреат литературных премий им. А. Григорьева и Б. Пастернака. Автор книг «Механика судеб», «Биг-Бит» и «Флагелланты».[/i]