Млечный путь

[b]Леонид Млечин – один из тех могикан на телевидении, кому продолжают верить зрители. Возможно, виной тому срок его пребывания на экране – гигантский по нынешним временам. А может быть, все дело в том, что Млечин не касается сомнительного настоящего, а предпочитает уходить в прошлое, извлекая оттуда поучительные параллели с современным днем. Млечин копает глубоко, а его приятный интеллигентный голос не раздражает и успокаивает.[/b][i][b]В МГУ поступил с рекомендацией от «Вечерки»[/i]– Леонид Михайлович, расскажите, как вас соблазнили в одну из древнейших профессий[/b].– Никто меня не соблазнял. Я профессиональный журналист. В третьем поколении. Ну а на выбор профессии повлияли родители и дедушка. Мой папа редакторствовал в «Вечерней Москве». Дед работал в отделе литературы и искусства в «Известиях».Сложилось так, что я и сам сотрудничал в обоих этих изданиях. А в свое время даже поступил на международное отделение факультета журналистики МГУ именно с рекомендацией от «Вечерки». Кстати, и мой сын Виталий сейчас тоже учится на журфаке. Правда, он пока не пишет. Разве что только на практике.[b]– А у вас нет беспокойства по поводу того, что из вашего сына не выйдет хорошего журналиста, и честь династии Млечиных пострадает?[/b]– Пока нет, а там видно будет. Одно время в деловые издания принципиально не брали на работу выпускников журфака. Ведь любого, например, экономиста, можно научить правильно писать. А журналисту рассказать об экономике намного сложнее. Хотя факультет журналистики – самый прямой путь в профессию. Без разных переулков и тупиков. Так что, если точно решил стать журналистом, – надо идти туда. И потом журналистика – это меньшее из зол. Если человек плохо пишет, его можно просто не читать. Хуже, когда попадаешь к плохому, скажем, хирургу или зубному врачу.Что касается меня, я одно время даже совмещал работу в газете и на телевидении. Но постепенно интерес к «изобразительному искусству» победил. Считаю, что никакие другие средства массовой информации не дают такой широкой палитры для реализации своих замыслов. Кроме того, всегда чувствуется реакция зрителя. В газете или журнале это ощутить намного труднее. Тем не менее побочным продуктом нашей программы стало написание книг. Как правило, набирается так много материала, что в одну передачу он не умещается. Например, сейчас я планирую издать целую серию «15 женщин Леонида Млечина».[b]– Почему именно женщин? Мужчины вас не привлекают?[/b]– Дело в том, что это интереснейшие, совершенно нерасказанные, нераскрытые судьбы. Ведь в СССР женщин на высокие должности не пускали. Была одна-единственная Александра Коллонтай. Ну и через много лет – Екатерина Фурцева. У нас было общество, ориентированное на мужчин. Поэтому женская тема безумно интересна. Тем более что все это кусочки мозаики нашей истории. Та же Коллонтай – чудовищна. Ужас в том, что полжизни она боролась за свои идеалы, а остальные полжизни она от этого всего отказывается и предает и друзей, и любимых. Вот судьба! Почему она так поступила? Не было выхода? Или решила приспособиться? И тут возникает вопрос: та эпоха была такой или все зависит от человека? И на этот вопрос должны ответить мы.[i][b]Я играл следователя НКВД[/i]– А как вы находите темы? Сказалось увлечение историей или вам интересен сугубо человеческий фактор?[/b]– Работа над многими темами занимает очень долгое время. Иногда даже годы. А потом вдруг почувствуешь, что уже пора об этом рассказать. Так, например, родилась идея «Особой папки». В советские годы это был высший гриф секретности.Он ставился только в ЦК. Даже не в КГБ! Более того, – не все члены Политбюро могли с этой папкой ознакомиться. Родителем такого грифа стал, естественно, Сталин. Но все же, сколь бы разнообразными ни казались темы передач, все они крутятся вокруг одного и того же. Это болезненная тема политической истории ХХ века. Это как бы ода большая тема, которая освещается с разных сторон. И она перевернула судьбу не только нашей страны, но и всего мира. Для меня внешнеполитическая история началась с 1917 года. Но надо рассказать и про Брежнева, и про Андропова, и про Шелепина. Эта вся история важна для меня, моих родителей. А до 1917 года все было по-другому. Когда жизнь государства и историческая судьба не так сильно сказывались на судьбе отдельного человека. А потом изменился характер государства. Оно стало определять судьбу человека. Так же, как, например, в Германии в нацистские времена. Эпоха началась страшная.[b]– Вы снимаете документальные фильмы. А не было желания попробовать себя в каком-нибудь другом жанре?[/b]– Когда-то было желание сделать аналитическую программу. Правда, в современной политической ситуации браться за это – дело неблагодарное. Будут терзать постоянные сомнения, придется искать компромиссы. Любой человек идет на какие-то компромиссы. Но, честно говоря, боюсь, что это будет вредно для моей профессиональной чести...А что касается других жанров, если вы помните, была такая программа «Поздний ужин». Эдакая сказка, рассказанная на ночь. Мне даже довелось играть роль следователя НКВД. К сожалению, проект оказался дорогим. Его пришлось свернуть.[b]– Вы именитый журналист. Ваш голос хорошо узнаваем. Может быть, для вашего статуса пора было бы сменить канал на какой-нибудь более пафосный?[/b]– Нет, я работаю на ТВЦ – теперешнем «ТВ Центре» – с самого начала работы канала. Поверьте, что в течение многих лет у меня была масса возможностей сменить канал. Но именно здесь я нашел простор для профессиональной реализации: снимать, говорить то, что я считаю нужным. На протяжении всех последних 9 лет меня это держит на канале.[i][b]Не пью, не рыбачу, не охочусь[/i]– Вы журналист-многостаночник. Поделитесь секретом: как везде успеваете?[/b]– Много работаю. Режим простой: встал и за работу. Все остальное – по минимуму. И семья, и друзья. Но в смысле работы я абсолютно счастливый человек. Я очень удачно ее нашел. И ради нее готов отказываться от всего. Работа делает меня абсолютно счастливым. Всегда получал и получаю от нее огромное удовольствие.[b]– А семья, друзья – просто вынуждены с этим мириться?[/b]– Знаете – нет. Я поэтому с первой женой расстался. Просто слишком был занят своими делами. Зато и нынешнюю – Ольгу – я нашел на работе. Я был ведущим, а она редактором в одной из программ.[b]– Кстати, в последнее время программ у вас стало все-таки меньше. Огорчаетесь?[/b]– Немного жаль, конечно. Особенно жаль «Версты». Эта программа была полезной, волновала абсолютно всех людей. И в ней говорилось не о большой политике, а о том, что было важно для всех зрителей: пенсиях, милиции, ЖКХ… Но нельзя все делать бесконечно.[b]– Тогда, может, планируете заняться чем-нибудь еще?[/b]– Ох, с этим бы справиться.[b]– Задам напоследок один из самых оригинальных журналистских вопросов. Как вы проводите свободное время?[/b]– Общаюсь с друзьями. Но я не пью, не хожу на рыбалку, на охоту. Стараюсь побыть с семьей, с друзьями. Поесть японской пищи. Как бывший японист. Могу есть ее целый день.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Леонид Млечин родился в 1957 году в Москве. После окончания в 1979 году международного отделения факультета журналистики МГУ стал корреспондентом, позже – международным обозревателем еженедельника «Новое время». С 1997 года – автор еженедельной информационно-аналитической программы «День седьмой» на канале «ТВЦентр», а с января 1998 года – автор и ведущий публицистической программы «Особая папка». Автор более чем десятка книг. Среди них – «Евгений Примаков. История одной карьеры», «Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы», «МИД. Министры иностранных дел. Романтики и циники», «Моссад. Тайная война», «Кто взорвал Америку? Империя террора от «Красных бригад» до «Исламского джихада».[/i]