Контракт на чувство

[b]Этот спектакль поставил эстонский режиссер Эльмо Нюганен, которого охотно приглашают российские театры, но, кажется, его вполне мог бы поставить Марк Захаров или, скажем так, он мог появиться именно в “Ленкоме”. Потому что в нем присутствует один из главных родовых признаков этого театра: попадая (или, по крайней мере, целясь) в нерв времени, исподволь наблюдать за собой, удивляясь порой и фиксируя то, какие метаморфозы проделывает это самое время лично с тобой. К тому же коллективное творчество, о существовании которого обмолвился Марк Захаров в нашем последнем интервью, здесь обозначено на афише: режиссером при постановщике Нюганене значится Олег Янковский. Разве что ритмы здесь совсем не захаровские, а “горячие эстонские”.[/b]Итак, бухгалтер-виртуоз (Олег Янковский), умеющий покрывать любые недостачи, решил на “заработанные” деньги купить себе немного чувств, которых ему не хватает в жизни: любовь, дружбу, отцовскую нежность.Свести, если можно так выразиться, дебет чувств с кредитом возможностей. На работу “женой” он нанимает отставную актрису на амплуа романтических героинь, но только в далеком прошлом (Инна Чурикова), “другом” безработного с больным желудком, талантом художника и нелепым именем (Александр Збруев), а “дочерью” ночную бабочку (Наталья Щукина). За круглую сумму у.е. (грамотный в финансовых делах “Ленком” вовремя перешел на евро) они должны сыграть перед ним эти роли так, чтобы он не усомнился в их искренности. Обманываться мсье Амилькар рад, но обмануть его очень трудно – как дотошный режиссер он изводит своих наемных близких требованиями правдоподобных импровизаций, не верит, точно Станиславский какой. А в результате получает от них “дары волхвов”, которые не оплатить никакими евро и не включить ни в какой перечень услуг: истинную любовь наемной жены и гениальную картину нанятого друга, который понял про него все, вернее, больше, чем хотел сам Амилькар.Собственно, любовь и творчество – это то, что есть в нас от образа и подобия Его и что не включишь ни в какой прейскурант с пометкой “все включено”.Пьесу Ива Жамиака в переводе Е. Бабенко “Мсье Амилькар платит”, из которого в результате все той же коллективной работы над текстом получилось “Все оплачено”, к большой драматургии не отнесешь. И хотя остроумных пассажей в ней немало, иногда кажется, что актерам для поступательного движения не хватает именно драматургического “пороха”. Тем интереснее смотреть, как Инна Чурикова и Олег Янковский, которым почти негде играть если не трагедию, то хотя бы настоящую драму, способны развернуться во всю мощь своего актерского мастерства даже на отпущенном им “пятачке” этой пьесы.Художники Адрис Фрейберг и Кристина Пастернак создали на сцене образ dolce vita – фотообои с пасмурным Парижем, кожаную мебель, ренуаровские силуэты в костюмах. А посреди этого “половодья чувств” преуспевающий бухгалтер – точно человек в футляре, с неизменным зонтиком в сухую погоду, с тщательно прописанным контрактом на поставку чувств – все боится поверить, что для него возможно счастье. Судорожно натягивает маску преуспевающего дельца, способного все купить, жмется в углу с облезлым портфелем, безвкусно закуривает дорогую сигару от зажигалки – от жажды умирает над ручьем. И почти готов пройти мимо женщины с сумасшедшинкой и шармом, которая мечтает спасти его “сверхурочно”.“Улыбнитесь. Все самые большие глупости совершаются с самым серьезным видом”, – бросит она ему фразу из культового фильма, и постаревший “тот самый Мюнхгаузен” вновь поверит, что любовь, как и 32 мая, возможна. Или хотя бы вспомнит, как прекрасно было в это верить.