Кони на переправе

[b]В нашей Северной столице много самых экзотических памятников. Питерцы не пожалели бронзы ни на статую городового, ни на таинственного Чижика-Пыжика, которого отчего-то изобразили в виде пернатого, а не слушателя юридической школы. Трудно представить, чтобы прототип установленной крылатой фигурки мог бы на Фонтанке водку пить.[/b]Но вот полет фантазии земляков президента достиг воистину кремлевских высот. Если верить нашим питерским коллегам, в городе на Неве родилась и уже овладевает массами идея постановки памятника любимой собаке Владимира Путина – лабрадорше Кони.Нет слов, собака вполне заслуженная и даже самодостаточная. От ее имени выпускаются мемуары на английском языке, она водит дружбу с сильными мира сего – Шираком, Берлускони. Утверждают, что ее появление в комнатах для переговоров на высшем уровне разряжает обстановку и помогает собаколюбивым мировым лидерам быстрее находить пути к компромиссам.Все так, но скажите – при чем тут вообще Питер? Людям, проникнувшимся столь сильным чувством к лабрадорше, надо бы знать ее биографию. А по своему происхождению Кони – коренная москвичка.Более того, матушка ее, Хети, преспокойно живет себе по-прежнему в столице, отнюдь не бравируя столь влиятельным родством.Поэтому вопрос о месте установки столь резонансного памятника не так прост, как он видится из Санкт-Петербурга. Не исключено, что ему должна быть придана такая форма, что не затронула бы коренные интересы ни одной из столиц. Например, скромный, но изысканный бюст собаки мог бы появиться в поезде «Москва–Петербург», который тут же получил бы название «Кони-экспресс».Причем в цену билета мог быть включен налог на поддержание собачьих приютов. Вот Кони и стала бы символом благотворительности. Или можно было бы создать передвижную галерею монументов лучшим собакам России – собаке Павлова, жертве бытового террора псу Мальчику, Кони со своими знаменитыми щенками… Главное – должен быть проведен открытый конкурс на проект такого замечательного памятника.Но – только после парламентских выборов, чтобы политические конкуренты не сочли его формой предвыборной агитации.