Жена получила 300 тысяч за смерть мужа

Время было не позднее – всего-то около 10 вечера, – но в марте дни короткие и улицы темные, сколько ни зажигай фонарей. Да еще место оказалось безлюдным. – Эй, мужик! – окликнули его сзади. – Дай закурить! Валера обернулся и спокойно, как он делал все и всегда, ответил: – Я не курю. Я так и вижу его немножко застенчивую, даже извиняющуюся улыбку… Хотя мы не встречались давным-давно. Валерка Тимофеев был моим одноклассником. 10 лет – от первого звонка до выпускного бала – мы прожили одной жизнью, за соседними партами. Вместе, ноздря в ноздрю, пришли к финишу – последним экзаменам и к маячившим за ними золотым медалям. Учителя, как сказали бы сейчас, делали на нас ставки: кто из двоих станет «золотым»? Вместе оба варианта почему-то не рассматривались – наверное, уже тогда, в 70-е, на медали спускались строгие разнарядки. Зато «золото», пусть и единственное, присуждалось в абсолютно честной борьбе. Но я-то знала, что Валерка сильнее. Пусть моими сочинениями зачитывались в гороно, но точные науки никогда не вдохновляли меня на подвиги. А Валерка Тимофеев был математическим гением. Абсолютным гением местного масштаба – долгопрудненской школы № 5. И Пушкина с Грибоедовым он читал не «от сих до сих», а с собственными выводами. Медалей мы оба не получили. Я сделала ошибку на устной физике, Валерке поставили четверку по русскому за сочинение. И он яркой звездочкой мгновенно влетел в МФТИ – чуть ли не самый престижный вуз того времени. А никто и не сомневался… Наш 10 «А» оказался очень дружным классом. До сих пор мы встречаемся почти полным составом, в последний раз собирались на 30-летие окончания школы. Валерки не было – по какой-то важной причине. Понятно по какой – работал. Ведь он все, за что брался, делал на 101 процент – с золотым отблеском. Очень простая схема Валерку убили 28 марта этого года. В 5 минутах ходьбы от метро «Войковская». Только за пару недель до этого он перешел на новую работу – в американскую фирму и очень радовался, что до метро всего 7 минут ходьбы и потом только одна остановка до «Сокола», то есть до дома. Ведь он привык поздно заканчивать работу. Двое сильно пьяных парней захотели покурить. Если бы у Валерки были сигареты, он бы дал, не раздумывая и не чинясь, – он по-доброму относился ко всем людям без разбора. Но он действительно не курил. И тогда парни стали его бить. Эксперт насчитал потом 7 страшных ударов, нанесенных Валерке по голове и лицу. Из заключения судебно-медицинской экспертизы: «…ссадины, кровоподтеки, внутрикожные кровоизлияния, ушибленные раны волосистой части головы и лица; кровоизлияния в мягкие ткани затылочной области и в мягкие ткани лица слева, следы крови над твердой мозговой оболочкой; трехлучевой перелом затылочной кости, дугообразный перелом крыши левой глазницы и малого крыла клиновидной кости слева; субдуральное кровоизлияние (150 мл); обширные субарахноидальные кровоизлияния; очаги ушибов мозга; кровянистая жидкость в желудочках мозга; отек и дислокация мозга». Чтобы вам было понятно: хоронили Валерку в закрытом гробу, потому что лица у него не было. Охранник соседнего кафе видел почти всю эту драку (хотя, какая, к черту, драка – обыкновенное убийство!) и сориентировался по-военному быстро: вызвал милицию и сам задержал убийц. Что было нетрудно – те и лыка не вязали. То есть выстроилась очень простая схема расследования преступления, раскрытого по горячим следам. «Кем вы ему приходитесь?» Татьяна Тимофеева, Валерина жена, в тот день была сама не своя. Все-таки есть какая-то космическая связь между очень любящими друг друга людьми. А прожили они вместе к этому времени больше 20 лет. Познакомились в «почтовом ящике», куда оба распределились после институтов, оба – научные сотрудники, занимались квантовой электроникой. Плечом к плечу, поддерживая друг друга, перенесли трагедию – от аневризмы артерии умер в 13 лет их сын Ванечка. В трудные перестроечные годы, когда все закрытые предприятия начали тихо дохнуть, даже кур на балконе выращивали. Правда, съесть не смогли, отправили на дачу. Сколько семей тогда распалось? А эти выстояли. Освоили программирование – разумеется, Валерка и тут оказался на голову выше многих. Постепенно и с работой все наладилось, и с зарплатой. Вот только диссертацию, давно написанную, он так и не защитил – все некогда было. В общем, когда Валера позвонил и сказал, что выходит с работы, Таня отбросила все дурные предчувствия и принялась разогревать ужин. Через 40 минут Валера домой не пришел. Она стала звонить на мобильник – никто не отвечал. Еще через 15 минут к телефону подошел незнакомый мужчина. «Мне… Валеру», – удивилась она. «А кем вы ему приходитесь?» – спросили на том конце. «Женой». Там помолчали и наконец сказали: «Валеру избили…» – «Он жив?» – только и спросила Таня. «К сожалению, нет. Приезжайте в ОВД «Головинский», – услышала в ответ. Встать и поехать сразу Таня просто не смогла. Поехала с братом, Сережкой, вызванным по тревоге. Долго ждали в коридоре следователя из прокуратуры. Мимо них: сначала одного, потом другого, – провели парней в наручниках. Когда вели первого (Таня особенно внимательно его разглядела: высокий, крепкий, с длинными темными волосами, в камуфляжной майке и с наколками на руках), сопровождающий его милиционер кивнул: «Вот он бил». Таня вскочила, кинулась вдогонку: «Ах ты – гад!» – но ее быстро оттащили и усадили обратно. Второго – светловолосого и довольно щуплого – хорошо запомнил Сергей. Часа через два приехал следователь. В основном спрашивал: не болел ли чем Валерий и мог ли упасть сам. Таня пыталась объяснить, что Валера был в прекрасной физической форме, лыжами занимался, но драться – ни разу в жизни не дрался. Ей показалось, что слушали ее не очень внимательно. Да и что с нее взять – с убитой горем вдовы. Валеру ей не показали. Они с братом дождались на противоположной стороне улицы, когда приехала труповозка и черный мешок погрузили в машину. Она только прошептала вслед: «Прости, Валерка, что я тебя не уберегла». А что ей оставалось делать? Пугливый следователь На следующий день Татьяну допросил старший следователь Головинской межрайонной прокуратуры Виталий Кулеба – тот самый, что и дежурил ночью. Официально признал ее потерпевшей и заверил, что дело очень скоро уйдет в суд. Дескать, проблем никаких, убили именно эти двое, они взяты с поличным и пр. В общем, никакой адвокат вам не нужен. Потом ей уже было ни до чего: похороны, 9 дней, 40 дней. Подруга еле-еле уговорила ее немножко отдохнуть: «Ну на тебе же лица нет!» А как вернулась 25 мая из Турции, только сошла с трапа самолета, включила мобильник – там сообщение на голосовой почте: «Вам звонил следователь…» Поехала. Следователь оказался уже другой – Тарлан Вагабов. Прежний ушел в отпуск, но дело почти закончил, и пришла пора передавать его в суд. Татьяне бросилось в глаза то, что Вагабов явно нервничал. Спросил: «Вы будете знакомиться с делом? Но там такие фотографии… Знаете, мне самому жутко на них смотреть». Она послушно подписала отказ от ознакомления с делом. Тут Вагабов заметно расслабился и рассказал, что в суд пойдет только один из тех парней – Михаил Забриян, 1983 г. р., гражданин Республики Молдова, ранее не судимый и характеризующийся положительно по всем статьям – в общем, светловолосый и щупленький. А татуированный чернявый крепыш, гражданин Украины Александр Фомин, ранее судимый, уже на следующий день после произошедшего отпущен домой и теперь проходит по делу только как свидетель. «Он не бил», – сказал следователь. И умер Валера вовсе не от ударов, а от падения на твердый асфальт. Не упал бы – был бы сейчас жив и здоров. Вот тут Татьяна впервые заподозрила что-то неладное. Стала рассуждать логически, как математик и как (она все время держала это в уме) рассудил бы Валерка. Допустим, бил один. Все удары – вертикальной направленности и страшной силы. Мог так бить невысокий Забриян? Допустим, мог. Но почему тогда Валерка сразу не упал? Как сумел удержаться на ногах после 2-го, 4-го, 6-го удара? А если били двое, стоявшие по разные стороны, тогда все понятно. Один ударит – Валера упадет в руки к другому. Другой стукнет – Валера, как мячик, от него отскочит к первому. Вот и не падал. А защищаться он не умел, да и не смог бы никогда сделать больно кому-то – по убеждениям. Смягчающие обстоятельства Процесс в Головинском районном суде длился неделю. Приговор был оглашен 31 октября. Забрияна признали виновным по ст. 111 ч. 4 УК РФ («умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего») и приговорили к 6,5 года в колонии строгого режима. Гособвинитель просила 8, но судья решила, что есть смягчающие обстоятельства. Еще судья без всяких возражений удовлетворила иск Татьяны о возмещении морального вреда – 300 тыс. руб. Таня ни в какую не хотела его подавать – стеснялась, но адвокат, который у нее наконец-то появился, настоял. А второй нападавший, он же свидетель, Фомин, на суд вообще не явился. Как его отпустили, так он и слинял на свою Украину – и с концами. Но сначала попытался убедить следователя, что Валерка первым кинулся на них с напильником (!), кивая на пакет с двумя надфилями. Судя по всему, их же собственными, поскольку оба гастарбайтера калымили в Москве плотниками. Татьяна приняла все как должное. Мало? Да упаси бог! 6,5 лет в колонии – это много. (Она, понятно, не знала, что зэки частенько освобождаются у нас уже после половины срока.) Ушел второй парень от наказания? Что ж поделаешь, значит, нельзя было доказать его вину. Она привыкла считать, что все люди исправно выполняют свою работу, как это делает она сама, как делал Валера. И все равно ведь Валерке уже ничем не поможешь… Работа над ошибками А на днях Татьяна получила по почте странную бумагу из Головинской прокуратуры. Озаглавленную так: «В Судебную коллегию по уголовным делам Мосгорсуда. Кассационное представление» и подписанную заместителем межрайонного прокурора Бобровой. Из этой бумаги следует, что прокуратура, вначале горячо поддержавшая обвинение, вдруг передумала. Она решила, что суд был слишком строг по отношению к Забрияну, что неплохо бы отменить приговор и переквалифицировать преступление на другую статью – 109-ю, которая звучит как «причинение смерти по неосторожности» и предполагает наказание всего до 2 лет. – Как это? – изумилась Татьяна. – Мы с адвокатом и то решили, что наказание достаточное и что мы не будем подавать жалобу, а заместитель прокурора вдруг взял и пожалел убийцу. С чего бы это? Особенно хорош один пассаж из этого представления. «Представляется неочевидным тот факт, что тяжкий вред здоровью потерпевшего был причинен именно ударными воздействиями со стороны подсудимого, а не в результате падения Тимофеева на асфальт (даже если причиной этого падения стал удар в лицо со стороны подсудимого)». Чувствуете, как тонко? Получается: бей-калечь, сколько влезет, но меру знай. А главное, внимательно следи за пульсом своей жертвы. Перед последним сердечным толчком отведи руку – сам помрет, но ты будешь не виноват. Ну и, разумеется, Забриян не хотел смерти Тимофеева и даже не мог предположить, что с разбитой головой люди умирают. Он покурить хотел – это мы уже знаем. Я попросила прокурора Головинской межрайонной прокуратуры Павла Иващенко объяснить, что все это значит. – Исправление ошибок, – ответил тот. – Собственных? – уточнила я. – Ну почему собственных? – удивился Павел Игоревич. – Потому что ваш следователь, выходит, неправильно расследовал дело, гособвинитель – по ошибке обвинил, вы или ваш зам случайно утвердили обвинение. Да и судья, получается, все подмахнул не глядя. – Мы после суда проверили дело, изучили и поняли, что квалификация дела не соответствует той статье, по которой осудили человека, – отделался казенными словами прокурор. А судья, которой я тоже позвонила, вздохнула и сказала, что, пока приговор не вступил в законную силу, комментировать она его не может. Вот такие у нас «неочевидные факты» и «ударные воздействия». Валерка, который все систематизировал и изучал (когда увлекся лыжами, даже составил целую таблицу соответствия различных мазей погодным условиям и с 2002 года каждый день записывал, как лыжи шли), конечно, сразу придумал бы собственную теорию усовершенствования правоохранительной системы. И она была бы очень хорошей – я в этом не сомневаюсь. Но Валерки больше нет… Еще только два факта. ФАКТ ПЕРВЫЙ – незадолго до суда Татьяне позвонила женщина, которая представилась сестрой Забрияна и предложила денег за то, чтобы... Таня дальше разговаривать с ней не стала. ФАКТ ВТОРОЙ. Когда на 40 дней Таня пришла на Валеркину могилу, она чуть с ума не сошла. Могила была сожжена дотла. Выгорели венки, сухие цветы, фотография... В общем, осталось одно только сплошное пепелище.