ОПАСНЫЕ СВЯЗИ «Я живу в гражданском браке» – такое объяснение своему «брачному» статусу часто дают одинокие женщины. В подтексте следует читать: «Жалеть меня не надо, позавидуйте моей свободе». Своеобразное определение гражданского брака я нечаянно подслушала в метро. Мужчина делился с приятелем: «У меня гражданский брак: «подживаю» с одной гражданкой…» Точки над «ё» расставил милиционер: «Если есть признаки совместного ведения хозяйства, пишешь: «гражданин Иванов сожительствует с гражданкой Петровой». Если только встречаются – «состоят в связи». А брак – это со штампом в паспорте». Первый помощник лучшего мужа Последняя перепись населения преподнесла два сюрприза. Самый экстравагантный, конечно, это появление в России хоббитов. У меня руки чешутся разобраться с этой маленькой, но гордой нацией. Что заставило молодых людей из разных уголков страны, не сговариваясь… Или они сговорились по Интернету? Кто из них просто шутил, вписывая «хоббит» в графу «национальность», а кто эмигрировал в Хоббитанию и без психиатра не вернется? Второй сюрприз был, если подумать, предсказуем: замужних женщин оказалось больше, чем женатых мужчин. Знаю даму, которая, не выезжая из Москвы, лет десять числилась замужем за эмигрантом. Хвалилась то цепочкой, то сумочкой, присланной мужем ко дню рождения, проводила с ним отпуска на теплых морях. Время от времени объявляла: «Мой денег прислал, хочу праздника!» и вела менее удачливых подруг в ресторан. Поучала: «Лучший муж – это слепоглухонемой капитан дальнего плавания. А Мой – его первый помощник». Однажды эта счастливая жена угодила по «скорой помощи» в больницу. Лежит под капельницей, едва в сознании, и звонит на работу: ей должны принести очень важный пакет, так, чтобы никто не заглядывал, и сразу везли пакет к ней в палату. Она точно была в полуобморочном состоянии, потому что в ясном сознании кто же такое говорит подругам?! А тут еще курьер с пакетом держится, как разведчик: «Только в собственные руки такой-то!», а откуда сам, не говорит. Нашли ему «такую-то», взяли пакет, а он с фирменной клеевой полоской, даже над чайником отпаривать не надо: вскрыть осторожно, а потом залепить, и будет все как раньше. Ну и вскрыли. Не умирать же от любопытства. В пакете были фотокарточки заболевшей подруги в обнимку с «первым помощником слепоглухонемого капитана дальнего плавания» и курортные сувениры. Из страны, в которую она ТОЛЬКО СОБИРАЛАСЬ поехать с мужем. И купальник на ней новый, купленный и обсужденный на прошлой неделе, так что ошибка исключается. Штамп видели, мужика – нет Общий шок, дамы выдвигают предположения, ключевое слово – «алиби». Из уважения к подозреваемой отвергаются версии «проститутка» и «снайперша», «белые колготки». В длинные руки ФСБ не верят, но остается подозрение, что «первый помощник» – эмигрант связан с ЦРУ. Наконец кто-то вспоминает, что где-то читал или видел… В Интернете находят рекламу: «Алиби-агентства существуют во многих странах, и спектр оказываемых ими услуг широк. Они могут фальсифицировать билеты на самолет или поезд для предъявления их супруге (супругу), сфабриковать групповое фото с «научного симпозиума»… Дамы все еще не понимают! Наконец догадываются вывернуть ситуацию наизнанку: другие используют алиби-агентства, чтобы скрыть любовную связь, а их подруга создала себе виртуального мужа. От настоящего супруга у нее был только штамп в паспорте. Штамп видели, мужика – нет. Чтобы не жалели брошенную, она придумала «эмигранта» и предстала перед подругами обеспеченной и независимой. На людях новые сумочки «от мужа», дома картошка с макаронами… Секретный пакет заклеили и отвезли подруге в больницу. Никто ни словом, ни взглядом не показал, что ее тайна раскрыта. Теперь немного социологии. Вроде всем известно, что в крупных городах до 80% разводов происходит по инициативе женщин. Стало быть, брошенными должны чувствовать себя их мужья. Должны, гады, ценить и цепляться за то, чего лишились. А жене полагается воспарить на крыльях свободы. На деле же все наоборот. Мужчина чувствует себя свободным, как только за ним захлопнется дверь. В анкетах пишет «неженат», считая, что раз мосты сожжены, то развод – лишь формальное признание этого факта. Женщина считает себя замужней, пока в ее паспорте стоит пресловутый штамп. В чем тут дело? Если далеко не ходить, то по крайней мере с Первой мировой войны у нас хронически не хватает мужиков. Соответственно реагирует общественное мнение: одинокий мужчина – «жених»; одинокая женщина – «старая дева», «не смогла себе найти», или, если побывала замужем, «брошенная», «разведенка». На деле большинство женщин, освободившись от семейных уз, первое время наслаждаются свободой. Никаких обязательств нет, можно поужинать сосиской из микроволновки, бросить грязную тарелку в мойку и пойти в кино. Секс вспоминается в самом его обрыдлом варианте и никакого желания не вызывает, зато в памяти свежи семейные скандалы. Общее настроение: «Как же хорошо-то, Господи! Почему я раньше не развелась?!» Но общественное мнение лезет со своим сочувствием. Естественная реакция разведенной – не пускать никого в свою личную жизнь. Соседям она скажет, что муж уехал на заработки или к больной маме, на службе расскажет семейную историю полугодичной давности, создавая впечатление, что с тех пор ничего не изменилось. А опросчики во время переписи зафиксируют замужнюю женщину. Девку изъять органам СМЕРШ! Общественное мнение право, жалея одиноких. Женщина генетически – хранительница очага. Конечно, даже счастливым в браке не нравится чувствовать себя «прикованной», хочется по-школярски удрать от своих обязанностей. Обычно отпуска где-нибудь в санатории на всем готовом хватает для того, чтобы снова захотелось «к станку». (Я встречала женщин, которые не понимают, какое это удовольствие – переставлять мебель или смотреть, как семья наворачивает приготовленные тобою щи. По-моему, они упустили большой кусок житейского счастья.) Разведенная может наслаждаться свободой не месяц, а год. Но рано или поздно эйфория свободы сменяется чувством ненужности. Тогда-то к остывшему семейному очагу принимает первого, кто подвернется. Мужчина нужен, но, обжегшись на молоке, женщина дует на воду: доверия к новому возлюбленному нет. И место мужа занимает сожитель, человек без обязанностей, зато и без прав. Снова в семейном очаге горит огонь, женщина, подперев кулаком щеку, смотрит, как ее мужчина ест ее обед. Снова она говорит, что замужем. А он – «подживает с одной гражданкой». Теперь небольшой исторический экскурс. Начну со служебной записки военных лет. «…Я имею доклады особо ответственных лиц о том, что т. Катуков проявляет полнейшую бездеятельность, армией не руководит, отсиживается дома с бабой и что сожительствующая с ним девка мешает ему в работе… Требую: …Немедля отправить от Катукова женщину. Если это не будет сделано, я прикажу ее изъять органам СМЕРШ…» Писал это 1 февраля 1945 года Георгий Константинович Жуков, который сам в это время сожительствовал с младшим лейтенантом медслужбы Лидией Владимировной Захаровой. Институт «походно-полевых жен» (ППЖ) пышным цветом цвел в военные годы в Красной армии, пишет историк Борис Соколов. «Нередко «походно-полевые жены» становились законными супругами, как у маршалов Еременко и Конева (последний к моменту встречи со своей фронтовой возлюбленной уже расстался со своей первой женой). «ППЖ» была и у генерала Власова, причем Андрей Андреевич сумел скрыть существование законной супруги и уверить свою новую любовь, что вступил с ней, фронтовым военврачом, в законный брак… Когда Власов пропал без вести, «походно-полевая жена» сама накликала на себя беду: стала выяснять, почему ей не перечисляют деньги на аттестат мужа. Где надо разобрались и решили так: законной жене – восемь лет лагерей как члену семьи изменника родины, а походно-полевой – только пять». А вот воспоминания второй жены маршала Конева Антонины Васильевны: «В штаб он (Конев) обычно только к ночи добирался и, вместо того чтобы спать, все в любви мне объяснялся. Конечно, мне это очень нравилось, но я ему всегда говорила: «У тебя есть семья, жена, и между нами ничего не может быть». А потом как-то приехал Жуков в штаб фронта и прислал свою машину и адъютанта за мной – очень хотел встретиться со мной и поговорить. Я, конечно, поехала. Вначале он сам пробовал за мной ухаживать, а потом сказал: «Я знаю, у Ивана Степановича (Конева) с семьей очень плохие отношения». Посоветовал мне почаще заглядывать в энциклопедию – видимо, считал, что я должна развиваться. После этого разговора я больше поверила Ивану Степановичу. Когда Конев узнал об этой встрече с Жуковым, то устроил мне грандиозный скандал: «Как? Ты встречалась с Жуковым? Что он от тебя хотел? Зачем поехала к нему?» Он очень хорошо знал Жукова, был наслышан о его романах. Иван Степанович переживал, что Жуков мне больше понравится». Словом, разбила война старые союзы, создала новые. Власти оставалось либо смириться перед фактом, либо склеивать разбитую посуду. И вот 8 июля 1944 г. выходит Указ Президиума Верховного Совета СССР, не признающий фактических брачных отношений. Значит, решено склеивать. Жуков после войны бросит свою медичку и вернется к нелюбимой Александре Диевне. Будет униженно опровергать показания адъютанта Семочкина, который утверждал, что маршал-де пользовал женщин в служебном кабинете, после чего награждал их орденами и медалями. В обществе станут насаждать парткомовскую мораль, которая ставила в метрике внебрачному ребенку прочерк в месте фамилии отца. До начала 60-х продержатся драконовские брачные законы. Развод – только через суд, причем его не всегда получишь даже при отсутствии детей и согласии обоих супругов. Объявление о разводе должно быть опубликовано в газете (зачем?!) Я не такая! Но общество в целом мудрее, чем власть. Общество будет с пониманием относиться к женщинам, которые при послевоенном дефиците мужчин отважатся родить ребенка «для себя». (В годы оттепели появятся повести и фильмы, симпатизирующие матерям-одиночкам.) Распространенный до войны фактический брак, теперь законодательно обозванный «сожительством», сохранится в среде рабочих, которые легко посылали парткомовских морализаторов на причинное место. 60–70-е годы были самыми спокойными в истории прошедшего века. За двадцать лет всего несколько человек в 250-миллионной стране осуждены за бандитизм (ростовские «фантомасы»). Комедии тех лет смотрятся сегодня как добрые сказки: небогатые, но счастливые, уверенные в будущем добрые люди. Парткомовское давление ослабло, но общество, к удивлению ханжей, не распустилось, а стало возвращаться к нормам православной морали. Помню, как старшая подруга вдрызг рассорилась с женихом, добродушным и очень красивым курсантом училища Верховного Совета. Незадолго до свадьбы тот предложил попробовать, как у них получится. Невеста просто не поняла его сомнений. Оскорбилась страшно: «Я НЕ ТАКАЯ»! Курсант ходил под окнами, она выслала для объяснений папу: пускай уходит, не позорит ее. И все, все соседи (а жили в двухэтажном доме, представлявшем собой две гигантские коммуналки) ей сочувствовали: она порядочная девушка, как он смел подумать! Была среди них и пьющая уборщица, принимавшая любого мужика с бутылкой, и официантка вольных нравов. Обе были готовы выцарапать глаза жениху, защищая разборчивую невесту: «У нас не получилось по-людски, так пускай хоть у нее все будет как надо!» Вот с этих пор сожительство стало уделом маргиналов. И оставалось бы им до сих пор, если бы вместе с реформами к нам не пришла западная мораль. Не хочу пачкать ауру С Димой я познакомилась в больнице. Иду к подруге, он курит на лестнице. Возвращаюсь через час, он курит, уже зеленый. Говорю: «Это отделение для астматиков. Ты сам отравился и больных травишь!». В ответ: «Я сейчас… Понимаете, ауру себе пачкать не хочу!» Оказалось, что в больнице лежит Димина сожительница или, как говорит его поколение, герлфренд. Она, значит, ждет его в холле (десять ступенек по лестнице и двадцать шагов по коридору), а он тут курит. Сомневается, стоить ли пачкать ауру в обители больных. Жалко девчонку, которой достался такой козел. Говорю на его языке: «Ауру в большом городе не сбережешь. Ее тренировать надо». Он заинтересовался: «Это как?» – «А как вырабатывают иммунитет, малыми дозами ослабленных вирусов. Сначала общаешься с ходячими больными, потом с лежачими. Натренируешься и сможешь даже горшки из-под лежачих выносить безо всякого вреда для ауры!» Дима решительно погасил окурок и пошел тренировать ауру. Потом, навещая подругу, я видела его с девчонкой: целовались под фикусом. В последний раз встретились, когда я забирала подругу из больницы. Грузимся в машину, Дима подошел: «Спасибо! Зайка говорит, что я единственный нормальный парень в ее жизни. Если бы я к ней не ходил, она бы меня бросила». – «А ты бы жалел?» – «Еще бы! У нас с ней такой классный секс!» С ним не подцепишь СПИД Я как социолог хорошо понимаю, что любовь и брак – разные вещи. Прежде чем прокатиться на машине с пупсиком, вспомни, что в браке рождаются дети, подумай, где они будут жить и что будут есть – это все осознают, не буду повторять. А любовь грохнет на ровном месте, не считаясь с возрастом и материальным благополучием, и что с ней делать? Да любить себе на здоровье, пока молодой. Не лечиться же у психиатра от нормальных и для многих завидных человеческих чувств. Глядя на парочки в американских фильмах, я представляла себе, что любовь у них есть, материальной основы для брака нет. Люди живут вместе, проверяют свои чувства, закладывают благополучие будущей семьи. Но то ли фильмы чересчур романтизированы, то ли что-то потерялось по пути к нам через океан – словом, мы имеем то, что имеем: советская целомудренная мораль рухнула, взамен пришла гигиена половой жизни. Я опросила пять пар сожителей – достоверной статистики из этого не получишь, но и такой результат о чем-то говорит. Образованные ребята, студенты или молодые специалисты. Вроде не наркоманы и все практически не пьют. Но если алкаши-сожители через одного с вызовом заявляют: «А у нас, может, любовь!» то у этих другие мотивации. «С постоянным партнером не подцепишь СПИД». «А что мне, каждый вечер новую девчонку искать?» Неожиданное в устах третьекурсницы гуманитарного вуза пэтэушное «Он прикольный!» Меленькое: «Когда я с ней иду, все завидуют!», и от партнерши молодого человека, давшего этот ответ: «У него спортивная «Тойота», девчонки завидуют» – два сапога пара. Самое мне понятное: «Не хочу загадывать на будущее. Пока живем, и нам хорошо!» «Гражданский брак» – значит, гражданка старается, готовит обеды, стирает, а гражданин не всегда приносит деньги на ведение совместного хозяйства. А если дети – на них принесет? И все это называется свободой. Следовательно, в гражданском браке граждане реализуют право на собственную свободу. Сегодня здесь, а завтра без особых объяснений могу не прийти, и не просто на праздник, а в больницу, чтобы ауру себе не портить. Могу уйти, когда другому плохо, чтобы не грузиться – вернусь, когда проблема разрешится. Какие семьи у них будут? Какие дети? В современном российском праве фактический, или незарегистрированный, брак называется сожительством. По Семейному кодексу сожительство не порождает брачных прав и обязанностей; при этом права внебрачных детей не отличаются от прав детей, рожденных в браке. На деле, если сожитель не признает себя отцом внебрачного ребенка, нужно доказывать отцовство в суде. К истории вопроса:- Строго говоря, гражданским является брак, оформленный в светских органах государственной власти. Сформировался этот институт как альтернатива церковному браку в Европе (например, в Нидерландах с 1580 года, в Германии – с 1875-го). - В России манифестом «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года гражданский брак был разрешен старообрядцам и христианским сектантам. - Тем, кто не хотел или не мог заключить церковный брак, оставалось «просто жить». Избегая неприятных определений «сожительство» и тем более церковного «блуд», такие пары называли свой союз на европейский манер «гражданским браком», используя термин как эвфемизм. - Советская власть декретом «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» от 18 декабря 1917 года узаконила гражданский брак и лишила правового значения церковный. - В 1926–1944 годах совместная жизнь супругов без регистрации в ЗАГСе приравнивалась к браку, официально зарегистрированному государством. - В современной России большинство российских конфессий для заключения брака по религиозным обрядам требуют загсовского «штампа в паспорте». - По Семейному кодексу РФ «признается только брак, зарегистрированный в органах Записи актов гражданского состояния». Термин «гражданский брак» из кодекса выпал и в быту вновь стал эвфемизмом сожительства.