[b]На первый взгляд показалось, что проехать по двору просто невозможно. Не то что на «КамАЗе», даже на легковушке. Вдоль тротуара выстроилось множество промерзших автомобилей, причем один был припаркован так, что его «корма» занимала чуть ли не четверть проезда.[/b]«…мать! – ругнулся водитель. – Давить таких надо!» Давить мы, правда, никого не стали. Мусоровоз, сдернутый с гололеда на второй передаче, затрясся и, окутавшись сизым солярным дымом, полез в сугроб. Медленно-медленно, подминая и раздавливая слежавшийся у гаражей-«ракушек» снег, оранжевая махина преодолела «игольное ушко».«Вылезай!» – водитель, надевая на ходу рукавицы, сноровисто выпал из кабины. Мне пришлось сложнее: во-первых, навыка нет, а во-вторых, спрыгнул я в такой сугроб, что в ботинки снега попало с килограмм. Проклиная все на свете, я полез в сторону заднего моста, где мой сегодняшний начальник пытался расшевелить большой зеленый бак.«Выемка мусора производится с 6.00 до 7.00» – гласила табличка на дворовой помойке с торца моего дома. Однако ней мы подобрались только половине десятого утра. Потому что зимой какие-либо нормативы соблюдать просто физически невозможно.Водитель подхватил меня на углу у супермаркета. Я с трудом втиснулся в кабину, где кроме меня уже было два здоровых мужика. Впрочем, вскоре в кабине стало просторнее: один из мусорщиков, сказав, «тормозни тут», перелез через меня и вылез из кабины. Как пояснил водитель, за продуктами ушел: вечером в парке собирались отмечать его день рождения. «Сегодня ты за него!» – ласково усмехнулся шофер. – «Не боись, нам всего 20 «точек» осталось»!Первый двор особых проблем не вызвал. На «раз-два, взяли!» мы вытолкнули контейнер из «загончика». Заныла гидравлика, и зеленая емкость, задрав ободранные колесики, повисла в воздухе. Водитель подергал короткий рычаг с черным эбонитовым набалдашником, и в ответ на эти манипуляции подъемник задрожал, а из контейнера с грохотом полетели в приемник пластиковые мешки всех цветов и размеров, колесо от детской коляски, распотрошенная настольная лампа, осколки стекла… Громко лопнула трехлитровая банка, и ее промерзшее содержимое – соленые огурцов, едва не разлетелось во все стороны. Но сверху уже падали какие-то книги и снова пакеты, пакеты, пакеты…– А дергать – зачем?– А чтобы все вывалилось! – пояснил шеф.Он относился ко мне почти пренебрежительно: какой-то журналюга, а он как-никак мусорщик! Наверное, Стругацких начитался: там, в «Граде обреченном», описана сходная ситуация.Оказывается, парк контейнеров пополняется гораздо хуже, нежели парк мусоровозов. Некоторые РЭПы вынуждены варить контейнеры сами, на глазок снимая размеры с развалившихся и проржавевших. Если раньше на каждой помойке – пардон, площадке для мусора – стояло два-три контейнера, то сегодня – один-два. И дворники, опустошая приемные камеры мусоропроводов, вынуждены в буквальном смысле этого слова трамбовать слои мусора, чтобы вошло как можно больше. Смотрю, как часть мусора из пляшущего в воздухе бака разлетелась по накатанному льду. В основном – раздавленные в лепешку бутылки из-под газировки.– Ничего, дворники подберут, – пояснил начальник. – Это их работа: не фига было с горкой наваливать!Вообще, как я заметил, дружбы и взаимопонимания между дворовыми работниками и водителями мусоровозов нет. Первые вечно жалуются на остающийся мусор (еще несколько лет назад все, что вывалилось из бака, должны были подобрать водитель мусоровоза и его напарник). А вторые – на плохо очищенные от снега площадки, на то, что навалено с горой, на то, что контейнеры заставлены всяким барахлом…Вторую площадку мы проскочили: дворники не успели ее расчистить. А вот и третья точка. Тут, похоже, уже бомжи покопались. Мешки частично выпали, а сам бак выглядел так, будто в нем разорвался малокалиберный снаряд. «Может, и не бомжи. Вороны тоже, знаешь… – снизошел до меня капитан мусоровоза.Вороны или не вороны, а двигать бак пришлось, ступая прямо по мусору. Впереди – крутой поворот налево, но… Водитель, матюгнувшись, сворачивает направо: в зоне поворота стоит маленький джип. Водитель «воткнул» его у угла 16-этажной башни так, что налево теперь даже на «Оке» не повернешь.«Вот, блин, водители, блин!.. Никогда не думают, что по двору может что-то здоровое проехать! Мне-то эти жестянки вообще не жалко, но ведь меня ж потом припрут!» К 11.00 мне уже казалось, что я сам пахну ничуть не лучше – но и не хуже – чем среднестатистический мусорный бак. Знакомые с детства дворы слились для меня в скучнейшую ломаную линию, каждая из точек которой утыкана пахучими контейнерами… А шеф мой, оказывается, начинал работать еще тогда, когда бачки были цилиндрические. Автоматизации тогда было немного: поднял, опрокинул, поставил, поднял, опрокинул, поставил… Потом появились мусоровозы с механическим манипулятором, ставившим уже кубические баки в кузов. Потом – крытые машины: баки приходилось опрокидывать над люком, так что часть мусора внутрь не попадала. Ну и, в конце концов, пересел на «КамАЗ»… В его кузов вмещается девять тонн городских отходов.Нас еще ждала Саларьевская свалка. Мусоровоз нырнул в малозаметную лазейку с проржавевшим указателем и неторопливо полез в гору. Остановились недалеко от свежей кучи – точнее, горы – мусора, к которой, разгоняя ворон, чаек и бомжей, полз бульдозер.Из кабины на этот раз я решил не вылезать… Пока шофер, орудуя все теми же рычажками, поднял кузов и опростал его содержимое, я выкинул из окошка перчатки и твердо решил, что по приезде домой туда же, в мусорный бак, отправится сегодняшняя куртка вместе с ботинками. Как говорится, грязь к грязи…