Украденный обелиск

[b]Об этом памятнике «ВМ» недавно вспоминала, задавая вопрос очередного конкурса. Многие читатели что-то из его истории помнят, но большинство – с трудом узнало на фотографии. В чем тут дело? Может быть, в том, что обелиску, который неприметно притулился рядом с искусственным гротом в Александровском саду, просто фантастически не везет. Причем с самого рождения…[/b]А начиналось все хорошо. Московская городская дума, движимая патриотическими чувствами, решила ознаменовать 300-летний юбилей правящей династии Романовых новым памятником. Деньги на это у города, естественно, нашлись, но утвердить проект, смету и все такое прочее требовалось в «самом» Петербурге. А столичные чиновники плевать хотели на всякие шевеления в провинции, какой была для них в те годы и Первопрестольная.Да и автор проекта, С. А. Власьев, служивший архитектором по квартирному довольствию войск Московского гарнизона, был неизвестен в Северной столице.А тамошних чиновников консультировал «сам» А. Бенуа! Короче, проект промурыжили до осени, а там и строительный сезон закончился – пришлось все отложить на следующий за юбилейным 1914 год.Московская дума, правда, нашла выход из неловкого положения, и весьма оригинальный. На Цветном бульваре была воспроизведена довольно точная копия будущего обелиска, сделанная… из цветов! Ее вырастил художник-садовод В. А. Бажанов. А рядом разбили клумбы с государственным, московским и династическим гербами. Хотели было сделать цветочные портреты самих Романовых (и Бажанов, безусловно, справился бы с работой), но цензура не позволила… Юбилейные торжества отгремели. А с наступлением теплых дней нового 1914 года начались строительные работы и в Александровском саду. День закладки памятника назначили на 17 апреля. Но в судьбу его вмешался… ураган. Ветер, рвавший с московских домов крыши, заставил отменить торжества. В тот день только в Кремле пострадали Большой Кремлевский дворец (с террасы которого была сорвана часть кровли), башня Никольских ворот, Арсенальная башня, здание самого Арсенала и купол здания Судебных установлений.Но на следующий день даже нудный дождичек не мог помешать торжеству: на закладку памятника собралась огромная толпа народа, запрудившая не только сам сад, но и изрядную часть Охотного ряда. Впрочем, особого шума из открытия не делали: и то правда – знак, символизирующий 300-летие династии, открыли на 302 году ее существования! Между тем даже сегодня об этом знают далеко не все редакторы красочных книг и альбомов по Москве: в подписи к фотографии обелиска стоит «1913 год».После октябрьского переворота новые вершители судеб России, естественно, начали с самого насущного и самого вечного – с памятников. Декрет «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции» заставил скульпторов и архитекторов работать в невиданных доселе темпах. Москва украсилась десятками гипсовых изваяний, некоторых из которых пугались даже лошади (это не выдумка автора, а действительный случай, имевший место с памятником Бакунину). По первоначальному плану подлежал уничтожению и обелиск в честь 300-летия дома Романовых. Но судьба распорядилась иначе.После уничтожения памятника «белому генералу» Скобелеву, площадь перед новорожденным Моссоветом, переименованная в Советскую, выглядела очень уж голой. На ней задумали установить «революционный памятник», но времени до первой годовщины переворота оставалось не так много. Между тем проекты некоторых монументов показали Ленину. Вождя интересовали вопросы мировой революции, а не художественные изыски. Поэтому он задал вопрос в лоб: «Какой памятник можно сделать быстрее?» Тут-то и вспомнили о романовском обелиске. Его и строить не надо было, а нужно было всего лишь видоизменить.Осуществить эту новаторскую идею поручили скульптору Н.Всеволжскому. Скульптор подал властям план, который сразу же был пущен в дело. Орла сбили, старые надписи уничтожили, а на их месте выбили 19 революционных имен, большинство из которых сегодня (да и в ту пору) вряд ли знакомых кому-то, кроме профессиональных историков. Судите сами. Имена Маркса, Энгельса, Чернышевского и Плеханова трудностей даже для сегодняшних школьников не составляют. А вот кто такие Лавров и Михайловский, знает наверняка не каждый. Не говоря уже о Мелье, Уинстлее, Вальяне…Кто они – философы, сапожники, ученые или мореплаватели? Расположившиеся в одном ряду с «основоположниками», они ничего не говорили обывателю, кроме того, что были, вероятно, «тоже революционерами». Обсуждению список не подлежал, так как был предложен самим Лениным. Тут больше всего подходит известная чеховская фраза: «Они образованность свою хочут показать, а потому и говорят о непонятном!..»В газетах провели соответствующую разъяснительную работу, но объяснения, чем товарищ Бебель отличается от товарища Кампанеллы, быстро забылись. Не до того было в ту пору российскому рабочему, крестьянину и даже интеллигенту: нужно было выполнять решения партии, не отклоняясь от ее генеральной линии! В противном случае тебе становилось уже совсем не до памятников…А потом об этом монументе на долгие годы почти забыли. Ленинская страсть к разрушению памятников выродилась у его последователей к рефлексу перетаскивания оных с места на место. Вот и наш обелиск в 1967 году в связи с сооружением Могилы Неизвестному Солдату задвинули в глубь Александровского сада, подальше от людских глаз. Ну и правильно: памятник-то краденый!