Место под столичным солнцем

[b]Точное число лоточников в Москве не назовет никто. Они повсюду: на рынках, тротуарах, у переходов метро. Они везде, где есть мы — покупатели. Имя им — легион.[/b][b]Лали и Нина[/b]У метро «Войковская» продают фрукты и овощи две грузинки. Очень полные, уже немолодые женщины. Они торгуют круглый год. Они такие же вечные, как цитрусы в их сумках и на лотках, которые в Москве никогда не пропадают и не кончаются. Несмотря на внушительные габариты, у женщин очень нежные имена: Лали и Нина.— Мы из Сухуми, — говорит, чуть смутившись из-за моего вопроса, Нина Качарава. — Уехали еще восемь лет назад, после войны. Вот теперь торгуем в Москве.Для продавщиц не существует понятия жаркий день, дождливый или морозный. Для них важно одно: много или мало у них в этот день будет покупателей. Поэтому они и в 35 градусов жары терпеливо таскают ящики к переходу и часами стоят на солнце, утирая пот с лица.Фактически они работают незаконно. Зарегистрировать предприятие при отсутствии постоянной регистрации в Москве невозможно. Да это им и не нужно.У женщин договор с продавщицей газет из киоска. При появлении «чужих» милиционеров («своих» они, естественно, не боятся) Лали и Нина с необыкновенной для их комплекции быстротой и ловкостью перекладывают сумки и ящики в киоск. Там уже «другая» территория. Киоск просто так обыскивать не посмеют. Не солоно хлебавши, «чужие» уходят...Цитрусы подруги покупают на московских оптовых базах. Но, продавая, они их выдают за грузинские. Их, считают продавщицы, покупают лучше.Лали и Нина мечтают когда-нибудь вернуться в Сухуми, где у них остались брошенными «роскошные дома». Но с каждым годом надежды на возвращение становится все меньше. Зарабатывают грузинки в среднем около 10 тысяч в месяц. Иногда больше — до 14 тысяч. Но, честное слово, их деньги — праведные. Они им достаются ценой большого терпения и физической выносливости.[b]Замира и дочери[/b]А вот другой пример. Замира Кадырова торгует овощами с лотка у метро «Сокол». Она из Таджикистана. В Москве вместе с ней две дочери, 12 и 16 лет. Обе нигде не учатся, помогают матери зарабатывать деньги. Девочки торгуют лимонами «из сумки», располагаясь рядом, у метро.На лотке у хозяина много не заработаешь. Замире платят всего 200 рублей в день. И она стоит весь день под навесом ради того, чтобы дочери могли торговать на углу этими лимонами. Потому что именно лимоны (3 штуки — 10 рублей) основной источник их существования. Время от времени дочери на троллейбусе отправляются в Нижние Мневники за двумя очередными сумками с товаром. С каждого лимона им остается по 50 копеек, а иногда и по целому рублю. На вырученные деньги Замира может платить за комнату и временную регистрацию. Кое-что остается и на жизнь.В прошлом году, в июле, когда вдруг поднялся шквалистый ветер, опрокинувший навесы и грибки над лотками, раскачавший огромные краны на стройке, я видел, как дочери Замиры остались стоять со своими сумками на «месте». Хотя и испугались.«Место» нельзя бросать, даже если сама природа пытается тебя с него согнать. «Место» стоит денег. За него уплачено. Уйдешь — его тут же займут другие, способные терпеть любую жару или холод лучше тебя.[b]Вита и муж[/b]Впрочем, не все лоточники — приезжие и нелегалы из СНГ. Среди них много и москвичей.Москвичка Вита Ягольницкая содержит овощной киоск вместе с мужем. Они законные представители малого бизнеса. Летом Вита выставила рядом со своим цивильным киоском лоток и торгует в основном с него.— Покупателей у киоска мало, выручка — ноль, — говорит Вита. — А на лотке разложишь — и все наглядно.— А при большой жаре вы прячетесь в киоске?— Мне хоть 50 градусов — лишь бы покупали!Раньше Вита с мужем нанимали продавщиц. Теперь больше не нанимают, потому что «честных не найдешь». Женщины из Молдавии и Украины (которым «тоже надо жить»), чтобы добавить к своим 200 рублям в день хоть какие-то копейки, очень часто обвешивали покупателей.— У нас на «Калужской» много постоянных клиентов, — говорит Вита. — Они обижались и шли к нашим конкурентам. Зачем мне это надо? Никто за чужой бизнес болеть не будет, я лучше сама постою.Из-за жары Вите с мужем приходится списывать в день овощей на 700, а то и целую тысячу рублей.— А почему цены на фрукты и овощи так медленно снижаются?— А кто вам сбросит цены? Если отдавать дешево — не выдержит ни один ПБОЮЛ ([i]предприниматель без образования юридического лица[/i]. — [b]А. Т.[/b]). Иногда, правда, бывает, что подмосковные, откуда-нибудь из колхоза, пытаются завозить дешевый товар в Москву, но их сгоняют. Они же не знают, что такое платить за аренду, — возмущается Вита, — отдавать деньги за «крышу», стоять тут на жаре и дышать выхлопными газами! Поэтому их не пустит никто, чтобы «быстренько продать с машины и уехать». Они собьют цену, уведут покупателей, а мы с чем останемся? Видите, я тут целый день, как сардина в собственном соку…Слушая взволнованный монолог лоточницы, я подумал, что недавняя перестрелка на одном из рынков Москвы, наверное, может служить к ее словам живой иллюстрацией. Там скандал между дагестанцами, привезшими товар, и азербайджанцами тоже возник из-за этих же проблем.Потому — какая там «погода»? Какая «жара»? Люди будут работать в хоть в цунами. Лишь бы удержаться на плаву.