[b]В каждой строчке[/b]2 июня мы опубликовали материал “Негуманоиды в Королеве”, посвященный аферам с квартирами в Подмосковье.Эта публикация была замечена и подвигла следственный отдел СУ СК при прокуратуре РФ по Московской области по г. Королев на солидный труд – пять страниц мелкого текста.Напомним суть дела. Москвичка Татьяна Зайцева, приехав в Королев навестить отца, оказалась лицом к лицу с ситуацией, что родитель исчез, а две его квартиры – в Королеве и Мытищах – в “пожарном” порядке переоформляются на посторонних лиц. Татьяна решила побороться за фамильную собственность и очень скоро поняла, что боевые действия ей придется вести на три фронта. Во-первых, ей надо было найти отца, правоохранительные органы этим заниматься явно не собирались.Во-вторых, отбивать атаки на отцовскую собственность, поскольку какие-то неуловимые “кавказцы” все время опережали ее во всех госинстанциях, оформляя права на обе квартиры. Наконец, в-третьих, буквально биться с бюрократической системой, которая ну никак не хотела принимать ее заявления в работу.Через полгода, проведенные “в окопах”, Татьяна сама, без участия милиции, разыскала отца в Калужской области и вернула в Подмосковье. Она получила три отказа от старшего следователя следственного отдела по г. Королев Д. В. Шевченко в возбуждении уголовного дела, но при этом сумела отстоять права на квартиру в Мытищах. Квартира в Королеве была отчуждена в пользу некоего Шарифова и сразу перепродана.[b]Процесс пошел[/b]После публикации в “ВМ” делом заинтересовался подмосковный ОБЭП и, по данным журналистов “ВМ”, еще ряд правоохранительных структур. Тем временем уже сам Вадим Зайцев написал заявление в королёвскую прокуратуру, описав все, что с ним происходило за предшествующие шесть месяцев. Прежде всего то, каким образом преступникам удалось получить от него генеральную доверенность на управление своим недвижимым имуществом, как его вывезли в Калужскую область и поселили в деревне Хвалово в частном сельском доме и так далее.9 июня Татьяна получила от следователя Шевченко четвертое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. На этот раз весьма подробное. В нем аккуратно перечислены все факты, описанные в заявлении Зайцева и в статье в “Вечерней Москве”.По каждому из них, как утверждается в документе, была проведена проверка, и практически все они не подтвердились. Суть бумаги сводится к следующему: Зайцев сам, добровольно, без всякого воздействия и принуждения с чьей-либо стороны, передал права на две свои квартиры неизвестным лицам якобы для того, чтобы спокойно жить у незнакомых ему людей в сельской местности в неприспособленной для нормального жилья комнате. Все эти действия подтверждены личными подписями уже не потерпевшего, а, можно сказать, счастливого дачника Зайцева. При этом никакой подтвержденной кем-либо (или банковскими документами) компенсации он не получил. Опираясь на проведенное “расследование”, следователь снова отказал Зайцевым в возбуждении уголовного дела.Нет слов, следственный отдел, что называется, “обставился” по полной программе.И следов от уколов на руках Зайцева не обнаружено, и в квартире, где его держали неделю, никто его не знает. И так далее…При этом в постановлении как-то в сторону ушло самое начало событий: Зайцева неведомым ему и родственникам образом сняли с учета в психоневрологическом диспансере, где он состоял 30 лет с таким диагнозом, что ни за какие свои действия вообще отвечать не может.Кстати, в самой прокуратуре этот факт уже признали. Неделю назад была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, где было установлено: Зайцев В. А. является слабоумным, у него присутствуют органические поражения мозга, ни о какой ремиссии речи не идет, он не мог отдавать отчета своим действиям, когда подписывал генеральную доверенность и документы на отчуждение квартир. Но в постановлении об отказе по-прежнему ссылаются на “добровольные действия”.[b]Наивный следователь[/b]Следственный отдел, опираясь на формальный по сути постулат – наличие подписи, – ухитрился “пропустить” сам факт того, что в отношении человека был совершен ряд конкретных действий, явной целью которых было отчуждение его имущества.Если это не называется “мошенничеством”, то что же тогда им называется? До сих пор не сделано даже попытки установить и допросить исполнителей – тех, кто провернул всю эту “операцию” с первой квартирой и чуть не закончил со второй. Этим сейчас отчасти занимается ОБЭП. Пока они дошли до нотариуса, но и здесь почти всю работу проделали Татьяна с отцом: сами сходили в БТИ и узнали фамилию риелтора и кадастровый номер доверенности, по которому установили нотариуса, которая ее заверяла.Татьяна разговаривала с этой женщиной по телефону, она рассказала, что Зайцев у нее на приеме был “в нормальном состоянии”. Но и предоставить копию этой доверенности она отказалась даже правоохранительным органам.Следователь же в своей “наивности” очень напоминает Семена Семеныча из “Бриллиантовой руки”, который задает вопрос, как же можно с человека снять гипс без его ведома? Действительно, как же можно получить подпись на документе, если человек не хочет ее ставить? Тем не менее работа по делу продолжается, и не только по “прокурорскому направлению”.О ее результатах “ВМ” будет информировать читателей и дальше.