О чем молчали газеты 30 лет назад

В те дни проходили съемки сразу нескольких будущих блокбастеров, которым суждено было войти в сокровищницу советского кинематографа.Георгий Данелия снимал в Ленинграде эпизоды из начала «Осеннего марафона»: в первый день съемочная группа работала в одной из аудиторий ЛГУ, где Бузыкин (Олег Басилашвили) общался со своими сослуживцами, во второй – в естественном интерьере дома № 22 на Невском проспекте снимали эпизод, где Бузыкин навещает переводчицу Варвару (Галина Волчек).В Москве режиссер Владимир Меньшов корпел над фильмом «Москва слезам не верит». В эти дни на пленку был запечатлен эпизод из 1958 года, где главные герои в лице Катерины (Вера Алентова), Людмилы (Ирина Муравьева), Алевтины (Светлана Резанова) и жениха последней Николая (Борис Сморчков) гуляют по улицам Москвы (эпизод снимался на Ленинском проспекте).А вот в детективе Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» в эти же самые дни был отснят один из самых «крутых» эпизодов – падение «Студебеккера». Помните, Фокс бежит из ресторана и пытается уйти от муровской погони на «Студере», но Жеглов метким выстрелом сражает его водителя и тяжелый грузовик, пробив парапет, падает в реку. В съемках этого опасного трюка принимали участие двое каскадеров – Владимир Жариков и Олег Федулов. Самое интересное, что Говорухин, в целях подстраховки, пригласил на этот трюк еще и двух известных автогонщиков. Те приехали, посмотрели план, составленный каскадерами и сказали: «Нет, ребята, вам это не сделать. Башку разобьете». Далее послушаем рассказ В. Жарикова: «Мы «загорелись» этим трюком, вымучили разрешение у режиссера, даже подписку дали: «За наши жизни и здоровье киногруппа ответственности не несет». Сцену репетировали две недели: изучали трассу, подходы, рассчитали скорость. Местом съемок выбрали участок на Яузе, у Электрозаводского моста. Подготовили «студебеккер», вынули из кабины все стекла. Наконец день съемки... Сентябрь кончается. Холодно. Наступает вечер, действие должно проходить в темноте. Ждем «режима», то есть нужного освещения. Подъезды перекрыты ГАИ, но на мосту толпа зрителей. Мы уже сидим в машине, а команды все нет, что-то там с камерами заело. Олег за рулем, я – рядом, держу в руках провода от аккумулятора: мы хотели, чтобы фары машины продолжали гореть под водой. Наконец, видим, машут рукой; мы трогаемся, но к нам бросаются навстречу: оказалось, помахали «просто так»...Пятимся обратно. Ждем. Опять сигналят. Теперь уже по-настоящему. Разгоняемся до шестидесяти километров в час. Машина ударяется колесами о тротуар, подпрыгивает, и я чувствую, что мы летим. Никаких привязных ремней применить нельзя, мы упираемся во что можем руками, ногами, спинами... Что-то черное несется нам навстречу...» За трюком с волнением наблюдала вся группа плюс многочисленные зеваки. Когда машина снесла парапет, все ожидали, что она на скорости вылетит и брюхом упадет на воду (для этого в кузов была специально положена многокилограммовая плита). Но вместо этого грузовик перевернулся в воздухе и упал прямо кабиной, а глубина реки в этом месте была небольшая. У многих видевших это в голове пронеслась мысль: «Все! Смялась кабина!» И вновь – воспоминания В. Жарикова: «Удара о воду я, например, почти не почувствовал – так напряжены были мышцы. Весь удар приняла на себя машина. Только ощутил воду – плотную, жирную. Задержал дыхание, попытался сориентироваться. Да, крыша лежит на дне. Машина почему-то чуть покачивается... Нащупал проем окна, протянул правую руку, она попала в вязкий ил. Значит, уходить надо через левое окно. Олега нет, уже ушел, теперь моя очередь. Осторожно, чтобы не зацепиться за острые выступы, выдавился из окна, оттолкнулся ногами и – наверх. Все!.. Разве все..? Вынырнул, осмотрелся, увидел катер со спасателями. Медленно поплыл, неудобно в ватнике! Спасатель протянул руку, помог взобраться на катер. «Дай стакан чистой воды!» – прошу спасателя, прикрывая лицо рукой: глаза очень щиплет от речной грязи. Вижу, спасатель выскакивает на палубу со стаканом и залпом выпивает воду. «Ты что?» – говорю. Он спохватывается: «Ой, извини! Очень долго тебя не было, думал, уже не вынырнешь...» Потом нам рассказали: когда машина перевернулась, на мосту была полная тишина. Вдруг кто-то крикнул: «Конец ребятам!» А у нас с режиссером было условлено, что Олег под водой отплывет от машины подальше, ведь, по сценарию, вынырнуть должен только один человек. Олег вынырнул аж под мостом, там его и подобрал катер. А зрители наверху этих нюансов не знали, с кем-то случилась истерика...Я шел по мосту, с одежды текла вода. Толпа молча расступалась, на меня смотрели с каким-то ужасом, как на выходца с того света... Я не выдержал и побежал. Потом, переодевшись, поймали такси и поехали в гостиницу; шофер сообщил нам, что только что на Электрозаводском мосту автобус с людьми пробил ограждение и упал в воду. Мы расхохотались. Шофер остановил машину, обернулся и очень строго сказал: «Ребята, так нельзя! Такими вещами не шутят, там люди погибли...» Но самое смешное было в другом. Одна из трех кинокамер, самая главная, которая должна была снимать нас в кабине крупным планом, в момент падения не сработала..! Правда, когда мы об этом узнали, нам почему-то было не до смеха».