Берлинский фестиваль сделал ставку на художественное кино

[b]Визитной карточкой Берлинале давно стала пресловутая политкорректность. Иногда это доходит до абсурда – например, на пресс-конференции фильма “Каталин Варга” одна из “правильных” европейских журналисток обратилась к режиссеру с речью следующего содержания: “Я рассматривала ваш фильм как один из главных претендентов на победу. Но вы… Вы оскорбили меня до глубины души. Я просто обязана заявить вам об этом. Я возмущена! Скажите, как вы могли убить жертву насилия?”[/b]Для того чтобы было понятно, о чем, собственно, речь, следует вкратце пересказать содержание фильма. Речь в нем о женщине, разумеется, трагической судьбы – когда-то ее, молодую и невинную, изнасиловали двое уродов, в результате чего у нее родился сын. Но Каталин Варга – так зовут главную героиню этого румыно-британо-венгерского фильма – даже несмотря на счастливое замужество, не может забыть происшедшего с ней кошмара. Она находит негодяев и убивает одного из них, но торжество правосудия оборачивается новой трагедией: бандитского вида друзья насильника жестоко расправляются с самой Каталин.Это и возмутило вышеупомянутую журналистку – по правилам политкорректности жертв насилия убивать не полагается. А Берлинский фестиваль – по крайней мере, в последние годы – старается награждать “правильное кино”.Зачастую оно, увы, не совпадает с кино по-настоящему талантливым. Не зря же этот престижный фестиваль частенько упрекают в “слабом” конкурсе и в том, что единственным критерием выбора победителей становится актуальность темы и активная гражданская позиция режиссера.Иногда не понятно, почему тот или иной фильм попадает в конкурс. И, кстати, вышеупомянутая “Каталин Варга” – яркий тому пример. И дело вовсе не в том, что в нем убивают жертву насилия, а в полном отсутствии свежего режиссерского взгляда. Этот фильм легко можно представить в сетке приличного телевизионного канала, но никак не в конкурсной программе фестиваля класса “А”.Между тем отличный фильм Бориса Хлебникова в конкурс не взяли, его “Сумасшедшей помощи” пришлось довольствоваться “Форумом” – что, безусловно, престижно, но все же… Ведь новая работа российского режиссера выигрышно смотрится не только на фоне румынского фильма, но и в сравнении с многими другими картинами конкурсной программы – причем как мэтров (“Рикки” Франсуа Озона, “Татарак” Анджея Вайды), так и модного Лукаса Мудиссона, оставившего своим “Мамонтом” грустное впечатление.Председатель жюри нынешнего, 59-го Берлинале, Тильда Суинтон, зная о вечной “политической интриге” фестиваля, с самого начала заявила о своем намерении оценивать фильмы в первую очередь по их художественной значимости. Именно поэтому главный приз – Золотого Медведя – завоевала перуанка Клаудиа Льоса за свою картину “ Молоко печали”, кстати, его героиня – странная девушка Фауста (Магали Сольер) – тоже своего рода жертва насилия, хотя формально она его плод: террористы надругались над ее матерью. Но это самым непосредственным образом сказалось на судьбе Фаусты: испуганная мать, желая защитить девушку от подобной участи, не только передала ей по наследству свой страх перед жизнью вообще и мужчинами в частности, но и засунула в ее влагалище картошку. Фауста хочет избавиться и от корнеплода, и от страха, но для этого ей придется пройти свой путь к свободе.Еще одним фаворитом фестиваля стал уругвайский фильм “Гигант” – незамысловатая, но очень душевная история о застенчивом влюбленном охраннике из супермаркета, стесняющемся открыться предмету воздыханий. 34-летний режиссер Адриан Биние не только получил Серебряного Медведя (разделив его с немкой Марен Эд, награжденной за свой фильм “Ктонибудь еще”), но и приз памяти основателя Берлинале Альфреда Бауэра (здесь его “партнером” стал Анджей Вайда), а также приз за лучший дебют – к последнему прилагалось 50 тысяч евро.Лучшей актрисой стала Биргет Минихмайер за роль все понимающей и прощающей женщины в фильме “Кто-нибудь еще”, а актером – темнокожий Сотигуи Кайят за работу в фильме “Река Лондон”.Последний, выйдя на сцену за своим Серебряным Медведем, похоже, решил рассказать публике всю свою жизнь – его благодарственная речь затянулась на 20 минут. Но поторопить пожилого актера никто из организаторов не решился. Что делать, политкорректность![b]Кеану Ривз: “Когда вокруг такие красотки, я забываю текст”[/b]В фильме “Частная жизнь Пиппы Ли”, поставленном Ребеккой Миллер по ее же одноименному роману, Кеану Ривз сыграл романтического героя, ставшего неким толчком для перерождения героини (ее сыграла Робин Райт-Пенн). Осознав вдруг, что все предыдущие годы она жила скучно и “неправильно”, героиня Робин Райт-Пенн собирает чемоданы и отправляется со своим новым другом в автомобильное путешествие по Америке.[b]– Для героини “Пиппы Ли” вы являетесь своего рода катализатором некоего духовного перерождения. Вам нравится выступать в подобной роли?[/b]– В жизни – не знаю, а в фильме – понравилось. На самом деле это здорово, когда ты можешь помочь человеку что-то изменить в своей жизни к лучшему. Помочь ему стать свободным.[b]– Как вы считаете, кому легче быть свободным – мужчине или женщине?[/b]– Это зависит от мужчины и женщины. Свобода, наверное, не зависит от пола – это скорее внутреннее состояние.[b]– Как вам работается, когда вокруг столько женщин? И режиссер, и актрисы… В фильме, кажется, у вас не было ни одной “мужской” сцены?[/b]– Прекрасно работается, только есть одна проблема. Когда вокруг столько красоток, я отвлекаюсь от текста.[b]Кейт Уинслет: “Мне повезло с мужем”[/b]Красавица Кейт Уинслет приехала в Берлин презентовать фильм “Чтец” (Reader), в котором она перевоплотилась в бывшую нацистку Ханну Шмитц. За эту роль актриса получила Золотой Глобус, премию английских киноакадемиков BAFTA и номинирована на Оскар.[b]– Вы производите впечатление очень светлого, позитивного человека. Тяжело было играть преступницу?[/b]– Тяжело. Но вовсе не потому, что я такая хорошая, а моя героиня плохая. И я, наверное, не всегда бываю хорошей ([i]cмеется[/i]). Да и моя героиня небезнадежна. В ней все-таки есть и человечность, и доброта. Жизнь в какой-то момент сломала ее, заставила стать такой, какой она стала. По-человечески ее жаль, но я все равно ее не оправдываю. Это страшно – ради собственного благополучия убивать других людей.[b]– Когда вы играли Ханну Шмитц, ваш характер как-то изменился?[/b]– Не знаю, об этом нужно спросить у моего мужа ([i]cмеется[/i]). Когда я снималась в “Чтеце”, я очень уставала. Когда мы заканчивали работать, я звонила Сэму ([i]режиссер Сэм Мэндес, муж актрисы[/i]) и говорила: “Можно, когда я приеду домой, я не буду ни с кем разговаривать, а просто помолчу? А еще я бы не хотела сегодня ничего готовить. Можно я не буду этого делать? Да, кстати, было бы неплохо, если бы когда я приехала, меня ждала горячая ванна. Это можно как-то организовать?” Мне, конечно, повезло с мужем, потому что на все эти вопросы, я слышала мгновенное “да”.[b]Берлин[i]Специально для “Вечерней Москвы”[/b][/i]