В Москву пришла «Поздняя любовь»

У ТЕАТРАЛОВ «Поздняя любовь» ассоциируется прежде всего с пьесой Островского. Но с недавнего времени, когда Валерий Мухарьямов инсценировал одноименный рассказ Исаака-Башевиса Зингера, у этой темы появились вариации. Одна под названием «В тени виноградника» идет в Театре им. Пушкина с приглашенным Игорем Ясуловичем.Режиссер Евгений Арье, который эмигрировал в Израиль и основал там театр «Гешер» (в переводе – «мост»), не стал мудрить ни с названиями, ни с концепциями. «Поздняя любовь» – и этим все сказано.Рассказ Зингера предельно скуп и лаконичен. В фешенебельном небоскребе на Майами доживает свой век 82-летний Гарри Бендинер.Упрямо наполняет делами пустоту своих последних дней – следит за новостями на бирже, где его доходы и без того неуклонно растут, отвечает на письма, готовит еду. Спасает свой мозг от старческого безумия и изумляется его способности мечтать и фантазировать наперекор всему. Его жены и дети умерли, внуки не хотят о нем знать, а компромиссов совместного житья-бытья с новой женщиной он больше не хочет. Мухарьямов смягчил ситуацию, сочинив Бендинеру друга – правую руку – Марка, вместе с которым они чудом выжили в Польше, уехали в Америку, вели бизнес. Теперь Марку предстоит эмигрировать в Израиль, и сердце его разрывается от того, что его друг-упрямец останется совсем один.Однажды в доме Гарри поселяется новая соседка. Молодая (всего-то под 60), вдовая, богатая, доступная. Несколько минут разговора, и ее пошловатая навязчивость уже кажется ему жизнелюбивой искренностью. В ее акценте эхом отозвался зов его родины. В ее чертах видны черты всех его жен, всех любовниц, всех женщин до седьмого колена – черты Суламифи из главной книги человечества о любви «Песнь песней» царя Соломона.Ну а когда Этель приготовила на ужин фаршированную рыбу, кнедлики и штрудель, Гарри показалось, что он наконец-то вернулся домой после долгого странствия длиною в жизнь. Потому как в юности манит неизведанное, в старости именно родство душ и общие воспоминания кажутся откровением, ниспосланным свыше. Этель, глядя на Гарри, вспоминает покойного мужа – настолько сильно, что она воспринимает это как его зов. И выбрасывается из окна. В рассказе Зингера события из жизни 82-летнего Гарри, даже его поздняя любовь вперемешку со старческими страхами, порой кажутся плодом его богатого воображения, которому он сам не перестает удивляться. А уж финал с идеей отправиться на поиски незнакомой дочери Этели, стать ей отцом и постичь смысл жизни читается и вовсе как предчувствие смерти, ее вступление в свои права.Спектакль Евгения Арье отдает такой святой простотой, что получается театральный вариант мыльной оперы с финалом – одновременно мистическим и жизнеутверждающим, когда Марк провожает в аэропорту Гарри, отправившегося на встречу с собственным внуком и чужой дочерью. Дескать, жизнь продолжается, несмотря ни на что.Каждый исполнитель привнес в этот спектакль свое, как на студенческую складчину: Леонид Каневский (Гарри) – бравую твердость майора Томина, Клара Новикова (Этель) – эстрадную яркость и знакомые интонации сильно облагороженной американской жизнью тети Сони, Эммануил Виторган (Марк) – деликатную мягкость счастливого подкаблучника. А публика с удовольствием эту складчину поглощает – знакомые с детства вкусы и есть самые стойкие.