Общественная возмутительница

[i]Не пройдет и двух лет, как человечество (во всяком случае, прекрасная его часть) будет отмечать 100-летие со дня рождения Симоны де Бовуар. А 14 апреля этого года исполняется 20 лет с того дня, как ее не стало. Долгие годы эта женщина была спутницей знаменитого французского писателя Жан-Поля Сартра. Чуть менее известно то, что она была родоначальницей феминизма в его современном изводе. Поэтому естественным было желание побеседовать о Симоне де Бовуар с самой известной отечественной феминисткой, писательницей и общественной деятельницей [b]Марией Арбатовой[/i][/b].[b]– Как бы ты – емко, коротко и доступно – сформулировала: кто же такая была эта замечательная француженка? Чего хотела? За что боролась?[/b]– Симона де Бовуар была философом, писательницей, гуманистической деятельницей и общественной возмутительницей. Она боролась, грубо говоря, за либеральные ценности, участвовала в движении Сопротивления и бесконечно искала правовой и эстетической гармонии. Книга Симоны де Бовуар «Второй пол» стала одной из самых известных классических феминистских монографий во всем мире.Строго говоря, феминистское движение каждой страны имеет свою официальную родоначальницу. Мы имели свою Симону де Бовуар гораздо раньше. Александра Коллонтай тоже была романисткой, написала практически все то же самое, что содержит последняя часть книги «Второй пол», была такой же изысканной салонной дамой, так же ярко проживала свои романы.Она не была философом, не была так одарена как писательница, но зато попала в Книгу рекордов Гиннесса как единственная в мире женщина, находившаяся в составе нескольких правительств одновременно с бывшим и действующим мужьями.[b]– Маша, 20 лет назад мы с тобой были уже вполне взрослыми женщинами, у обеих было по двое детей. Но я, как и большинство моих ровесниц, увы, не знала ни о смерти Симоны де Бовуар, ни о том, кто она вообще такая, хотя она вместе с куда более известным Жан-Полем Сартром неоднократно бывала в СССР.А ты, интересно, когда впервые услышала это имя и в каком контексте?[/b]– Я начинала жизнь на философском факультете, где имя Симоны де Бовуар все же упоминалось, хотя и в несколько фривольном контексте: о ней говорили как о жене, любовнице, тени. Сартр приезжал в СССР вместе с ней много раз, и литературная среда изобиловала анекдотами о его русских романах, пьянках с Симоновым, после которых он попадал в кремлевскую больницу, скандалах, письмах в защиту Бродского… О книге «Второй пол» заговорили позднее. Когда появились плохо переведенные ротапринтные куски из нее, никто не понял основного содержания. Казалось, что вся она о пестиках и тычинках. Прочитать ее целиком удалось уже в годы перестройки.К сожалению, книга вышла тогда крошечным тиражом и больше в России не издавалась. Я даже не уверена, что она есть в библиотеках.[b]– Как ты относишься к сознательному отказу Сартра и Бовуар иметь детей?[/b]– Я всегда с уважением отношусь к осознанным и продуманным действиям. Особенно в таких вопросах, как дети, которым лучше не приходить на свет ненужными, нежданными и нелюбимыми, поскольку они не научатся быть счастливыми и помешают быть счастливыми другим. В жизни этой пары не было места детям, она проходила в таком богемном азарте, в таком сексуальном коллекционировании, что я не завидовала бы их гипотетическому ребенку.[b]– Симона де Бовуар смирялась с тем, что вокруг ее мужа постоянно вертелись юные поклонницы. Со временем у каждого из них кипела бурная личная жизнь на стороне, а сами они до самой смерти Сартра оставались просто хорошими друзьями. Это норма или патология?[/b]– Патология – союз, в котором людям плохо. Если обоих устраивает любая конструкция отношений, то это и есть их норма. Духовно и психологически Сартр и Бовуар до конца жизни нуждались друг в друге и по обоюдному желанию похоронены в одной могиле. Мне кажется, история их любви – одна из самых ярких интеллектуальных французских лав-стори. Другой вопрос, что в их среде «изнурительно занимались сексуальной революцией» во всех ее проявлениях. Но то, что тогда выглядело вызовом обществу и безумием, теперь попросту называется «открытый брак».[b]– Одним из самых длительных и бурных (не считая отношений с Сартром, конечно) был роман Симоны де Бовуар с американским писателем Нельсоном Олгреном. Не так давно в издательстве «Искусство» в переводе на русский язык вышла книга их переписки «Трансатлантический роман». Почему Бовуар так и не смогла выйти замуж за любимого Олгрена, почему не родила от него?[/b]– Трудно судить о чужой любви, но насколько я знаю, это были люди разной жизненной стратегии. Образ жизни Симоны шокировал и изнурял Олгрена. Он не был готов переехать в Париж, где у нее был Сартр. А ей было бы скучно в Штатах. Рожать она не собиралась ни от кого и никогда. Да и особенно остепеняться тоже не собиралась. Но при этом ежедневно писала Нельсону Олгрену письма и кольцо, надетое им, унесла с собой в общую с Сартром могилу.[b]– Признавая все неприглядные качества маркиза де Сада, Симона де Бовуар тем не менее страстно его защищала. Считаешь ли ты, самая известная на сегодня в России феминистка, что кто-то, не важно, живой или мертвый, нуждается в твоей защите? Предпринимала ли что-нибудь, когда под судом находился Баян Ширянов?[/b]– У меня нет мании величия, и моя скромная задача – стараться ввести в общественный контекст тему прав человека. Симона де Бовуар защищала маркиза де Сада как форму протеста против консервативного общества. А всех ширяновых лично я посадила бы за решетку за пропаганду наркокультуры. У меня даже к некоторым романам Пелевина есть такие же претензии. Я против писательского инфантилизма и за моральную ответственность писателя.