Главное
Истории
Почему в СССР красили стены наполовину?

Почему в СССР красили стены наполовину?

Талисманы известных людей

Талисманы известных людей

Итоги выборов в США

Итоги выборов в США

Экранизация Преступления и наказания

Экранизация Преступления и наказания

Успех после 70

Успех после 70

Что происходит в жизни Глюкозы?

Что происходит в жизни Глюкозы?

Личная жизнь Дурова

Личная жизнь Дурова

Легенды про Грибы

Легенды про Грибы

Вячеслав Добрынин

Вячеслав Добрынин

Как повилась авоська?

Как повилась авоська?

Балет станет важнее кино

Развлечения
Балет станет важнее кино

[i]Название показалось мне чересчур уж нескромным, хотя о предыдущих, апрельских, выступлениях прославленного балета писала и солидная «Нью-Йорк таймс», и популярная «Нью-Йорк пост», и специализированные журналы. Но американцы — зрители восторженные, так что, думалось мне, насчет триумфатора — некоторое преувеличение. Два из пяти спектаклей мне посчастливилось посмотреть.Как необъяснима удача кисти или резца, так необъяснимо и это чудо… Только что Борису Эйфману присуждена Государственная премия России.[/i][b]— Борис Яковлевич, помните пастернаковскую строчку: «Так начинают жить стихом»? А как начинают жить балетом? [/b]— Я довольно рано, в 12—13 лет, понял, что могу сочинять хореографию, выражать свои идеи, а не только танцевать, исполнять классику. Конечно, это все было в наивной форме, но уже был инстинкт. И его я, так сказать, развивал и начал серьезно думать о профессиональном сочинении балета. В результате я поступил сразу по окончании балетной школы на балетмейстерское отделение Ленинградской консерватории… Здесь и к музыке прислушивался как-то по-иному, изучал историю балета, режиссуру.Ленинград тогда жил очень интенсивной балетной жизнью, хотя большинство спектаклей несло печать традиционности, даже, если угодно, консервативности. Но балет был частью духовной жизни города, престижным и любимым видом искусства, опекаемым государством. И я окунулся в интересную, насыщенную балетную жизнь. Мне повезло, что я сблизился с семьей выдающегося балетмейстера Леонида Якобсона.[b]— Я видел в Москве несколько замечательных «Хореографических миниатюр» Якобсона. Вы с ним работали, Борис Яковлевич? [/b]— Нет. Будучи студентом консерватории я был приглашен в Вагановское училище, проработал там 10 лет как хореограф, сочинял новые произведения для студенческих концертов. А моей дипломной работой был балет «Гаяне», поставленный в Малом оперном театре.Затем я ставил в Кировском театре и даже за рубежом, но до 1977 года у меня не было возможности поставить именно свой балет — я всегда выполнял заказы тех, кто меня приглашал. А в 1977-м мне предложили создать свою небольшую труппу при Ленконцерте. Конечно, те, кто меня приглашал, рассчитывали, что это будет такой классический полуэстрадный коллектив. Но у меня были другие планы. Я пригласил в коллектив несколько очень талантливых артистов, и моя первая же программа имела свое направление, свой стиль. Я обращался к молодому зрителю, говорил современным языком, что показалось моим работодателям дерзостью.Хотя публика принимала нас очень хорошо — мы побывали на гастролях в Москве, других крупных городах. Тем не менее обкому партии это не понравилось, но обком и есть обком. А вот мои коллеги, в частности Аскольд Макаров, принявший после смерти Якобсона его труппу, просто старались сжить меня со свету по принципу: «нет человека — нет проблемы». Очень уж я мешал ему как конкурент. Он даже к помощи КГБ прибегал. Много у меня появилось врагов — и среди коллег, и среди чиновников.[b]— А в чем сказывалось это давление на вас? Не давали помещение, что-то еще? [/b]— Первые десять лет мы занимались в спортивных залах, совершенно не приспособленных под балет, нас просто хотели закрыть. Я поставил тем не менее несколько имевших успех спектаклей: «Не только любовь», «Прерванная песня», «Бумеранг», «Идиот», «Фигаро» — ну и так далее.[b]— Сколько времени уходит на постановку одного спектакля? [/b]— Примерно год. Быстрее не получается из-за гастролей да и потому, что не было условий для полноценной работы. Иногда бывало так: часть труппы репетирует в одном зале, часть — в другом, в разных концах города.[b]— Ну а сейчас положение изменилось? [/b]— Да, репетиционной базой я доволен, хотя она требует ремонта, а его нужно делать, естественно, своими силами. Сейчас собираем деньги.[b]— У вас, насколько я знаю, работают артисты из других городов. Как решается вопрос с пропиской, жильем? [/b]— В этом отношении нам очень повезло: город предоставил две большие квартиры, мы сделали из них общежитие. Это в какой-то степени решает проблему выживаемости, так как мы имеем возможность приглашать актеров из разных городов России, прописываем их...[b]— В Москве, наверное, вам жилось бы гораздо лучше — ее мэр старается помочь культуре.Скажите, действительно существуют две школы балета: московская и питерская? [/b]— Я думаю, если и существуют, то одна от другой отличается, конечно, не методикой преподавания. Есть какой-то свой стиль, что ли, московский и петербургский. Хотя в этом московском стиле блистали и ленинградки Уланова, Тимофеева, Семенова, Семеняка. Так что видите — они вписались в московский стиль, да? Речь, скорее, идет о темпераменте, о разной интерпретации. В Москве работал Горский, который несколько своеобразно пересматривал балеты Петипа. Но это вопрос непринципиальный. Сейчас нас большее объединяет, чем разъединяет. И объединяют нас, как это ни печально, общие проблемы.[b]— Барышников был на ваших концертах? [/b]— Был, хотя я с ним не общался. Но судя по тому, что он посмотрел три наших спектакля, ему наш балет интересен. В прошлый наш приезд в Америку мы с ним встретились. Кроме Барышникова, балет посмотрели знаменитый американский актер Пол Ньюмен, режиссеры «Нью-Йорк сити балета».[b]— Какой-нибудь их спектакль вам удалось посмотреть? [/b]— К сожалению, нет, поэтому сказать что-либо конкретное об американском балете не могу. Но мне кажется, и американский балет, и русский страдают от отсутствия крупных балетмейстеров, таких, как Баланчин, Робинс… [b]— Балетный критик «Нью-Йорк таймс» Анна Кисельгоф написала, что если балетный мир ищет лидера, то он есть — Борис Эйфман… [/b]— Конечно, это признание моей работы, но и одновременно аванс.А потом, что значит лидер? В мире сейчас работают 5—6 крупных балетмейстеров. Радует, что они меня признали, огорчает, что немножко поздно. Показанное нами американцам открыло для них новые возможности балета. Речь идет о театрализации балетного искусства, его драматизации. Балет из танцевального дивертисмента превращается в серьезное, глубокое, философское искусство. Оно отражает те проблемы, которыми живет общество, удовлетворяет нравственные и философские запросы общества. То есть искусство балета становится одним из серьезных и важных искусств нашего времени.[b]— Все ваши спектакли идут под фонограмму. Ну в Америку везти оркестр слишком дорого.А в Петербурге — оркестр или это тоже дорогое удовольствие? [/b]— Конечно, если есть возможность привезти оркестр или пригласить здешний — это хорошо, но мы не слишком богатая организация. С другой стороны, я предпочитаю хорошую запись плохому оркестру. У нас хорошие записи хороших оркестров и дирижеров, но всегда, когда есть возможность заполучить хороший оркестр, мы ее используем.[b]— Я обратил внимание, что вы автор всех либретто. В этом есть закономерность? [/b]— Да, есть. Что такое балетное либретто? Это и драматургия, и балетная конструкция, и так далее. А кто может все это сочинить лучше хореографа? Сюжет могут подсказать, да. Гоголю тоже подсказали сюжет «Мертвых душ», а написал гениальное творение он сам. Так что дело не в сюжете… [b]— Но и в сюжете тоже! Вот в «Чайковском» вы же идете от жизни, от трагического развития реальных событий, правда? [/b]— Да, но это не сюжет, его в книжке вы не прочтете. Это больше, чем сюжет. Когда идею мне дает кто-то, я обязательно пишу об этом, например «По роману Достоевского».[b]— Кстати говоря, именно в «Карамазовых» у вас звучит текст, то есть балет тоже, как кино, из великого немого превращается в нечто другое.[/b]— Это не я придумал. Этим приемом пользуются многие хореографы. Все зависит от необходимости звучания слова. Мне в сцене «Великого инквизитора» было необходимо, чтобы звучал именно текст Достоевского, потому что лучше по своей философской глубине и силе ничего не написано — я убежден в этом. Я не считаю, что хореография не способна выразить идею, но мне хотелось показать гармонию слова и тела. Но вообще-то у меня это очень редко. Я обожаю музыку и считаю ее единственной базой для творчества. Музыка — единственное, что меня реально вдохновляет.Хотя некоторые сцены, как вы заметили, исполняются без музыки. Я свободен в своем творчестве, и, когда возникает необходимость мятежа, выхода за рамки традиционных балетных форм, я это делаю, ибо считаю это необходимым.[b]— Хорошо, Борис Яковлевич. Давайте спустимся на землю, поговорим о балете Эйфмана просто как о коллективе. Сколько у вас народу в подчинении, случаются ли конфликты и так далее? [/b]— В балетной труппе 50 человек и еще 50 — те, без которых балетный театр существовать не может. Каким я считаю себя руководителем? Строгим, но справедливым — как ни анекдотично это звучит. В отношениях с коллективом нельзя переходить моральных границ. Я не унижаю артиста, не подавляю его, но в то же время диктат воли, диктат идеи необходим. Артист добровольно подчиняется воле режиссера, балетмейстера, а если не хочет подчиняться — уходит.[b]— Ваш балет существует ведь уже двадцать лет, кто-то из артистов ушел на пенсию… [/b]— Некоторые артисты стали репетиторами, ездят с нами в загранпоездки, некоторые поменяли профессию. Ну а те, кто получает пенсию… Моя жена — народная артистка России — получает триста рублей пенсии, родила сына. Можете представить себе, как она могла бы жить, если бы я не зарабатывал? Стыдно должно быть государству, его чиновникам, обрекающим людей на нищенское существование, на умирание.[b]— У вас не было желания эмигрировать, Борис Яковлевич? [/b]— Нет. У меня было желание сделать мою труппу конкурентоспособной не только с государственными российскими балетами, получающими сумасшедшие субсидии от государства, но и с зарубежными балетами. Сегодня мы, не получая от государства практически ничего, не уступаем им ни по уровню постановок, ни по эстетике и качеству костюмов и так далее.Конечно, мы зависим от гастролей, если их не будет — мы не выживем.Успех, сопутствовавший нам в этот приезд, позволяет надеяться на успешные гастроли в 2000 году, когда мы хотим проехать по всей Америке, а не ограничиваться только Нью-Йорком.[b]— Последний вопрос, Борис Яковлевич, так сказать, глобального порядка: как будет развиваться балет в новом столетии и тысячелетии? [/b]— Надеюсь, что он будет развиваться по тем законам, которые проповедую я, то есть заявлять о себе как о значимом искусстве, выявляющем новые возможности танца, духовного общения, духовного возрождения. Тот же Барс писал о нашем театре: «Когда выходишь со спектакля, долго несешь в себе память о нем, как память о незабываемой мелодии». Это очень важно — чтобы публика уходила от нас, неся в себе высокую энергию, и если так и пойдет, то балет станет одним из важнейших искусств, может быть, даже большим, чем кино. Я вижу колоссальный потенциал в балетном искусстве, в его магическом влиянии на зрителей. Движение — это колоссальное оружие, несущее в себе и созидательную, и разрушительную энергетику… [b]Нью-Йорк [/b]

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.