За Аполлонова спасибо дедушке

[b]Вот прямо передо мной сидит наш национальный герой и хитро улыбается. Всем своим видом вызывая во мне ностальгические детские переживания, когда я мечтала быть Царевной-лягушкой. И куда только смотрят кинематографисты, занятые поиском национальной идеи? Этот Иванушка отнюдь не простак. Иванушка должен быть рыжим и хитрым. Такой он и есть. Современный супербой с хорошим пиаром. Этот на печи сидеть не будет ни за какие деньги.Что ты сказал?– Андрей, в ухе у вас то и дело попискивает «хендфри» мобильника. Кто это вам все время звонит?[/b]– Все звонки безостановочно адресованы Иванушке. Просят дать интервью, провести концерты и – приглашают, приглашают, приглашают. Сколько я звонков делаю сам? Ну, пять, не больше.[b]– «Иванушки International» сегодня куда как раскрученный бренд. А с чего все начиналось, помните? Ваш продюсер Игорь Матвиенко как-то рассказывал, что проект не шел года два. А потом вдруг все закрутилось-заработало.[/b]– У меня тетрадка была, в которой около пятисот названий группы. Начиная от «Карандашей», «Третий не танцевал», «Санчо Танцы», «Мечтать», «Радуга», и кончая «Бомбой», «Налетчиком». Группа существовала, а названия не было. Диджеи нас так и объявляли: сейчас поет группа без названия. И как-то приходит Герман Витке, поэт, который потом нам написал пару текстов. Посмотрел на нас и ржет: «Ну, вы Иванушки вылитые». Я говорю: что ты сказал сейчас!? «Иванушки». А Матвей ([i]Игорь Матвиенко[/i]. – [b]Н.Ю.-Х.[/b]) и говорит: International. Ни с того, ни с сего. Все произошло моментально. Полгода мучились с названием. За секунду оно родилось. Понравилось сразу всем: и Сорину, и Кириллу, и мне, и Матвею. Когда первый наш альбом вышел, поначалу народ не врубался, как это понять? Основной вопрос – почему «Иванушки»? Почему «International»?[b]– Сорина часто вспоминаете?[/b]– Конечно, помним. И поминаем. Мы познакомились в 1992 году в Театре имени Станиславского, оба пришли на кастинг в мюзикл «Метро», в американскую труппу. Вместе работали в США, а потом стали «Иванушками».[b]– Испытание славой не всякий выдерживает. Как самочувствие, Андрей?[/b]– Как выясняется за многие годы, ты должен пройти испытания: на прочность, на движение, на тусовку и в том числе и на успех. Играть на кухне для своих, это даже не андеграунд, это – ничего. Слава сама по себе не опасна.Нет музыкантов, которые не мечтают о славе. Я хочу быть популярным. Мы с юности стремились к этому. А не заболеть серьезно помогает самоирония. Поэтому я благодарен своим родителям за хороший иммунитет. Они воспитали во мне уважение к людям. А если это заложено с детства, с твоей головой ничего не случится, что бы вокруг ни происходило.[b]– У вас есть мерило собственной популярности?[/b]– Если с практической точки зрения – я могу постучать в любую квартиру, и меня пустят переночевать. А если серьезно, то самое главное – что мы сумели привить молодым людям хороший вкус к европейской танцевальной поп-музыке.[b]– Сейчас девчонки на шею по-прежнему бросаются? Или ваша публика уже повзрослела?[/b]– С нами остались и повзрослевшие фанатки, и «новые» юные девочки. Мы с ними проводим воспитательные беседы. Но они по-прежнему часто стоят под окнами, хоть и лет десять прошло. Часто звонят. Могут в трубку наши песни петь, стихи читать. Или просто интересуются: как дела, Рыжий? У нас изначально имидж не каких-то там недосягаемых небожителей. А реальных парней из соседнего двора, о которых девчонки могли бы мечтать. Таких веселых, неунывающих. И чтобы они рассказывали о любви. Что мы и делаем на протяжении десятилетия.[b]– На сцене вы больше – это вы? Или «имидж»?[/b]– Мне нравится быть самим собой, ничего не выдумывая. В «Иванушках» я только немного добавляю яркости, но остаюсь тем, кто я есть на самом деле. Чтобы сыграть, скажем, бандита или супермена, нужно проявить актерское мастерство. Войти в образ. Может, если вкушу этот плод, накроет меня с головой… И я ничего больше не захочу делать – только в кино сниматься. Хотя меня никто туда и не зовет.[b]У президента хороший вкус– В группе, как и во всяком нормальном творческом сообществе, видимо, имеет место борьба амбиций?[/b]– Это не конфликты, а разногласия. Но никогда не бывает, чтобы они раздулись до серьезной ссоры. Допустим, кто-то джинсы надел, которые, по моему мнению, для сцены не очень… А потом мы все логически приходим к общему мнению.[b]– «Строит» ли вас господин Матвиенко?[/b]– Мы соратники. Уважаем мнение друг друга. Когда Матвей показывает песню, он прислушивается к нашей интуиции. Если песня категорически не нравится, мы ее не записываем. Если у меня возникает потребность с кем-то посоветоваться, то чаще всего я обращаюсь к Игорю. Считаю его мудрым человеком, старшим другом, и мне кажется, он может помочь в любой ситуации.[b]– Не обижаетесь, когда вас называют «одним из проектов Матвиенко»?[/b]– Нисколько. Ведь мы создавали группу вместе.[b]– Песни другого подопечного вашего продюсера– Николая Расторгуева – любит наш президент. Не завидно?[/b]– Гордимся. Расторгуева любит президент, потому что у него хороший вкус.[b]– Позвольте полюбопытствовать: откуда появилась вторая составляющая вашей фамилии? Неужели так себе небезразличны?[/b]– Это моя настоящая фамилия, доставшаяся от папы, – Григорьев-Аполлонов. У меня пращур был красивый: когда его в рекруты взяли, дали фамилию Аполлонов. Дедушке спасибо надо сказать. Звучная фамилия. Даже какая-то история есть, связанная с Григорием Орловым, любовником императрицы.Часто делают ошибку в написании – вместо двойного «л» пишут двойное «п». Правильно – Григорьев-Аполлонов, как и имя бога Аполлона, от которого она образована. Но проблема в том, что в паспорте написано – Апполонов, с двумя «п»! Паспортистка попалась неграмотная, а я – мучайся теперь всю жизнь![b]Им просто не везет– А кто были ваши папа с мамой?[/b]– Отец был главным врачом детской больницы Мацесты. Уважаемым человеком. Мне повезло, что папа любил музыку. Я рос и воспитывался в артистической московской среде. У нас в гостях бывал Валерий Ободзинский, я его звал «дядя Валера». Сергей Захаров. А мама у меня была театральной общественницей – директором кинотеатра. Я не пропустил ни одного концерта Пугачевой, Карелла Готта, «Наутилуса Помпилиуса», «Браво». Лето я проводил на пляже гостиницы «Жемчужная», куда приезжала вся Москва.В шесть лет пошел учиться в музыкальную школу. Ставил номера на школьной сцене, собрал ансамбль. И даже занял второе место на конкурсе молодых пианистов Краснодарского края. В пионерлагере у меня кличка была Режиссер, а в школе – Композитор. Но в какой-то момент я вдруг представил себя сгорбленным старцем, который просидел за клавишами у рояля до седых волос. И понял – это не мое. Я по натуре неугомонный, усидеть на стуле – это для меня из области фантастики.[b]– Свою сценическую карьеру вы ведь начинали с Театра мод?[/b]– Тогда моды в СССР как таковой не было. Просто шили какие-то костюмы. Но мне всегда нравилась сцена. Театр причесок в Сочи – это место, где кипела тусовочная жизнь. Я там подрабатывал. Там можно было пообщаться с модельерами, художниками, парикмахерами, манекенщиками… В 1987 году появился сочинский Театр мод. Я был первым его артистом-демонстратором.[b]– А как оказались в Москве?[/b]– Поехал в ГИТИС поступать. И поступил с первой попытки, выехал не на знаниях, а на обаянии. Повезло, конечно. Я даже не знал, как назывался оркестр Утесова.[b]– Вообще считаете себя везунчиком?[/b]– Для артиста главное – талант, работоспособность, наличие харизмы. А самое важное – везение, фортуна. Иначе не добьешься успеха. Я прекрасно знаю, что есть много людей с таким же «трудовым стажем» на сцене талантливее меня. Но им просто не везет.[b]Отличное поведение и свежий супчик– Насколько семейная жизнь совместима с шоу-бизнесом?[/b]– У меня есть семья. Я обожаю своего сына Ванечку. И до рождения сына в моей жизни все уже было ясно. Я и натусовался, и нагулялся, и напелся. Разумеется, со всем этим не завязываю, просто я уже многое видел: разные города и страны, разных девушек. Отцовство как мера ответственности было мне просто необходимо. Все произошло вовремя. Часто беру Ваню на наши концерты. Он обожает забираться на сцену и отбирать микрофон то у меня, то у Олега или Кирилла.[b]– Как познакомились с женой?[/b]– Мы с Машей познакомились в ресторане, где я отмечал покупку новой машины. Она пришла с подругой, а я просто подошел познакомиться с красивой девушкой. А через пару дней после нашей первой встречи мы разъехались по разным странам – у нас заранее были куплены путевки на новогодние каникулы. Но в отпуске я вспоминал Машу каждый день – она застряла эдакой занозой у меня в сердце. И когда вернулся в Москву на старый Новый год, то первым делом пригласил Машу к себе в гости. И больше отсюда она не уходила. А я в одно мгновение отдал всю свою свободу, всю свою жизнь, все свое обаяние своей суженой.Ну, не все ([i]улыбается[/i]), не буду лукавить. Но 90 процентов точно. Кто-то скажет, что я остепенился, кто-то – что сошел с ума. Называйте это как хотите. Просто меня так фантастически накрыло. Хотя перед этим я десять лет ездил по всей стране, видел лица, глаза множества девушек…[b]– Кто в вашей семье чаще уступает?[/b]– Уступает тот, кто умней, у кого больше жизненный опыт. В нашей семье это я. Маша же младше меня на 12 лет. Но она и сама всегда чувствует, когда надо прекратить капризничать.[b]– А чем занимается Маша?[/b]– Домом. Здорово, когда после концерта меня встречает не задерганная на службе жена. Хоть в четыре утра приезжаешь, а у Маши в духовке что-то обязательно жарится-парится: котлеты, запеканка, мясо по-французски, курочка в меде. Причем готовит она все в огромном количестве. Мне то и дело приходится обзванивать друзей: помогите управиться с борщом и грибами в сметане! Мой «райдер» для жены прост – любовь к мужу и ребенку, отличное поведение и свежий супчик.[b]– Говорят, вы и сами любите готовить. И вообще очень домовитый.[/b]– Я очень гостеприимный, часто принимаю друзей. Люблю заниматься обустройством дома, дизайном квартиры.[b]Я люблю тебя сильней– На гастроли, наверное, не очень любите ездить?[/b]– Гастроли можно любить или не любить – это наша жизнь. В путешествиях по стране много забавных моментов бывает. Как-то приехали в Пермь. А возле нее ледяная Кунгурская пещера, знаменитая десятками гротов и озер. Едем из аэропорта, впереди нас туристический автобус, вдруг он поворачивает на развилке. Мы поинтересовались, куда ведет дорога, оказалось, к пещерам. И хотя до концерта оставалось не так много времени, решили туда направиться. Красотища! Сталактиты, сталагмиты. Все эффектно подсвечено. Мне захотелось сфотографироваться рядом с одним таким природным изваянием. Но я как-то неудачно оперся о камень, и он с грохотом упал и рассыпался. В оцепенении я изрек: «Да! Десять тысяч лет насмарку…» Но, поймав многозначительный взгляд экскурсовода, понял, что самое время сваливать.[b]– Может ли «Иванушка Интернейшнл» позволить себе отрастить брюшко?[/b]– Здесь я не являюсь примером для подражания. Эту функцию взял на себя Кирилл Андреев ([i]смеется[/i]). На самом деле на сцене мы выкладываемся так, что на концерте я могу похудеть на два килограмма. Поэтому люблю спорт в более спокойных проявлениях: нарды, бильярд. Правда, редко удается поиграть, раза три-четыре в месяц от силы.[b]– А как насчет наркотиков? Слышала, ими не пренебрегают в шоу-бизнесе.[/b]– Мой главный и единственный наркотик – это сцена. Это – чистый энерджайзер. На кайфе публики построена твоя «подпитка». И тут замечаешь, что иногда начинает размываться грань между твоей невымышленной жизнью и сценой. У меня реально создалось впечатление, что я уже не Андрей Григорьев-Аполлонов, а «Иванушка». Концерт окончен, но вся эта «песня» продолжается. Видите ли, такая вот фишка есть в шоу-бизнесе.[b]– Полагается спросить вас о ближайших планах.[/b]– Есть идея провести конкурс среди рыжеволосых красавиц страны. Будет называться «Мисс Золото России».[b]– Есть ли у вас что-то вроде девиза? Например, «Всегда», или «Ничто не слишком», или «Бди!»[/b]– Следую принципу Эммануила Канта: «Поступай так, чтобы правила твоей воли могли стать принципом всеобщего законодательства».[b]– На ваш взгляд, женщина должна быть какой?[/b]– Как моя жена. Когда мы стали жить с Машей вместе, сразу сказал ей: я должен чувствовать, что ты любишь меня чуть-чуть больше, чем я тебя, тогда мы будем вместе. И Маша согласилась: конечно, я люблю тебя сильней.