Все там будем

[b]В давней теперь истории с разделом НТВ есть один положительный момент. Благодаря неожиданно образовавшемуся таймауту Виктор Шендерович дописал пьесу, сдержав тем самым слово, данное старшему коллеге Григорию Горину. Олег Табаков тут же поставил эту пьесу в репертуарный план. Таким образом, бывший студиец-восьмиклассник табаковской студии при Дворце пионеров вернулся в родной театр в качестве драматурга.[/b]Завербованный на службу актуальной сатиры, вынужденный каждую минуту держать руку на пульсе, сам Виктор Шендерович предпочитает сюжеты универсальные. «Два ангела…» – остроумная притча о жизни на пороге смерти: порог этот никто не переступил, но острый вкус жизни почувствовать удалось. И увидеть ее всю за одну минуту, как перед смертью и положено.Один из «небожителей» (Некто Стронциллов – Михаил Хомяков) – падший ангел, «чьи крылья отпали в процессе эволюции», обречен стать человеком.На землю прибыл с последним «ангельским» делом – подготовить сопроводительные документы в Царство Небесное на потенциального покойника – бизнесмена средней руки, среднего возраста (Иван Пашкин – Александр Воробьев), который за жизнь цепляется отчаянно.Сюжет движется, как акробат на батуте, — то вверх, к вечным вопросам, то вниз, к остроумным современным зарисовкам. С быстротой достаточной, чтобы не завязнуть ни в злобе дня, ни в размышлениях о смысле жизни.«Небесное» и «земное» зарифмовано, как в поэме. Божье провидение – с компьютерной программой (сайт www.vsetambudem.ru). Богоборчество – с диссидентством. Небесная канцелярия – с административными проволочками. Ангел-ликвидатор, который борется за смерть, – с врачом-реаниматором, сражающимся за жизнь («Реаниматоры – бич божий!»). Картины ада – с экскурсами в историю (каждый из грешников получает по заслугам: так, например, Цезарь правит в каморке тараканами, а Геббельс живет среди евреев, которые его не замечают).Пьеса хороша именно этими крутыми виражами, отточенным слогом и щемящими интермедиями вроде такой. Озлобленный падший ангел, эволюционировавший от диссидента до квартирного жулика, слышит Армстронга, и лицо его светлеет: «А-а, этого я знаю.Он у нас в раю по субботам поет».А еще тем, что в ней, как говорится, есть что поиграть актерам. Алексею Гришину (нотариус), Павлу Ильину (врач), Александру Фисенко (санитар) иАлексею Золотницкому (ангел-ликвидатор) достались небольшие роли сродни гротескным маскам. Зато на долю персонажей Михаила Хомякова и Александра Воробьева выпало столько переживаний, перепадов настроения и смен ситуаций, что только выдержи.К концу ночи становится ясно – хоть ангела из человека не получится, зато разбудить человека в самом неприглядном типе очень даже можно.[b]P.S.[/b] [i]Олег Табаков задался самой правильной целью — завалить всех работой. Премьеры в обоих его театрах выходят в режиме социалистического соревнования: «Два ангела, четыре человека» – вторая за январь премьера в «Табакерке».Постепенно каждый из его актеров получает по крупной интересной роли – в данном случае Александр Воробьев. А самый неожиданный персонаж в этом раскладе – режиссер Валерий Сторчак, который несколько последних лет боролся с культурной политикой московской мэрии и театральными олигархами с помощью митингов и листовок. А теперь вот взял и поставил качественный спектакль, изящно «умерев» в актерах и драматурге. Так что трудотерапия для театральных людей – самое верное лекарство.[/i]