Феномен мужской дружбы исследуют не одну тысячу лет. Установлено, чем античная дружба отличается от средневековой, современная американская – от, например, японской. При всем том в научных трудах нет-нет да и наткнешься на недоуменное: «Природа дружбы темна»… Содом с геморроем В самом деле, есть большая иерархическая пирамида – общество. Есть пирамиды, его составляющие: политики и электорат, хозяева и наемные работники, начальники и подчиненные. Есть семья – своеобразная, но тоже ведь иерархия. И есть дружба, которая в эту архитектуру встроена очень слабо. Друг тебя что – по службе повысит или даст заработать? Случается и такое, но это не главное. Может быть, друзья укрепляют семью? На первый взгляд – ровно наоборот: друзья отнимают свободное время, которое глава семьи мог бы провести с чадами и домочадцами. Причем с женской точки зрения, отнятое время убивается варварски, часто заодно с печенью убийц. Не всякая жена может признать, что мужики в своей компании стравливают пар, накопившийся в семейных отношениях. Роман – непробиваемый флегматик. Любит сравнивать себя с селом Большие Грязищи – тем самым, на которое в анекдоте сбросили атомную бомбу, но вместо взрыва услышали только хлюп. Весь семейный темперамент сосредоточен в его жене Людмиле, по-домашнему Люське. По ее оценке, то, что недавно устроили в доме Роман с друзьями, это «Содом с геморроем» (только не поймите буквально!). Итак, семейная проблема: наследнику Дениске стукнуло три года, пора отселять его из родительской спальни. Главную работу как всегда взяла на себя Люська. Уломала мужа отдать под детскую кабинет, сохранив гостиную, которой супруги практически не пользуются. Роману остались пустяки: вывезти четыре тысячи книг и сделать ремонт. Книги надлежало складировать в полученной по наследству комнате на другом конце Москвы. На погрузку-перевозку Люська выдала отдельную сумму и, забрав сына, уехала к маме. Что должен был сделать нормальный (в Люськином понимании) муж? Упаковать книги и нанять «Газель» с грузчиками. Что сделал Роман? Купил на все деньги большой бочонок пива и позвал друзей детства. Субботу отвели на неспешную упаковку библиотеки и потребление напитка, воскресенье – на перевозку, все честь по чести. Выпросили в магазине коробки из-под бананов; упаковали по коробке, выпили по кружке. Повторили то и другое. И еще. Коробка – кружка, труд – награда. Так оно ладно шло, пока друзья не добрались до задвинутых в недра старого шкафа детских книг. А пива в желудках бродило уже немало, и разговоры от семейной рутины перетекли к годам беззаветной мальчишеской дружбы. И вдруг, как по заказу, появился на свет «детгизовский» Мюнхгаузен, которого читали по очереди вслух почти тридцать лет назад… К вечеру позвонила Люська. Выслушала заверения, что процесс идет полным ходом, уловила в голосе мужа хмельные нотки и поехала на квартиру с инспекцией. Дверь открывала тихо, чтобы застукать с поличным. И застукала. Три отца семейств – «белые воротнички», небольшие, но начальники – сидя на полу, самозабвенно читали вслух, вырывая друг у друга книжку: «Мюнхгаузен, – воскликнул шах, обнимая меня, – если ты действительно очистишь Луну, клянусь бородою пророка, я сделаю тебя графом персидским!» Вздорная баба эта Люська. Ворвалась, накричала… А много ли таких счастливых, таких искренних минут случается в жизни взрослых людей? Жим лежа Историю подбросил приятель мужа. Однажды тренажерный зал, где он занимался, оказался закрытым на VIP-обслуживание. Приятель стал качать права, а он, между прочим, служит в налоговой. Менеджер, отчего-то помявшись, провел ершистого клиента в другой зал. Тренажеров там было поменьше, на свободной половине занимались борцы. Приятель сел, качает мышцы и смотрит. Подошел парень – живот выложен плиточкой, бицепсы как у молодого Сталлоне. Слово за слово, узнал, что человек здесь оказался случайно, и стал агитировать за классическую борьбу. Приятель отвечает односложно, чтобы не сбить дыхание. А Сталлоне разошелся: мол, прикладного смысла в «классике» нет, это не карате, чтобы на улицах драться, зато тело развивается по античным канонам. Приятель похвалил тело и перешел к штанге, упражнение «жим лежа». Сталлоне взялся страховать, чтобы новый знакомый не уронил штангу себе на горло. Приятель, значит, жмет, а Сталлоне нависает над ним похваленным телом. И вдруг приятель замечает, что тела в некотором месте становится все больше. Тут у него как пелена с глаз спала. Глянул, как борцы в тонюсеньких трико лапают друг дружку по античным канонам. Глянул опять на Сталлоне – ну точно, итальянский жеребец! Чуть, правда, не прибил себя штангой. Спасибо, Сталлоне выручил, подхватил вес. Забеспокоился. Это, говорит, у вас с непривычки. Хотел проводить приятеля до раздевалки, но тот не дался. Итальянский жеребец все равно был рад знакомству. «Хорошо, – сказал, – что нашего полку прибыло!» Главное, делился приятель, они были совершенно не похожи на геев, какими их показывают в кино. Мускулистые парни с мужественными голосами. С тех пор он заболел гомофобией. Десять лет работал с шефом, не раз бывал у него на даче, где принимали считанных по пальцам людей. Не видел ничего дурного в привычке старика, крепко выпив, облобызать отличившегося сотрудника. И вот во время очередных дачных посиделок шеф его обнял… А приятель окаменел. Дыхание перехватило, в глазах темно! Шеф почувствовал, удивился: «Ты чего?!» Пришлось рассказать про античных борцов. Гомофобия передалась шефу. Весь вечер вспоминал, как реагируют на его поцелуи разные сотрудники, и выходило, что некоторые реагируют подозрительно. Трудно быть мужчиной в наш просвещенный век! Не наша невеста В древнегреческой культуре дружба была исключительно мужской прерогативой. «Зависимое положение женщины и обусловленная этим ее интеллектуальная неразвитость исключают возможность глубокой дружбы с ней», – объясняют в наши дни социологи. Ага, значит, у современных женщин не должно быть проблем с дружбой? Они ведь и независимые, и развитые (во всяком случае, образованные). Смотрю на мужа, на редеющий круг его друзей… Вошел ли в него хоть один человек за последние пятнадцать лет? Нет. Все те же постаревшие мальчики, которые когда-то ходили в походы. Сейчас это называют экстремальным туризмом, а они экстрима просто не замечали. Ну перевернулась байдарка – весело. Ну открывали сезон 8 Марта, выкапывая место для палатки в снегу – так ведь у них с собой было. Один полчаса нырял в холодной воде, разыскивая утопленные консервы, другого просто не приходилось подгонять, когда все устали, а нужно дотемна поставить бивак. Тогда они что-то друг про друга поняли, определили степень надежности – и разделили приятелей на друзей и, может быть, замечательных людей, которые остались просто добрыми знакомыми. История из тех лет. Витя, как шутили в компании, заневестился. На встречах в городе появлялся в новых галстуках, сменил тройной одеколон на импортный парфюм, «Яву» на «Кэмел». С вечеринок уходил рано и практически трезвым, а в загородные вылазки не ездил вовсе. На требование показать невесту обществу Витя отвечал, что его девушка не вписывается в компанию, а значит, нечего ее мучить. «Представляете, – говорил он, розовея, – она не пьет спирт даже пополам с «фантой» и ненавидит песни под гитару!» Эти обстоятельства потрясали Витю до глубины души. Офицер по профессии, солдафон по складу характера, он впервые встретил не боевую подругу, а принцессу, которая морщила носик на его анекдоты о поручике Ржевском. Витю поняли и поклялись вести себя прилично. Для смотрин предложили «детский» маршрут. Между прочим, выезжали в него и семейные пары с детьми от двух месяцев до пяти лет. (Ох, бежит время! Тогдашние пятилетки уже сами замужем.) Витина принцесса явилась к месту сбора накрашенной и на каблуках. По ходу выяснилось, что она собралась на дачу. Тут сказалась разница в менталитете. Витино «полчаса по Рижской, а там недалеко» принцесса восприняла как «отвезут на машине, а там, естественно, дом, потому что люди в лесу не ночуют». С необходимостью ехать на электричке она молча смирилась. Известие о том, что придется топать пять километров пешком, приняла за шутку. Не верила, пыталась свернуть к ближайшему поселку. Каблук сломался на третьем километре. Принцесса одарила Витю таким взглядом, что штатский человек бегом вернулся бы на станцию, чтобы броситься под поезд. Толстокожий Витя только предложил отломить второй каблук, для симметрии. Она не согласилась и стоически дохромала до стоянки. Началась бивачная суета. Малолетки таскали веточки для костра, они подражали родителям. Витина принцесса сидела на матрасе, она подражала Принцессе на горошине. Потом у нее заболела голова. Это от кислорода, у горожан часто бывает на природе, успокоил Витя и спрятал зазнобу в палатку: надышит – кислорода будет меньше. Не то дышала принцесса редко, не то голова у нее оказалась совсем слабая, только рецепт не помог. Когда кто-то бренькнул на гитаре, больная мучительно вскрикнула. Развели костер в стороне, ушли петь. Витя остался с больной, так и просидел до ночи. А ночью все вскочили от пронзительного визга. Оказалось, что Витя, дождавшись, когда больная задремала, выполз к друзьям попить пива. Она проснулась – темнота, деревья шумят, кто-то, кажется, бродит за тонкой тряпочкой палатки, и вокруг никого на всем белом свете… После этого похода друзья, среди которых был врач и одна женщина – семейный психолог, пытались объяснить Вите, что его принцесса – просто стерва, причем ревнивая. «Стерву» Витя пропустил мимо ушей, приняв за оскорбление, хотя это было точное определение. Второй пункт попросил уточнить: к кому она ревновала, если в компании не было свободных женщин? К друзьям, ответили Вите. К лесу, к костру, к песням. Она по натуре госпожа, никогда не смирится с тем, что ее мужчине хорошо с кем-то помимо нее. А надо еще сказать, что сам Витя обожает делать людям хорошо. Всегда зажимает последнюю бутылку пива, чтобы наутро вручить страждущим в обмен на благодарный взгляд. Он судил по себе и психологических тонкостей не понял. Женился. Прожили три года, еще год судились. Сейчас и у Вити, и у его бывшей новые семьи. Она утверждает, что Витя в подметки не годится нынешнему мужу, но зачем-то звонит время от времени. Как генерал вермахта, жалеет об утраченных победах. По-прежнему считает, что правильно отваживала Витиных друзей, от них одни расходы и пьянство. Только действовать надо было решительнее. Крестовое братство Колька – подранок локальной войны. Нет, на теле ни царапины, но в какие лохмотья искромсали душу парня, когда подчистую было уничтожено его подразделение? Он ушел на дембель за считаные дни до гибели ребят. Спасибо прабабке, вдове красного командира. Как только вышел приказ, она стала названивать в военкомат: «Вас беспокоит военная пенсионерка такая-то. Мне восемьдесят девять лет. Хочу перед смертью увидеть внука…» Уважили, дали увидеть. Со службы Колька привез кассету: ребята поют на три аккорда неуклюжие песни – армейский фольклор, – а потом каждый: «Пока, брат! До встречи, брат!» Все хотели ехать домой через Москву, остановиться у Кольки и погулять по столице… Он теперь навещает родителей убитых товарищей. Кому машину починит, кому вскопает огород. В год, когда его призыву исполнялось двадцать пять лет, объехал, кажется, всех. Это самая святая мужская дружба – боевая. Древняя «дружина» – от слова «дружить». Практически все былинные богатыри вступали в «названное», или «крестовое», братство (обряд скреплялся обменом нательными крестами). Крестовое братство ставилось выше даже кровного родства: «крестовый брат паче родного»; «а и будь ты мне названый брат и паче мне брата родимого». Обряд побратимства был известен на Руси еще в XI веке и имел явно дохристианские истоки. Интересно, что жениться на сестре или вдове товарища побратим не мог, это считалось кровосмешением. Побратимство и вытекающие из него обязательства и брачные запреты признавала и церковь. Иногда обряд братания даже совершался в церкви или фиксировался в церковной метрической книге. Одно такое упоминание относится к 1801 году. Родившийся в воинской среде обычай переняли и другие сословия. Крестьяне вступали в крестовое братство вплоть до XIX века. Так, может быть, мужская дружба – отголосок фронтовой? Нет, ее корни еще древнее. Они древнее, чем само человечество! Этология – наука о поведении животных – отмечает дружеские отношения преимущественно между самцами птиц, обезьян, грызунов, дельфинов. «Во-первых, предпочтение конкретного партнера по общению сильнее выражено у самцов, чем у самок, как в детстве, так и в старшем возрасте. Во-вторых, индивиды мужского пола сильнее предпочитают друг друга, чем индивидов противоположного пола. У индивидов женского пола такой тенденции в раннем возрасте нет: они с равной вероятностью предпочитают свой и противоположный пол». Так же как и у людей, дружба животных не сводится к укреплению физических и социальных позиций членов дружеского союза. Они рядом просто потому, что им хорошо. Пытаюсь подслушивать, когда муж разговаривает с друзьями, а я тихо захожу и меняю им закуску. Может, меня обсуждали? Нет! «Ты Исаева «Котлы 41-го» читал?» Опять говорят о военной истории, но с мостиком в недавнее прошлое. Слышу фамилии современных либеральных идеологов, историков. Но какими теплыми голосами они разговаривают. У них такая атмосфера, как будто нежные подружки собрались. Зовут меня: «Посиди с нами». Качаю головой и ухожу. Я смогу понять их как социолог, но как женщина – никогда не буду к ним допущена. Это их жизнь, я не прикоснусь. Сводя счеты с собственным романтическим прошлым, В. Г. Белинский писал, что романтиков «тянет к дружбе не столько потребность симпатии, столь сильной в молодые лета, сколько потребность иметь при себе человека, которому бы они беспрестанно могли говорить о драгоценной своей особе. Выражаясь их высоким слогом, для них друг есть драгоценный сосуд для излияния самых святых и заветных чувств, мыслей, надежд, мечтаний и т. д., тогда как в самом-то деле в их глазах друг есть лохань, куда они выливают помои своего самолюбия. Зато они и не знают дружбы, потому что друзья их скоро оказываются неблагородными, вероломными, извергами». Английские психологи М. ЛРГАПЛ и М. ХЕНДЕРСОН путем опросов установили неписаные правила дружбы, нарушение которых ведет к разрыву. Важнейшие из них: -делиться новостями о своих успехах; -выказывать эмоциональную поддержку; -добровольно помогать в случае нужды; -стараться, чтобы другу было приятно в твоем обществе; -уверенность в друге и доверие к нему; -защищать друга в его отсутствие; -возвращать долги и оказанные услуги; -быть терпимым к остальным его друзьям; -не быть назойливым, не поучать. Последние три правила стоят особняком: их нарушение не прощают «просто друзьям», но считают позволительным для особенно близких. Задушевные друзья не считаются с одолжениями, прощают нетерпимость к общим знакомым и даже назойливость. Думаю, каждый припомнит тьму примеров такого дружеского хамства. «Люди обычно называют дружбой совместное времяпровождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами – одним словом, такие отношения, где себялюбие надеется чтонибудь выгадать». Франсуа де Ларошфуко, знаменитый французский моралист (1613–1680) По данным старшего научного сотрудника Института социологии РАН Ирины Анатольевны ШМЕРЛИНОЙ, у людей от 18 до 32 лет наличие или отсутствие друзей не зависит ни от образования, ни от пола, ни от места жительства. «Молодые люди дружат просто потому, что они молодые». С возрастом включаются социальные факторы. В мегаполисах, вопреки расхожему мнению об «одиночестве в толпе», дружат чаще, чем в провинции. У необразованных сравнительно мало друзей (понятно, если человек не может двух слов связать, он никому не интересен). Жительницы мегаполисов до шестидесяти лет дружат, как восемнадцатилетние: только четыре процента из них не имеют друзей. А вот среди мужчин 32–60 лет без друзей остались 13%. Разница больше чем втрое! Можно порадоваться за то, что женщины у нас такие коммуникабельные, и закрыть этот вопрос. А можно трактовать эту статистику и так, что женщины просто легче присваивают знакомым статус друга. -АРИСТОТЕЛЬ различал три вида дружбы: – утилитарную, основанную на соображениях взаимной выгоды; – гедонистическую, основанную на эмоциональной привязанности к человеку, общение с которым доставляет удовольствие; – нравственную, когда друга любят бескорыстно, ради него самого. Последний вид Аристотель считал единственно подлинной дружбой. Дружба, по Аристотелю, «самое необходимое для жизни. Действительно, никто не выберет жизнь без друзей, даже в обмен на все прочие блага». -СОКРАТ считал, что «без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности». -Греческий писатель и философ ЛУКИАН ИЗ САМОСАТЫ (120–180 гг. н. э.) в диалоге «Токсарид, или Дружба» приводит обычаи скифов. Некий Абавх, спасая при пожаре раненого друга, бросил в огне собственную жену и детей. «Детей мне легко вновь прижить, еще не известно, будут ли они хорошими, – простодушно объяснил герой, – а такого друга, как Гиндан, мне не найти и после долгих поисков». -Заключение дружбы у СКИФОВ оформляется великой клятвой: надрезав пальцы, побратимы сливают свою кровь в чашу и, омочив в ней концы мечей, отведывают эту кровь. «Дозволяется же заключать дружбу, самое большее, с тремя; если же у кого-нибудь окажется много друзей, то он для нас – все равно что доступная для всех развратная женщина». -РЫЦАРСКАЯ МОРАЛЬ ставила мужскую дружбу выше любви и семейных отношений. В «Песне о Роланде» невеста Роланда, красавица Альда, узнав о смерти своего рыцаря, тут же падает мертвой; напротив, умирающий Роланд горько оплакивает своего друга и соратника Оливье – и не вспоминает о невесте. -Монах АНСЕЛЬМ КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ (XI в.) называет истинную дружбу в числе четырнадцати признаков вечного небесного блаженства.