[b]Московские геи обиделись сами на себя[/b]Недавно Московский мировой суд оправдал 13 активистов гей-движения, задержанных в декабре прошлого года на избирательном участке в центре столицы за проведение акции против гомофобии. Суд постановил, что, поскольку активисты не имели при себе наглядной агитации, квалифицировать их действия как несанкционированный пикет нельзя. Тем дело и кончилось. Или возобновилось. Как посмотреть. Весьма снисходительное судебное решение не только не успокоило гей-тусовку, но и породило новую волну словесной агрессии в адрес, в частности, московских властей. «Голубой» сегмент Интернета наполнился всевозможными обвинениями – от «простенькой» гомофобии до чиновничьего мракобесия. Мы попросили прокомментировать эти нападки руководителя Департамента внешнеэкономических и международных связей города Москвы Георгия МУРАДОВА. Он тоже оказался под обстрелом после того, как в интервью «Вечерней Москве» изложил позицию правительства Москвы, выдавшего отказ в проведении гейпарада, и раскрыл международно-политический и правовой контекст, через призму которого необходимо оценивать наступательное поведение сообщества гомосексуалистов. – Придется повторить, что окончательное решение – разрешить или нет в Москве гей-парад, – принимало не правительство Москвы, а суд. И делал это в соответствии с законами, которые существуют в нашей стране и которым все мы, вне зависимости от сексуальной ориентации, подчиняемся. Тут добавить, право же, нечего. А вот свою позицию, которая столь решительно не устроила моих оппонентов, готов разъяснить. По моему убеждению (да что там я – медицина, антропология, философия так считают!), природа создала в человеке определенную гармонию. В его теле каждый орган предназначен для выполнения вполне конкретных функций. И если, например, артист на арене цирка заглатывает шпагу или огонь, то он знает, чем и за что (признание, аплодисменты, деньги) он рискует, – неизбежна опасность, как минимум, деградации слизистой оболочки, а то и раковых заболеваний пищевода, полости рта. Но это его, артиста, дело, его личный выбор. Он не зовет на арену зрителей и не предлагает им повторить этот трюк. Мужчины нетрадиционной ориентации тоже сделали свой выбор. Но зачем так рьяно вербовать последователей? – Георгий Львович, а надо ли вообще в дискуссиях на эту тему оперировать медицинскими понятиями? В конце концов, у геторосексуалов свое отношение к отдельным частям мужского тела, а у геев, видимо, другое. Одни считают это дело вредным, а другие – нет… – Знаете, с тем, что вредно в ухе гвоздем ковырять, не будут спорить ни голубые, ни розовые. Точно так же вреден – и любой врач-проктолог это подтвердит – систематический анальный секс. Он чреват, будем называть вещи своими именами, травматизмом, расслаблением мышечного каркаса, выпадением прямой кишки, онкологическими заболеваниями. Это совершенно очевидный факт – такой же, как, например, утверждение о вреде алкоголя, курения, наркотиков. – Но не ставить же на одну доску курильщика и гея? – А почему нет, – в определенном, разумеется, смысле. И тот и другой имеют полное право вредить собственному организму. Но вот воспевать свое увлечение – это уж увольте. Ну не хочу я, чтобы в моем городе, в моей стране пропагандировалось то, что вредит моим согражданам. Предпочитаю, чтобы москвичи жили полной и здоровой половой жизнью, которая вообще-то, не забывайте, способствует рождению детей, а значит, общественному процветанию. Кстати, гомосексуалисты обвиняют московские власти в гомофобии. Понимаю, этот термин – из числа их внутренних, но вообще-то гомофоб в переводе с греческого (а я этим языком свободно владею) – это человек, боящийся себе подобных. Скажем, мужчина, испытывающий неловкость в сугубо мужской компании, стесняющийся ходить в мужскую баню… Согласитесь, это уже что-то другое. А если уж говорить о терминологии… Надеюсь, никому не надо объяснять, что секс – дело личное, интимное. И когда нечто с ним связанное выставляется на публичное обозрение – это, по-моему, форма эксгибиционизма. Тоже, кстати, болезнью считается… Что-то я не припомню нигде в мире парадов зоофилов, некрофилов, дендрофилов и иже с ними. Или почему не пропагандируют свои предпочтения любители свинга – не в музыкальном смысле слова, а в смысле группового секса? Да потому что не принято! Мораль, уклад общества не позволяют. Мне могут возразить: кое-где на Западе узаконили гомосексуальные семьи. А отчего же, извините, не поли-гетеросексуальные? Тогда представители других сексуальных меньшинств тоже будут претендовать на аналогичные решения, и ситуация в этом вопросе дойдет до абсурда. Ведь есть многоженство в мусульманских странах. Разве не может быть много мужества у женщин? С демагогических позиций – чем не дискриминация по гендерному признаку? Почему не совместить многоженство и многомужество (то, что называют шведской семьей, но в Швеции, между прочим, вовсе не общепринято)? Да потому, что тогда бы мы вернулись к первобытной стае, где каждый с каждым и все со всеми. Цивилизация же повсеместно, в том числе и в России, развивалась по своим законам и пришла – в зависимости от культуры, религии, этнического своеобразия, – к неким собственным национально-культурным установкам, принципам морали. – В ряде стран тем не менее гей-парады разрешены. Они ежегодно проходят, например, в Сан-Франциско, где есть даже гомосексуальный квартал компактного проживания Кастро (к «однофамильцу» отношения не имеющий). Это что – больше демократии? – Я много раз беседовал с зарубежными защитниками прав гомосексуалистов. Были среди них даже дипломаты из европейских стран. Но никто из них мне так и не ответил внятно на вопрос: почему только этим меньшинствам надо дать возможность проводить парады? Замечу, далеко не везде в Европе гей-парады разрешены. В Греции, например, об этом и речи быть не может. Что касается Москвы, то никаких гонений на геев здесь нет. Они свободно собираются и общаются в своих клубах. Уголовное преследование за мужеложство давно отменено. Какие ограничения в правах? Они говорят: вот, мол, нас на работе преследуют, смеются над нами, издеваются. Но это происходит именно потому и именно с теми, кто свою сексуальную ориентацию выставляет напоказ! Будьте скромнее, господа геи. Или тогда уж не сетуйте, что для людей не слишком толерантных вы станете объектом грубости, хамства, в лучшем случае – насмешек и сплетен. Не держите себя эпатажно – и никто над вами не будет глумиться. Вы имеете право быть самими собой. Но не надо эту свою самость навязывать другим. – В связи с этим расскажите, что произошло в прошлом году в Лондоне во время встречи мэров четырех европейских столиц. Вы же, вероятно, были свидетелем. – Был, и эта история произвела крайне неприятное впечатление. Выскочить во время нашей пресс-конференции со своим плакатом и попытаться растянуть его над головой московского мэра, – иначе как хулиганством я такие действия человека, претендующего на роль одного из лидеров гей-сообщества, назвать не могу. Когда же его аккуратно оттеснили, поднялся крик на весь мир: нарушили-де права геев. Одному из их защитников я тогда задал вопрос: как вы отнесетесь к тому, что в вашу страну, где запрещены крепкие спиртные напитки, приедут иностранцы и начнут организовывать парад алкоголиков? Ответа не получил. – В известной телепередаче «Наша Раша» один из героев – Иван Дулин, фрезеровщик нетрадиционной сексуальной ориентации с Челябинского трубопрокатного завода. Так вот, авторы программы рассказывали, что получили из Челябинска (где, как выяснилось, на самом деле есть трубопрокатный завод) официальное письмо: «На нашем предприятии геев нет!» То есть люди восприняли шутку как оскорбление. Это, согласитесь, показательно. – Согласно приводимой гей-сообществом статистике (не стану обсуждать ее достоверность), 40–45% нашего общества отрицательно относится к гомосексуалистам, столько же – нейтрально. Но дело-то в том, что те, кто соблюдает нейтралитет и кому безразлично, что на самом деле происходит в среде «голубых», вовсе не желают, чтобы их во все эти отношения втягивали. И если дело коснется их детей, то они станут такими же активными противниками этого извращения, как и первая категория. – Общество действительно стало терпимее к любым сексуальным превратностям судьбы. Хотя церковь в России – причем все конфессии – осуждает гомосексуализм. – Раньше у нас был моральный кодекс строителя коммунизма – мораль формулировалась коммунистической партией. Сейчас, к счастью, большинство партий не предлагают нам свои нравственные принципы. Но это испокон веку делала и делает церковь: не убий, не укради, не возжелай жены ближнего… Иных повсеместно действующих институтов общественной морали на сегодняшний день я не знаю. – Геи обвинили вас и в вашем лице московскую власть еще и в национализме – за утверждение, что население тех столиц, где гомосексуализм полностью раскрепощен, оказывается под угрозой вымирания и вытеснения мигрантами. – Какой же это, позвольте, национализм? Это лишь констатация сегодняшней демографической коллизии. Да, население в таких традиционно терпимых к гомосексуализму странах, как Швеция, Нидерланды, Франция, в последние десятилетия растет. Но за счет мигрантов. А доля титульной нации сокращается. Безусловно, эти мигранты часто становятся полноценными гражданами страны, говорят на ее языке. Но они все равно представители не коренной нации и даже часто не коренной расы. Ничего катастрофического я, впрочем, в этом не усматриваю. Но понимать, осознавать этот процесс нужно. Например, прогнозировать, что через два-три десятилетия у коренного населения этих стран может измениться цвет кожи.