«Хор Турецкого» исполнит «Аллилуйю любви»

Классика и фольклор, опера и рок, духовная музыка и рокн-ролл, блюз и романсы… 10 «коллекционных» голосов общим диапазоном в 4,5 октавы. «Хор Турецкого» уже давно окрестили уникальным и неповторимым, а завтра начинается новая серия его концертов в Кремле. Какие сюрпризы ждут зрителей в программе «Аллилуйя любви» и что нового происходит в жизни главного хора страны, – об этом корреспондент «Вечерки» расспросил самого Михаила Турецкого. – Михаил, чем решили на этот раз удивить поклонников? – Наша программа «Аллилуйя любви» сделана, если можно так сказать, на стыке зимы и весны. Отсюда романтический уклон. Мы исполняем только супершлягеры о любви. Будет чуть меньше классики, зато больше «нетленок» от таких легендарных групп, как Scorpions, Queen, Beatles... Отрывок из Notre-Dame de Paris.... А еще вы услышите хор кастратов – это мы так сами себя называем, когда поем, как пели мужчины 300 лет назад. – Это правда, что вы исполните канкан? – Абсолютная! Несмотря на то что для нас главное – спеть, а не станцевать. Мы единственный в мире танцующий хор. Идея с канканом пришла ко мне, когда я посмотрел в Америке женский канкан в Radio Music City Hall. Там 36 красавиц с ростом 183 см и подъемом ноги 115 см могли делать батман на 180 градусов. Все мужчины в зале буквально теряли голову. Ну, я и решил сделать что-то похожее, но в мужском варианте. У нас, конечно, средства скромнее: 183 см роста имеют только два солиста... И тем не менее зрители в восторге. – Как вы думаете, возможно «внедрить моду» на хорошую, качественную музыку? – Думаю, да. Наши руководители почему-то уверены, что народ к серьезной музыке не готов, а ведь это не так. Люди слушают по радио и телевидению попсу, потому что ничего другого там не крутят. Чаще бы включали популярную классику, Хворостовского, Нетребко... Уверен, их бы с удовольствием слушали. Это было бы модно. Однако все это политика, борьба за ТВ-формат. – Значит, массовость – не ваш удел? – Нас называют феноменом современной музыкальной индустрии, но ведь мы стали популярными без каких-либо серьезных финансовых инвестиций, без ротаций на радио и телевидении. Единственным стратегическим инвестором коллектива всегда был и будет наш зритель. Так что тенденция положительная. – Я слышала, что все билеты уже распроданы. Для вас подобное – закономерность или все-таки неожиданность? – Отвечу так: мы уже привыкли. Хотя кремлевская администрация нам долго не разрешала сделать четыре концерта. Их можно понять – Кремль не кинотеатр, где можно повторять один и тот же фильм. Но когда люди идут, и идут именно на нас, мы будем выступать столько, сколько они просят. Это как со здоровьем – его надо не беречь, а укреплять. – Кстати, о здоровье... Вы за ним как следите? – Лично я стараюсь выбираться куда-нибудь на лыжах. На один день слетать в Красную поляну или Швейцарию – это для меня нормально. – Когда же вы успеваете дома-то бывать? – Часа четыре по утрам. Моей младшей дочурке всего 2,5 годика, и я стараюсь, конечно, видеть ее почаще. Когда родился мой первый ребенок, я был совсем молод, занят карьерой и не до конца понимал, что такое отцовство. Зато сейчас наверстываю упущенное. С утра мы с ней гуляем... Это такой заряд на весь день! – Она все про все знает? – А как же! Она у меня профессор. Плетет какие-то свои интриги, внутрисемейные разборки – ну про то, кто кого больше любит и т. п. И, разумеется, она уже точно знает, как вить веревки из папочки. – Что сейчас в вашей жизни стоит на первом месте? – Работа. Я отдал очень много сил и времени новой программе «Аллилуйя любви». Но это моя жизнь, и я ее не променяю ни на какую другую. – Михаил, а как вы лично понимаете это чувство – любовь? – Любовь – это чувство полета. Оно держит человека на плаву. Но нужно уметь любить, не теряя при этом себя. Я и мой хор этим и занимаются. Согласен, что любовь – очень непрактичное занятие. Но тем оно и прекрасно