Угоны тяжелой строительной техники, поджоги автомобилей в ночное время, похищение людей ради выкупа – вот далеко не полный перечень преступлений, резкий всплеск которых столица переживает в этом году. Что это: непредсказуемая случайность или закономерный процесс? Как с этим бороться? С этими вопросами наш корреспондент обратился к депутату Московской городской думы, заместителю председателя комиссии по безопасности Сергею Гончарову. Сергей Алексеевич – ветеран спецслужб, председатель общества ветеранов подразделения «Альфа» и эксперт в вопросах, которые касаются борьбы с организованной преступностью в Москве.– Сергей Алексеевич, пожалуй, самой серьезной криминальной новеллой нынешнего года стало небывало возросшее количество похищений тяжелой строительной техники в Москве. За летний строительный сезон было похищено более 200 единиц: автокраны, грузовики, экскаваторы, автомашины-бетономешалки. Насколько предсказуемо было это явление? Нуждается ли в связи с ним российское законодательство в серьезных поправках? – Действительно, ситуация с угонами строительной техники очень серьезна. Я бы не сказал, что она возникла именно в нынешнем году, серьезный рост наблюдался и в 2007-м, но от этого легче не становится. Данный вид преступлений – следствие пробелов в нашем уголовном законодательстве, которым в очередной раз воспользовались криминальные группировки.При осуществлении такого рода преступлений роли членов группы очень четко распределены. Одна группа занимается собственно кражей строительной машины. В случае поимки на месте с поличным у них один ответ – захотелось покататься на тяжелой машине, решили похулиганить. Наказание за это минимальное, скорее всего, условный срок. Далее следующая группа перегоняет или перевозит угнанную технику в регион заказчика, «договаривается» с постами ГИБДД, готовит фальшивые документы на перегон и так далее.Опять же – при поимке очень четкая позиция: попросили перегнать кран в нужный регион, пообещали хорошо заплатить. Снова наказание минимальное.Наконец, кто-то готовит новые госномера, перебивает номера двигателей и других агрегатов, кто-то на месте прибытия договаривается о регистрации машины, и уже «чистой» ее передают заказчику. Каждое из этих деяний по отдельности «тянет» на относительно небольшое наказание. Поэтому, даже если милиции удается накрыть всю группу – от угонщика до заказчика, опытные адвокаты либо на стадии следствия, либо в суде разбивают преступление на отдельные эпизоды и добиваются для всех участников минимального наказания. Отсюда и вполне оправданная наглость преступников.А ведь, если посчитать, ущерб государственной или частной структуре они наносят огромный. Импортный траншеекопатель может сам по себе может стоить до 25 миллионов рублей. Автокраны, конечно, дешевле, но прибавьте потери строительной организации от простоя из-за исчезновения техники. В любом случае счет идет на миллионы, а то и на десятки миллионов рублей.Прибыль таких угонщиков составляет миллионы долларов в месяц, они вполне могут себе позволить качественную защиту в суде и на стадии следствия. А в итоге получается, что наказание за такую организованную преступную деятельность – на уровне среднего хулиганства.– Но ведь представители следственных органов Москвы заявляют, что краны и грузовики чаще всего угоняют для работы в Подмосковье и ближних к нему районах. Там, где развернулось масштабное дачное строительство. Стоит ли создавать такие сложные схемы ради того, чтобы кран поработал несколько недель гденибудь под Подольском? – Конечно, не стоит. Но дело в том, что 90 процентов строительной техники перегоняется в Закавказье. Именно там, по оперативной информации, сейчас возникают строительные компании с уставным капиталом в 10 тысяч долларов и с техникой на миллионы.Поверьте, ни одна криминальная группировка не станет затевать угон дорогостоящей техники без того, чтобы на другом конце цепочки не было готовых документов, которые ее легализуют. А для работы в Подмосковье действительно могут на несколько дней угнать трактор «Беларусь» или небольшой автокран, но это проблемой не является. Так что законодательство в этом отношении, безусловно, отстает. Я об этом постоянно говорю и готов поддержать любую конструктивную законодательную инициативу на федеральном уровне.– Однако в этом году в Москве угоняли не только строительную технику, но и дорогие иномарки. Количество угнанных в этом году джипов «Порш Кайен», «Лексус» перевалило за четыре тысячи. Это явление из того же ряда? – Нет. Как раз это вполне предсказуемо и прогнозируемо. В Москве очень высокий уровень жизни, здесь сосредоточено 80 процентов всего капитала страны, и количество богатых людей – соответствующее. Естественно, и криминальный мир реагирует адекватно. Все наиболее профессиональные преступные группы «работают» здесь. Это вполне объяснимо. Преступность растет и развивается вместе с обществом. Сегодня перегнать в нужный регион «Майбах» или «Бентли» – уже не проблема, хотя их пока не так уж много даже в Москве.Чего уж там говорить о вполне заурядном автокране или «КАМАЗе», которых на дорогах России тысячи. Но дорогие иномарки, как правило, застрахованы, поэтому ущерб от их потери совсем не так ощутим для владельцев.– Говоря о перегонах дорогих машин и строительной техники, мы подразумеваем определенные договоренности с ГИБДД, то есть коррупцию. Без нее такие масштабные преступления были бы невозможны. Здесь также необходимы новые законодательные инициативы? – В отношении коррупции все несколько сложнее. С ней в России пытаются бороться как минимум 300 лет – и без особого успеха. Мы говорим о милиционере на трассе, который за деньги закрывает глаза на то, что какой-то автомобиль перегоняют куда-то без документов. Но этому милиционеру в свою очередь надо заплатить директору детского сада за то, чтобы его ребенка туда приняли. А у директора, допустим, болеет мать, и надо платить врачам за то, чтобы обеспечить ей нормальный уход и лечение. Поступление в институт – снова платить. И так далее. Создается впечатление, что если сегодня убрать из экономики коррупционную составляющую, многие процессы вообще остановятся. Так что коррупцию в России одним, даже очень хорошим законом, не победить.Об этом вообще сложно говорить, если учитывать то, что, например, Федеральным собранием принимается закон, в соответствии с которым любой судья – государственный служащий – может безнаказанно нарушать правила уличного движения. То есть некто разворачивается через две сплошные, создает аварийную ситуацию, а когда его останавливает инспектор, показывает ему корочки и посылает подальше. Что это, если не узаконенная коррупция: кому-то можно нарушать закон, а остальным нет. Как с этим бороться? А вот справиться с конкретным криминальным явлением власти вполне по силам.– Это радует. Если говорить о криминальных явлениях, то давайте, как говорится, «пройдемся» по наиболее часто повторяющимся в этом году преступлениям. Поджоги автомобилей в Москве – что это: газетная шумиха или реальное явление, к которому милиция оказалась не готова? – Если судить по той информации, которой я располагаю, в этом явлении есть две составляющие. Во-первых, хочу обратить внимание на стоимость гаражей в пределах МКАД. Еще в начале года называлась максимальная стоимость гаража – сто тысяч долларов. Сегодня – уже двести. Поджоги автомобилей явно сказались на этом процессе. Горят в основном «Жигули», «Волги» или старые иномарки, а задумываются о сохранности машин десятки тысяч владельцев весьма дорогих автомобилей. В итоге стоимость гаражей растет буквально на глазах, и кому-то очень важно поддерживать этот ажиотаж.Во-вторых, есть такой момент, что где-то количество машин во дворах жителей действительно достало. Ни детям поиграть, ни с собакой погулять, ни посидеть пенсионеру нормально – одни машины.Возникает естественный протест, который иногда выливается и в такие формы. Что из этих двух причин первично, что вторично – сказать сложно. Но то, что обе составляющие в этом явлении присутствуют, не вызывает сомнений.– Понятно. С автомобилями разобрались. В этом году, особенно летом, было как никогда много ограблений бухгалтеров, которые без охраны перевозили крупные суммы денег. Это – предсказуемая вспышка или нечто неожиданное? – Это прежде всего следствие сокрытия предпринимателями собственных доходов. Когда слышишь о подобном преступлении, в первую очередь задаешься вопросом: с какой стати девушкабухгалтер в сопровождении одного шофера перевозила из одного офиса в другой, например, два миллиона долларов? Российское законодательство запрещает такую финансовую операцию. Отсюда вывод – хозяин денег не хотел прибегать к услугам инкассации, чтобы их не показывать контрольным органам. А если он проводит подобную операцию не в первый раз, то должен понимать: кто-то, кто знает о деньгах внутри компании, вполне может договориться с парой крепких ребят, которые без особого риска возьмут деньги. В данном случае предприниматель получает то, что сам смоделировал.– Если уж разговор зашел о бизнесе, то чего, на ваш взгляд, в наибольшей степени сегодня стоит опасаться московским бизнесменам? – Рейдерской атаки или похищения высокопоставленного сотрудника с целью получения выкупа.– Но ведь еще в начале года заявляли, что это явление в столице постепенно сходит на нет.– Это неправда. Рейдерство существует и достаточно комфортно себя чувствует, оно стало практически легальным. Сегодня вполне процветающую фирму можно обанкротить под заказ. Этим занимаются группы, в которые, в частности, входят и чиновники, и представители правоохранительных органов. Конкретную компанию какое-то время изводят проверками всех уровней, что приводит к резкому снижению ее стоимости, а потом владельцам предлагают продать фирму процентов за 40 реальной стоимости. И заказчик атаки до определенного времени будет оставаться за кулисами действия.– И какого уровня компания может подвергнуться рейдерской атаке в Москве? – Как минимум уровня фирмы «Арбат Престиж». Насколько я понимаю, все приметы рейдерской атаки на эту очень крупную компанию были на лицо. В итоге владельцам предложили продать ее за относительно небольшую сумму.– А что можно сказать о похищении людей ради выкупа? – То, что это стало реальностью и никакого политического подтекста не имеет. Для развития общества, основанного на рыночных отношениях, появление такого рода преступлений достаточно предсказуемо: двадцать лет назад россияне не знали, что такое заказное убийство, двенадцать лет назад имели очень слабое представление о терроризме, сегодня приходится знакомиться с понятием «киднеппинг». То есть с похищением людей с целью выкупа. Все мы помним достаточно громкую историю с похищением одного из руководителей «Лукойла» три года назад. Тогда поднятая прессой шумиха вдруг сменилась полной тишиной. Вывод очевиден – требуемый выкуп был заплачен. Сегодня это уже обычный переговорный процесс. На слуху совсем свежие эпизоды, когда у директора московской строительной компании украли сына – компаньона, одна армянская бизнес-группировка в Москве похитила главу другой – конкурирующей. Доходит до анекдотических случаев – был похищен автор патента на изобретение, как из определенных морских водорослей вырабатывать продукт, очень похожий по вкусовым качествам на черную икру. Хотели узнать секрет производства.К сожалению, вынужден констатировать, что это уже реальность, которая приобретает все более тяжелые формы. Объектами похищений с целью получения выкупа все чаще становятся дети. Именно поэтому российские бизнесмены стараются обезопасить своих потомков отсылкой их за границу на учебу с последующей стажировкой там же.– Но с этим можно что-то сделать? – Я не устаю повторять: необходимо менять уголовное законодательство, оно у нас очень мягкое и зачастую не становится сдерживающим фактором для совершения самых тяжких преступлений. Их количественный и, как в случае с киднеппингом, качественный рост мы сейчас и наблюдаем.– Сергей Алексеевич, на ваш взгляд, чего нам стоит ожидать в ближайшем будущем в области развития криминальной ситуации? Чего вы опасаетесь больше всего? – На мой взгляд, в Москве была допущена стратегическая ошибка, которая может привести к взрывоопасной ситуации, через которую уже прошли Германия, Франция, Голландия.Я имею в виду уведомительный характер регистрации проживания в городе Москве. Ни для кого не секрет, что в столице уже действуют достаточно мощные национальные диаспоры: чеченская, дагестанская, азербайджанская… Они делают все для того, чтобы максимально сохранить в своей среде национальные черты, язык, религию. Учителя, преподающие в школах в ряде районов на окраинах Москвы, жалуются, что до 80 процентов учеников в их классах недостаточно хорошо понимают русский язык, чтобы нормально усваивать школьную программу. От диаспор уже звучали предложения к московскому правительству такого рода: отдайте нам один из районов Москвы на окраине, мы сами приведем его в порядок, вложим в него большие средства… Можно добавить: огородим район своими постами и перестанем пускать в него представителей правоохранительных органов, администрации и самих коренных жителей. Я описываю ситуацию, которую сам наблюдал в Голландии и Германии, где представители диаспор устраивали беспорядки, требуя для себя особого режима проживания. Боюсь, нечто подобное может случиться и в Москве.Европейский и американский опыт показывают, что ожидать того, что мегаполис сможет ассимилировать целые диаспоры со своей религией, языком, образом жизни, по меньшей мере, наивно.