Это была классно проведенная операция

[b]– Василий Николаевич, на ваш взгляд как профессионала — оправдано ли было решение о штурме «Норд-Оста»?[/b]– Иногда решения принимает сама судьба, сама ситуация. Если начинают убивать заложников — должно быть однозначное решение: только штурм. Тем более известно уже, что террористы и кололись наркотиками, и были в состоянии алкогольного опьянения. Гарантии того, что они продолжат спокойно переговоры, не было. Значит, они уже себя не контролировали и в любой момент могли нажать на кнопку и взорвать здание.[b]– Что бы вы отметили в действиях своих коллег?[/b]– Во-первых, скорость проведения операции. Второе: нужно учитывать, что они находились в режиме цейтнота. В то время, когда кто-то еще вел бой, другие должны были уже выводить заложников из здания. А это очень сложно. В чем опасность такой ситуации? При попадании пули во взрывное устройство мог произойти взрыв. Надо было быстро обездвижить террористов, чтобы они не успели соединить концы на взрывном устройстве. Попадания были точными. И третье: абсолютное хладнокровие. Ведь бойцы — тоже люди, у них свои эмоции… Но когда идешь на выполнение профессиональной операции, делай дело. Это потом придут переживания — за друзей, за семью. И более того, свой собственный страх придет потом, потому что не боится только сумасшедший. Это была классно проведенная операция, я считаю. Не зря сейчас во всех странах мира профессионалы очень высоко оценивают их действия.Как профессионал я могу дать гарантию, что ни один из заложников не мог быть убит пулей спецназовцев. Точно знаю, что спецназовцы работали без противогазов. Они были в касках, и у них даже забрала были сняты, потому что мешали ведению прицельного огня.[b]– Вы участвовали в освобождении заложников в Буденновске. Чем отличаются эти две ситуации?[/b]– Все очень похоже. И там, и тут — замкнутое пространство. Там беспомощные люди и тут. Если бы в Буденновске было принято решение так же жестко, как сейчас… — да, может быть, там погибших было бы больше. Но, по крайней мере, мы бы не получили потом ни Первомайска, ни тем более Москвы. Думаю, что не было бы и взрывов в Москве, Волгодонске и других городах. Потому что террористы наглеют, когда они чувствуют безнаказанность.Я понимаю, что сейчас, когда пройдет эйфория, наверняка ктонибудь начнет говорить, что надо было идти на переговоры и прочее. Но если бы затянули переговоры — уверен, жертв было бы гораздо больше. Как раз в Буденновске очень мешали работать профессионалам. Приехали правозащитники во главе с Ковалевым…С террористами во всем мире не разговаривают, их уничтожают. Опыт Англии, Германии, Израиля говорит об этом. С ними нельзя разговаривать, их надо убивать. А в Буденновске Черномырдин нарушил первую заповедь: никогда глава или даже второй человек в государстве не должен идти на переговоры. Для этого есть специально обученные люди, которые этим занимаются. Или, допустим, я помню такой момент: высокопоставленный милицейский генерал кричит мне, снайперу: «Товарищ снайпер, что вы там видите?» А я лежу в «точке», замаскировался. Меня не видно со стороны противника. Что мне ему отвечать? Или послать его куда подальше? И еще момент: мы прилетаем на самолете, а нас встречают телекамеры: «Альфа прибыла!» Всё — террористы в курсе. А на этот раз не мешали — дали возможность спокойно, грамотно и профессионально работать.[b]— Были среди штурмовавших ДК ваши ученики?[/b]— Были.[b]— А вы им еще не звонили?[/b]— Нет, во-первых, операция только закончилась. А во-вторых, по себе знаю, в каком состоянии человек находится после таких событий. Что же я буду звонить и спрашивать: «Ребята, как вы там?» По себе знаю, они просто меня пошлют, и будут правы. Я на их месте точно так же бы себя повел.[b]— У вас было желание участвовать в этой операции?[/b]– Желание было. Но, опять-таки, есть заповедь для таких случаев: не лезть с советами и не мешать.[b]— Какие-то ошибки усмотрели со стороны?[/b]— Ошибки можно оценить, только когда непосредственно на месте находишься и наблюдаешь за действиями всех. А это невозможно. Только Господь Бог может наблюдать сверху и оценивать ошибки сразу сотни человек. Я как профессионал считаю: они сделали все на 100 процентов, и сделали великолепно.