Долгие годы не только вся его жизнь – даже фамилия была засекречена.Научные статьи он подписывал как Николаев, за границу выезжал «под легендой» – в качестве некоего профессора Института космических исследований.А ведь за 6 лет, которые Георгий Бабакин проработал главным конструктором НПО им. Лавочкина, в далекие путешествия к Луне, Венере, Марсу ушло целых 15 его космических аппаратов! Только теперь, спустя почти 40 лет после его смерти, коллеги главного конструктора и его сын Николай Георгиевич смогли рассказать «ВМ» о малоизвестных фактах биографии Георгия Бабакина, а также о том, что до сих пор оставалось «за кадром» наших космических побед.[b]Посадили, как в люлечку[/b]Квартиру Николая Бабакина впору переименовывать в музей космонавтики. На стенах – редчайшие фотографии Королева, Чертока, Келдыша. На стеллажах и полках – макеты космических аппаратов и луноходов. И настоящий раритет: нарукавные красные повязки со штампом КПП, что выдавали на Байконуре, тем, кто имел специальный допуск на стартовую площадку. С автографами участников пусков и с датами.На красном фоне чернильная надпись: 31 января 1966 года. В этот день стартовал космический аппарат «Луна-9». Через трое с половиной суток автоматическая станция – первая в мире! – совершила мягкую посадку на поверхность Луны в районе Океана Бурь.Георгий Бабакин кричал от радости: «Как посадили! Как в люлечку!» Сергею Королеву не хватило трех недель, чтобы разделить радость специалистов-«лунников». Он не увидел триумфа Бабакина, которому незадолго до смерти оставил свои «автоматы».После прилунения наша станция стала передавать с помощью телевидения панораму лунной поверхности.Но сенсационную «картинку» приняла также… английская обсерватория Джодрэл Бэнк. Пока в ЦК КПСС согласовывали возможность публикации полученных снимков, англичане продали «панораму века» всем крупнейшим газетам, журналам и телеканалам мира, отхватив многомиллионный куш.Предъявить свои права на эксклюзивную информацию советская сторона не могла: мы не являлись членом международного арбитража.Главному конструктору Бабакину, что вместе с коллегами «прилунил» космический аппарат, присудили звание лауреата Ленинской премии. Но регалии и ученые степени мало волновали Георгия Николаевича. Единственным его очным специальным образованием были 6-месячные курсы радиомонтеров. Уже будучи старшим научным сотрудником, он все еще «ходил в студентах». В заочном институте связи Бабакин учился… 20 лет и диплом инженера получил в 43 года.Возглавив «космическое» КБ, он звонил «по кремлевке» секретарю ЦК КПСС Устинову и выпаливал сходу: «Говорит рядовой необученный Бабакин…» Больше всего в людях главный конструктор ценил знания и инженерную интуицию.– Говоря о ком-то, отец добавлял: «Прекрасный специалист: он чертика в стульчике сделать может!» – рассказывает Николай Бабакин. – Причем это могло относиться как к талантливому конструктору, так и к слесарю.А еще главный конструктор был очень веселым человеком.– Георгий Николаевич мог на спор перебежать центральную московскую улицу в запрещенном месте. Мог вместе с рабочими тащить тяжелый кабель, когда требовалась его срочная починка перед стартом ракеты на полигоне, а потом, взяв в руки паяльник, распаивать контакты штепсельного разъема, – вспоминает Олег Ивановский, работавший заместителем главного конструктора НПО им. Лавочкина.– На летучках главный – Георгий Бабакин – мог сидеть с отсутствующим взглядом, а потом выдать сумасбродную идею, которая позже оборачивалась оригинальным способом, узлом, прибором, тем решением, которое долго искали.[b]Заикающийся «Интернационал»[/b]1966 год стал для Бабакина «годом Луны». 3 апреля межпланетная станция стала первым в мире искусственным спутником Луны.Перед Центром управления полетами ЦК КПСС поставил задачу: передать с орбиты для делегатов съезда музыкальную фразу.– Музыку долго согласовывали, – вспоминает Виктор Сморкалов, бывший начальник отдела НПО им. Лавочкина. – Гимн СССР и песню «Широка страна моя родная» забраковали: в этих мелодиях могли усмотреть захватнические цели страны Советов. В результате остановились на «Интернационале». Союз композиторов написал нам последовательность нот, указав частоту и длительность каждой.«Космический синтезатор» состоял из блока кварцевых генераторов и программника. Мелодию «Интернационала» следовало передать прямо в зал заседания съезда. Накануне вечером мы провели контрольный сеанс – мелодия звучала безупречно. На следующий день включили музыкальный блок, и… одна из нот не исполнялась: вышел из строя кварцевый генератор.То есть «Интернационал» звучал с заиканием. Нам ничего не оставалось, как в канал связи на Москву дать мелодию с магнитофона – ту, что записали на предыдущем сеансе. Знал об этом лишь узкий круг исполнителей – шутить с ЦК было опасно.«Луна-10» активно работала 56 суток, совершив 460 оборотов вокруг спутника Земли. И только четыре месяца спустя на окололунной орбите появился американский спутник.Но впереди была полоса неудач.Американцы готовили к полету на Луну «Аполлон-11» с астронавтами на борту. СССР попытался забить свой «гол престижа» – привезти лунный грунт раньше или, по крайней мере, одновременно с американцами.13 июля с Байконура стартовала ракета с «Луной-15». Космический аппарат был снабжен возвратной ракетой, которая должна была доставить на Землю лунную «посылку». Планировалось доставить капсулу на самолете во Внуково, потом на бронетранспортере в цветах и знаменах провезти по Москве. У входа в институт геохимии должен был пройти многотысячный митинг.Когда корабль с американскими астронавтами приближался к Луне, по окололунной орбите двигалась, совершая маневры, и наша «Луна-15».Армстронг, Олдрин и Коллинз благополучно прилунились в Море Спокойствия. Наша же станция, заходя на посадку, задела лунную возвышенность и разбилась в районе Моря Кризисов.[b]Не боись, голуба![/b]Была создана аварийная комиссия, Бабакина вызвали «на ковер». Но он умел держать удар, ведь жизнь Георгия Николаевича не баловала. Его воспитывал отчим. Семья жила скромно: третье блюдо – клюквенный кисель – подавали только по воскресеньям.– 1941 год мы прожили в Староконюшенном переулке, в громадной коммунальной квартире так называемого коридорного типа, в которой было 22 комнаты и обитали 56 человек, – рассказывает Николай Бабакин. – Это были самые разные люди: профессор, потомственный дворянин, который защищал Зимний дворец, заслуженный деятель науки, дворничиха. В ванную все время стояла очередь. Я до сих пор помню наши «банные дни»: 9, 19, 29 числа каждого месяца.Еще подростком Георгий Бабакин освоил радиомонтажный инструмент, ручную дрель и лобзик.– Когда Московский телецентр начал вести передачи, отец из раскуроченного, списанного осциллографа собрал телевизор, – продолжает Николай Бабакин. – «Сооружение» было без кожуха, мне строго-настрого запрещалось подходить близко к этому чуду техники. На просмотр первых пробных телепередач в нашу комнату набивались по 50 человек.А телемастер тем временем корпел на кухне над чертежами. Его жена Анна, окончившая строительный институт с красным дипломом, настояла, чтобы и муж получил высшее образование. А ему все было некогда.Георгий Николаевич работал в академии коммунального хозяйства, потом в головном институте ракетной техники – НИИ-88.«Школа Староконюшенного» научила Георгия Бабакина все проблемы решать с помощью компромиссов. А любимой его фразой была: «Не боись, голуба, все утрясется». Коллеги так и прозвали Бабакина – Голуба.[b]Как дела у Верочки?[/b]А в научных и министерских кругах стали говорить о «феномене Бабакина». Космические аппараты под руководством главного конструктора создавались в небывало короткие сроки.Летом 1967 года Бабакин с коллегами праздновали «венерианскую» победу. 12 июня с Байконура стартовала автоматическая межпланетная станция «Венера-4», и через 4 месяца, пролетев 350 млн километров, отделившийся от нее спускаемый аппарат вошел в атмосферу Венеры. Снижаясь, он в течение полутора часов передавал на Землю показания своих приборов: давление 18 атмосфер, температура 270 градусов… По представлению академика Келдыша Бабакин получил тогда звание доктора технических наук – минуя кандидатскую ступень.– Георгия Николаевича не тяготило то, что он всегда был «засекреченным человеком»?– Работая на режимном предприятии, многие считали, что трудиться им приходится, как в колонии, за тремя рядами колючей проволоки. Отца же это нисколько не беспокоило. Он был очень увлеченным человеком.Ему было просто интересно жить. Во Францию отец ездил «под легендой» как профессор Института космических исследований. Пытаясь узнать, как проходит полет «Венеры-5», он по телефону спрашивал у нас: «Как дела у Верочки?» В редкие выходные дни Георгий Бабакин любил ездить на ВДНХ, в павильон «Космос», где стояла «Луна-9» – Однажды мы с отцом стали свидетелями ожесточенных споров, – продолжает Николай Бабакин. – Мужики спорили об устройстве «Луны-9».Отец, конечно, не мог остаться в стороне. Доступным языком он начал рассказывать о своем детище такие занимательные подробности, что скоро возле нас образовалась толпа. Он «свернул» свою лекцию лишь, когда посыпались вопросы: «А вы кто? Откуда все знаете?» Отец сказал как отрезал: «Знакомый один работал над аппаратом», – и мы поспешили уйти из павильона.[b]105 граммов Луны[/b]Хотя «американе», как говаривал Бабакин, уже слетали на Луну и привезли лунные камни, 12 сентября 1970 года туда же ушла наша «Луна-16». На этот раз посадка пришлась на район Моря Изобилия. Специальным буровым устройством была взята проба лунного грунта. Потом маленькая ракета с лунным грунтом на борту успешно стартовала с Луны, используя в качестве «космодрома» свою же посадочную платформу.В момент старта в зале управления громко зазвучала египетская песня: «Возвращайся, я без тебя столько дней…» Руководитель оперативной группы, полковник Амос Большой, был в бешенстве. В сердце управления и вдруг такое безобразие… «Безобразие» организовал начальник группы управления Виктор Сморкалов.– Собираясь в командировку, я бросил в чемодан магнитофонную запись с этой песней, – вспоминает он. – В зале управления стоял магнитофон для регистрации всех переговоров. Оператору было поручено начать воспроизведение мелодии по определенному сигналу. О записи знали единицы. Когда раздалась знаковая мелодия, многие ребята из группы, измотанные напряженной работой, не могли сдержать слез.Полковник Амос Большой продолжал бушевать. Последствия могли быть серьезными, но за группу вступился Георгий Бабакин, и конфликт был улажен.«Шарик» с лунным грунтом опустился в казахстанской степи в районе Джезказгана. Лежа на земле, он время от времени громко «кричал», имитируя… кряканье дикой утки. Сигнал сразу запеленговали.«Спецгруз» доставили военным самолетом на аэродром в Чкаловской.Торжественной встречи не было. Ночью «шарик» просто привезли в НПО им. Лавочкина. Один из лучших фрезеровщиков завода ювелирно прорезал боковую стенку «шарика» и вынул герметичную капсулу, которую тут же подхватил Бабакин.Затем в институте геохимии капсулу вскрыли в специальной камере, заполненной азотом. На лоток из нержавеющей стали высыпали ее содержимое.Привезенного грунта оказалось целых 105 граммов![b]Жег свечу с двух сторон[/b]17 ноября 1970 года на Луну в Море Дождей успешно прилунился космический аппарат с самодвижущейся исследовательской лабораторией.«Луноход-1» был по сути 8-колесным автомобилем, которым управлял экипаж с Земли.Приехавшие в Центр дальней космической связи журналисты застали Бабакина за тем, что он потихоньку прихлебывал… валокордин.«Жег свечу с двух сторон», – так говорили о главном конструкторе коллеги. В его кабинете дым стоял коромыслом – Георгий Николаевич практически не выпускал изо рта сигареты «Новость», других он не признавал.– Раньше 9 вечера отец с работы не приезжал, – рассказывает Николай Бабакин. – Оказавшись дома, он до поздней ночи сидел на телефоне: то набирал номер Келдыша, то президент Академии наук звонил ему. В общем, отец себя не жалел. В санатории на юге отдыхал лишь один раз, но и оттуда умчался в Евпаторию, в Центр дальней космической связи.В мае 1971 года главный конструктор Бабакин проводил в путь автоматические станции «Марс-2» и «Марс-3».Но о результатах этих успешных экспедиций узнать ему было уже не суждено. 3 августа 1971 года сердце Георгия Бабакина пробил тромб.– Накануне на даче мы сыграли в преферанс. Утром, сев в машину, он заметил: «Что-то мне нехорошо», – вздыхает Николай Бабакин. – А днем мы узнали о его смерти. Отец «сжег» себя на работе. Он пахал без выходных, по 18 часов в день, лишь изредка получая пряник в виде ордена и постоянно – взыскания за свои промахи, а чаще – за промахи подчиненных.Георгию Бабакину было 56 лет. Похоронили его на Новодевичьем кладбище. На могиле главного конструктора установили титановую стелу: спускаемый аппарат с лунным грунтом возвращается на Землю.