Чему улыбается Кыш Бабай

Он стоит немножко вразвалочку рядом со своей красавицей Кар Кызы (надеюсь, перевод не нужен?) перед старинным музейным особнячком. Здесь, в селе Яна Кырлай Арского района, в 80 километрах от Казани, находится музей замечательного татарского поэта Габдуллы Тукая, поэта - вечного ребенка, поэта – всегдашнего сироты. Потому и грустным показался мне его музей. Но об этом позже. А сейчас дед в роскошной шубе и с узнаваемой бородой стоит тут, у входа - и улыбается нам. Слова какие-то веселые, предпраздничные говорит, называя себя при этом вовсе не Дед Мороз, а Кыш Бабай.

Радуется Кыш Бабай. Будто предвкушает что-то. Чему радуется? Тому, что на дворе – минус 30? Или своей роскошной шубе, в которой ему-то совсем не холодно? Или нам, толпе гостей, пританцовывающей на морозе и куда-то уже увлекаемой его свитой во главе с хозяином леса Шурале? Ох, завлечет нас Шурале – защекочет, мало не покажется. Щекотать – его «фирменная» фенька. И ведь нет среди нас богатыря, подобного герою тукаевской сказки – того, что обхитрил Шурале. Бесхитростные мы - простые российские журналисты. А он-то, Кыш Бабай, наверняка заранее знает, чем все это закончится. Потому и улыбается.

Поначалу все как бы закончилось горячим чаем и теплой беседой в уютных музейных стенах, частично арендуемых уже не первый год под резиденцию Кыш Бабая. Который, конечно, чем-то напоминает «страшного» бабайку из нашего детства-малолетства (татаризмов в русском языке – много, один из них, весьма своеобразно «усвоенный»: бабай – дед), но, на самом деле, совсем другой, веселый, дарящий подарки и исполняющий желания. Словом, Дед Мороз. Но татарский.

- Думаете, только вы этого раньше не знали? – разводит руками мой пышнобородый собеседник. -  Даже не во всех современных татарских семьях обо мне помнят – вот и восстанавливаем «историческую справедливость», - подмигивает мне он неожиданно славянским, голубым глазом. И, поймав мое удивление, подтверждает:

– Сам-то я - не татарин.

Ну, кое-что мне о нем, на самом деле, уже известно – но и я похитрю с Кыш Бабаем. Он мне хитрую улыбку – а я ему. Такая NLP-технологичная игра. Знаю я, например, что он по профессии зубной техник! И что всю жизнь мечтал быть артистом. Кто мне после этого станет ныть, что мечты не сбываются? Ваша тоже сбудется – не отвертитесь! Просто подойдите к одному из трех сосудов в доме Кыш Бабая – и шепните туда о ней. Или записочку бросьте. Только непременно до Нового года. А потом ждите, наберитесь терпения! Потерпеть иногда надо – а то, как дети: хотим все и сразу. Терпите и верьте – и вам улыбнется не только Кыш Бабай. Терпите, даже если на дворе – такой суровый кыш… то бишь мороз.

- Как зовут вас, Кыш Бабай, ну, скажем так, «на гражданке»? – пытаюсь выведать самый секретный, неизвестный мне секрет нашего героя.

- А не скажу. Я же в кышбабаевском наряде. И нет у меня сейчас другого имени. Этому меня мой друг – русский Дед Мороз, к которому я в гости недавно ездил, научил. Он так мне тогда и сказал: когда я в джинсах и в свитере, то я – Олег, а когда в шубе и с бородищей – Дед Мороз.

Кстати, дедморозовский костюм на Кыш Бабае – в этот день в последний раз. На следующий день обещали его приодеть уже совсем по-татарски, с национальной шапочкой и соответствующими узорами на камзоле. «Я вам фото непременно пришлю», - пообещала Юлия Таланова, директор казанской туркомпании Travel and Work, придумавшей три года назад резиденцию Кыш Бабая и ее новогоднюю программу, подробнее о которой можно узнать на сайте. Что ж, как получим новое фото Кыш Бабая – увидите и вы его тут. Компания Юлии занимается въездным туризмом – принимает гостей в Татарстане. И специализируется именно на интерактивных акциях, причем не только новогодних: есть еще и «Ожерелье для хана», «Татарский Каляпуш» («Забавы по-татарски»), «Отпразднуй Масленицу». Что такое интерактивная программа, мы тут самым настоящим образом почувствовали на себе.

Мы бегали за сказочными героями по заснеженным лужайкам и перелескам, высвобождали из-под елки защемленного Шурале, собирали по-татарски слово «любовь» - чтобы соединить разделенных влюбленных. И совершали еще много всяческих детских дурачеств – мы, взрослые люди. Ох, и хитрющая улыбка у тебя, Кыш Бабай! Ты знал. 

Еще одним секретом Юлия с нами поделилась: у нее тоже есть мечта, про которую она уже закинула записочку – «куда надо» - в будущем хорошо бы создать отдельную, не в музейных стенах, резиденцию Кыш Бабая. И праздники тут проводить не только до и после Нового года, а все двенадцать месяцев.

Но, знаете, под крышей музея Габдуллы Тукая такой вот праздник детства, в который оказываются вовлечены и взрослые, утомленные повседневностью люди, -  ну, очень «в тему». И не только потому, что Тукай – автор той самой сказки про Шурале. Памятник этому почти страшному, а на самом деле смешному герою недавно установили, кстати, и в Казани: он сидит прямо на скамейке, что на набережной, и ненароком соблазняет проходящих мимо татарских и русских красоток.

Я внимательно всматривался в сохранившиеся фотографии Тукая. Вот он – мальчик, вот уже юноша, а вот, увы, на смертном одре (умер поэт в 24 года от чахотки). И на каждой – это неуловимо детское, нет, не просто детское, именно сиротское выражение лица. Ну да, в три года остался сиротой, скитался по детдомам и родне. Но чтобы до конца своей, пусть даже такой короткой жизни сохранить печать недолюбленности во взгляде, детскую жажду ласки, «сбычи мечт», доброй сказочности… Вот такой взрослый ребенок, дань любви которому сейчас по-своему отдают и создатели его музея, и те, кто придумал праздник Кыш Бабая.

Потому что Дед Мороз, неважно зовется ли он Кыш Бабаем, Санта Клаусом, Шахта Баба, Пер Ноэлем, Хотейошо или еще как-то, он любит всех детей, и никто не сирота, и никто не одинок. Даже если ребенок, по паспорту, такой вроде как взрослый. Даже если голова седая. Каждый прячет своего «внутреннего ребенка», как умеет. Но иногда отпускает его «на волю» - радуется и шалит, доверяет миру. Как это случилось сейчас, в резиденции татарского Деда Мороза. А хитрюга Кыш Бабай это знал. И рад ведь, что не ошибся. Чему опять и улыбается.