По виду человек может быть великим богословом, но при этом в душе не иметь веры. Таковы были иудейские книжники, знавшие Писание практически наизусть. Таких «богословов» знала и наша русская история ХХ века, когда люди, имевшие и сан, и звание профессора богословия, в резко изменившихся внешних обстоятельствах легко отрекались от Христа. И тогда обнаруживалось, что за душой у них веры не было и в помине.

С другой стороны, мы видим в Евангелии, что Господь часто обращается к людям асоциальным, презираемым обществом. Это и явные грешники, мытари, наподобие Закхея или будущего апостола Матфея, и бедные, непросвещённые в Писании рыбаки, занятые физическим трудом, и блудницы, омывающие ноги Христа. Вот и о самарянке в церковных песнопениях говорится как о «жене блуднице», которая шла на колодец за водой, и там была уловлена Христом. Среди множества благочестивых самарийских женщин, которые имели по одному мужу, были верными и преданными жёнами, воспитывали ораву ребятишек, Христос выбирает эту самарянку, менявшую мужей чаще, чем меняют перчатки. Именно ей Он открывает сокровенные богословские тайны, сокрытые от многих правоверных иудеев. Потому что за всем внешним, наносным Христос увидел в этой женщине человека, ищущего Истины, Бога.

Господь не выбирает специально блудников, мытарей, людей, подверженных каким-то порокам. Речь идёт о том, что человек – парадоксальное существо, в котором может совмещаться, с одной стороны, искренний поиск истины, а с другой – грубые страсти, которые иногда владеют им достаточно сильно. И когда человек не находит серьёзного ответа на свои вопросы, он начинает заниматься вещами посторонними, развлечениями, например, как самарянка, менять мужей, потому что не знает, куда применить свою энергию и силу. Чего-то достойного перед собой не видит, а на что-то не очень достойное – стяжание земных богатств, положение в обществе растрачиваться нет желания.

Когда же перед человеком, ищущим Истину, появляется настоящая цель, он готов оставить всё и безоглядно пойти за Христом, как это сделала другая бывшая блудница – преподобная Мария Египетская, ставшая великой святой, и многие иные мужи и жёны. Как блудный сын из притчи, который через многое прошёл, прежде чем увидел, где и в чём заключается истинная жизнь. Когда человек осознанно приходит к Богу, тогда уже всю свою энергию он вкладывает в правильное движение к Нему.

Святитель Григорий Богослов говорит, что есть два типа людей: одни имеют маленькую амплитуду колебания, другие – большую. Кто-то и в грехи особенно не впадает, но и в добродетелях не прогрессирует, колеблется где-то посерединке. А другие, в зависимости от обстоятельств, впадают в большие грехи, но, если увидят правильный путь, могут достаточно далеко и серьёзно продвинуться в сторону добродетели. Таков был один из любимых персонажей Фёдора Михайловича Достоевского Дмитрий Карамазов, человек больших амплитуд колебаний как в области греха, так и добродетели. Многие свои черты характера Достоевский выразил через этот образ. Именно в его уста Федор Михайлович вкладывает свою важную мысль: широк человек, ох как широк, я бы его сузил!

Христос в первую очередь ищет именно таких людей, способных всей душой отозваться на Его призыв. Понятно, что Господь призывает к Себе всех. И даже тот, кто лишь немного движется в сторону добродетели, не окажется у Бога неоценённым (и это не может нас не утешать).

Сам Господь говорил, что кто-то способен принести плод во сто крат, кто-то – в шестьдесят, другой – в тридцать. Но всё-таки в качестве образцов веры Господь выбирает тех, кто приносит плод во сто крат. Именно поэтому мы почитаем таких людей, как преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, праведный Иоанн Кронштадтский.

Это не значит, что спасаются только они, единицы. Праведных людей, которые стяжали Царство Небесное, много. Но Христу важно на примере этих ярких светильников веры указать путь к Себе, точный ориентир, а насколько человек приблизится к этому идеалу, сколько пройдёт по этому пути – это другой вопрос. Вот самарянка оказалась одной из тех, кто способен отложить свои личные земные пристрастия и поставить на первое место поиск истинного блага.

У Христа все в основном просят земных благ: слепые – прозрения, немые – способности говорить, больные – исцеления, парализованные – способности двигаться. Апостолы и те, хоть и чистосердечно шли за Христом, но поначалу делили места рядом с Ним, выясняли, кто будет главным в Царстве Небесном, так что земные интересы у них присутствовали. У этой же самарийской жены мы ничего подобного не видим.

Когда она поняла, что перед ней не простой человек, то не стала просить: Господи, дай мне нормального мужа, дай простого человеческого счастья, детей, здоровья, достатка, долгих лет хорошей жизни – всё, чего мы хотим получить от Господа и чего из года в год желаем друг другу на Новый год и дни рождения. Она ничего такого не просит, хотя жизнь её явно не устроена.

Почему же так получается, что человек, по жизни неустроенный, в скорбях, в грехах, раскрывается перед Христом быстрее, чем тот, у кого всё есть, который «упакован», обеспечен хлебом насущным не только на день грядущий, но на много лет вперёд? Казалось бы, иди ко Христу, ведь ты обеспечен, тебе не надо голову ломать, чем завтра детей кормить, так открой Писание, помолись, раскинь умом – что и где подправить в душе, какие прорехи залатать, какие тёмные углы очистить? Почему же материальное всё равно препобеждает?

Это зависит от свойств человека. Речь не идёт о том, что богатство абсолютно закрывает возможность пойти ко Христу. Богатыми были и Иосиф Аримафейский, и Никодим, но они пришли к Богу. Тот же святой Григорий Богослов, которого мы вспоминали, был из богатой семьи. Или русский купец Василий Николаевич Муравьёв, который «ворочал» миллионами, а стал преподобным Серафимом Вырицким...

Не само по себе богатство автоматически закрывает путь к спасению, а отношение к нему. Ненасытное стремление к богатству делает человека неспособным принять благодать Христову. Когда человек тратит все свои силы на то, чтобы увеличить земное богатство, удовлетворить всё новые и новые свои запросы, то эта суета его затягивает, и он не может от нее освободиться. Его желаниям конца и края не будет, и в стремлении их реализовать он потратит все свои силы, время, энергию. В этой безумной гонке человек не имеет возможности повернуться в другую сторону – к Богу. Поэтому Господь и предупреждает: не можете служить двум господам – Богу и мамоне. Кто в чём полагает цель, тот к тому и стремится.

По вопросу самарянки, который она обращает ко Христу, мы видим, к чему стремится она: «Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (Ин. 4, 20). Ей важно понять, где, как и кому молиться, ведь молитва связывает тебя с тем, к кому ты обращаешься в ней.

Казалось бы, весь твой народ ходит на эту гору Гаризин на поклонение, ходи и ты – по привычке, по традиции, потому что «так принято», «так положено», потому что «не нами установлено, не нам и нарушать». Многие и ныне так веруют – по инерции, по традиции. «Как он (или она) может стать православным, – слышим мы вопрошания, – если родился в среде, где все исповедуют иную веру?»

Что самарянке мешало жить так же, как её окружение? Этот вопрос – на какой горе молиться, был следствием вероучительного конфликта между иудеями и самарянами. Он не относится к её бытовой жизни, но волнует её как раз более всего. Других не волнует, а ей жизненно необходимо знать, где истинная вера. Это ещё одно подтверждение, что во Христе нет ни женского пола, ни мужского. Есть женщины, которые ищут истину, и Господь открывается им, и есть мужчины, которые заняты земным и не чувствуют, что Бог рядом и ждет их обращения.

И ещё один вывод: ни о ком не суди ни по его наружности, ни по поведению. Ошибёшься! Но суди, говорит Господь, судом праведным.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции