Они сошлись, как лед и пламя: известные фигуристы рассказали, что притягивает их друг к другу

Скажите, насколько вы ощущаете в повседневной жизни разницу ваших культур?

М. Лично я Литву любила с детства. Мы с мамой отдыхали в этой стране, и я еще малышкой восхищалась этой суровой природой и бравыми моряками. Не говоря уже об общей атмосфере какой-то изысканной, европейской цивилизации. Поэтому вовсе не случайно, что мой муж — литовец.

П. Я пытаюсь внести в нашу повседневную жизнь размеренность, аккуратность и, возможно, литовскую педантичность.

М. Благородство, я бы сказала. Если у меня все бурно и спонтанно, то Повилас умеет досконально все продумывать, составлять планы заранее. И вообще, в отличие от меня, он сначала семь раз отмеривает и лишь потом отрезает. Этому я у него учусь. Это, кстати, действительно национальная черта: они сначала взвешивают и лишь затем излагают. И, поверьте, это вовсе не пресловутая прибалтийская медлительность, тиражируемая в анекдотах, а высшее понимание жизни, мудрость, заставляющая отвечать за свои поступки и высказывания.

Блюда какой кухни вы предпочитаете?

П. Для меня самые любимые блюда те, которые приготовит Маргарита.

А с точки зрения географии очень люблю все, что связано с Азией.

М. Обожаю национальную кухню Литвы, но не дай бог есть ее блюда ежедневно — они очень вкусные и калорийные! Стоит мне приехать в Вильнюс, как я за четыре дня поправляюсь сразу на три килограмма.

П. Рита прекрасно готовит наш низкокалорийный борщ на кефире. Свекольник по-русски. А еще салат, похожий на оливье, но более легкий.

Какие еще плюсы, на ваш взгляд, имеются у межнационального брака?

П. Замечательно иметь две родины. Конечно, есть опасность, что при подобном раскладе нигде не будешь чувствовать себя как дома, но мы этого избежали. Нам хорошо везде.

М. Повилас уже до такой степени обрусел, что у него начал даже меняться характер — появилась небольшая московская напористость, которая в Литве без надобности, но, видимо, необходима в мегаполисе.

Что вам нравится в России больше всего?

П. Архитектура русской церкви, церковная служба вызывают у меня восхищение. Я много общаюсь с прихожанами, и это совершенно уникальные люди — открытые, сердобольные.

И когда нахожусь где-то за границей, скучаю по этой благостной ауре.