Песни для “Любэ” сочинил профессиональный охотник

Группа “Любэ” 23 февраля отметила свое двадцатилетие. “Самоволочка”, “Главное, что есть ты у меня”, “Почему так в России березы шумят”… Эти и многие другие песни появились в репертуаре группы благодаря автору текстов, поэту Михаилу Андрееву.[b][i]На охоте с Расторгуевым[/i]– Сколько вы песен написали для “Любэ”?[/b]– Больше двадцати. Они разные – веселые, шутливые, лирические. Расторгуев поет их с усмешечкой и каким-то лукавством, и мне это нравится. С композитором и продюсером Игорем Матвиенко, который пишет на мои песни музыку, мы знакомы очень давно. Когда у Игоря была группа “Класс”, мы с ним сочинили песню с такими словами: “Мы с тобою малину губами в лесу обрывали, ветер в листьях веселых счастливую песню нам пел, а когда на вечерней поляне мы танцевали, к твоим сладким губам прикоснуться я очень хотел”…Потом, лет через десять, я попробовал губами обрывать малину – знаете, даже не пробуйте, ничего не получится. ([i]Смеется.) [/i]С тех пор мы сотрудничаем и общаемся постоянно – понимание должно быть стопроцентное, иначе песня просто не получится.[b]– Вы коренной сибиряк. Жили в Томске, ходили в тайгу, охотились… Расторгуев часто приезжал в гости?[/b]– Да, на каникулы приезжал, чтобы показать своему сыну тайгу. Ходили вместе на охоту, которая скорее была виртуальной. Просто катались на снегоходах, квадроциклах, лыжах. Следов звериных было много, но задачи кого-то по ним выследить мы перед собой не ставили, скорее это были туристические путешествия.[b]– А вы сами больше кто – охотник или рыболов?[/b]– Я охотник с малолетства. Родился на севере Томской области, где это экзотическое для москвичей занятие было просто нормальным трудом. И мне тоже приходилось таким образом добывать пищу. Но сейчас я уже не охочусь – стал сентиментальным, и мне всех жалко. “И трава на цыпочки встает, чтобы раньше всех увидеть солнце”. А в тех местах, где я родился, труд охотника был так же естественен, как и любой другой.По осени вся мужская часть деревни уходила на месяц в леса на охоту. Настоящие охотники – это не браконьеры. Они никогда не будут стрелять в самку с детенышем, они все делают по закону. Ведь им на следующий год на том же месте охотиться, чтобы для семьи добыть пропитание, поэтому они природу берегут.[b]– Женьшень собирали?[/b]– А женьшеня у нас нет. Женщины только, о которых слагаются стихи – “Потому что нельзя быть красивой такой”.[b][i]Не в своей берлоге[/i]– А на кого охотиться страшнее всего?[/b]– Я ходил на медведя. Это опасно, просто жуть. Два раза приходилось охотиться, и оба раза медведь сбивал меня с ног. Обычно на медведя охотятся зимой, когда он спит и далеко по снегу не может уйти. Мы охотились группой, и медведь просто выскакивал из берлоги и смотрел каждому человеку в глаза – кто там стихи пишет? Находит – и кидается. ([i]Смеется[/i].) А если серьезно, то это огромный мощный зверь с молниеносной реакцией. Как-то был случай. Купил я в ЦУМе лисью шапку и в ней поехал на охоту. И вот когда нашли медведя в берлоге, надо было его вытаскивать – комуто лезть в берлогу и накидывать зверю на шею петлю. Я взял веревку и полез. Когда пробирался вперед головой, шапка у меня упала. Шапку, думаю, жалко, полезу лучше ногами. Перевернулся … Вдруг другой медведь выскочил (а мы не знали, что там второй есть) – и когтями всю одежду вместе с валенком с меня стянул. Тогда, слава богу, все обошлось.[b]– Кто еще бывал у вас под прицелом?[/b]– У нас есть лоси, соболи, белки. На соболя ходил, поставлял в заготконтору шкурки. Тогда 23 рубля стоили. За один день соболя не догонишь, приходится ночевать в тайге. За это время собака его на огромную осину загонит, и вот бьешь по дереву топорами, выжигаешь дупло, где он спрятался. Капканы ставишь. Ондатра тоже хитрая. А сколько надо шкурок на одну только шапку? Двадцать две. Раньше все Политбюро в крашеных ондатровых шапках щеголяло. Сейчас же политики все больше в спортивных шапочках ходят.[b]– Это, наверное, потому, что вы больше не охотитесь…[/b]– Да, на охоту теперь хожу чисто символически. Хотя сейчас состою не только в Союзе писателей, но и в Союзе охотников. Но ружье мне все чаще заменяет видеокамера.[b][i]Ой, мороз, мороз[/i]– Сейчас многие и композиторы, и исполнители сами пишут стихи к своим песням. Вы как к этому относитесь?[/b]– Плохо отношусь. Вместо того чтобы максимально реализовывать себя в той области, в которой они наиболее талантливы, многие начинают заниматься графоманством. А ведь стих надо чувствовать так же, как и звук. Значение имеет все: и пауза между словами, и стыки, и звукопись… Чтобы использовать все выразительные и изобразительные средства языка, нужно быть профессионалом.[b]– Есть такое понятие – энергетика стиха. Считается, что стихи, как и молитва, несут какую-то информацию. Это правда?[/b]– Да, но песенные стихи – это немного другое. Они без музыки перестают звучать, поэтому так важна песенная гармония – совпадение стихов и музыки. Только при таком абсолютном совпадении получается настоящая народная песня, как, к примеру, “Ой, мороз, мороз”. Не в смысле написанная народом, а та, которую люди поют и не забывают.[b]Справка “ВМ”[/b][i]Михаил Андреев, лауреат премии Ленинского комсомола, лауреат премии им. М. Горького.Песни на его стихи знает вся страна, потому что помимо группы “Любэ” их исполняют Иосиф Кобзон, “Иванушки Интернэшнл”, “Белый орел”, “Золотое кольцо”, “Фабрика”, “Корни”, Михаил Шуфутинский, Вячеслав Добрынин, Влад Сташевский, София Ротару, Александр Малинин, Дима Билан, Катя Огонек и другие известные группы и исполнители.[/i]