Чем сегодня живет свободный, независимый архитектор? Корреспондент «Вечерней Москвы» провел один рабочий день со столичным архитектором Олегом Карлсоном.

Это миф, что люди творческие встают в полдень. Уже в 08:00 Олег Карлсон выезжает на объект — в частный дом в Новой Москве. И пока мы туда едем, в машине он успевает решить немало вопросов, касающихся стройматериалов, нового проекта и строительства здания театра. Насколько я понимаю, последнее — из ряда его увлечений.

Это потом Карлсон мне объяснит, что ситуация-то типичная, когда из меньшего хотят сделать побольше / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Вот мы и на месте. Олег — автор проекта небольшого коттеджа. Заметив архитектора, рабочие тут же выстраиваются по стойке смирно. А вот заказчик… Уличив удобный момент, он отзывает меня в сторону и просит убедить Олега, «что вот на этой стене нужно сделать еще два окна…». Похоже, он принял меня за одного из ассистентов Олега.

Тут в разговор вступает жена заказчика. Ласково, почти по-матерински, она пытается мне внушить, что окна тут совсем НЕ нужны. И муж ее не прав, «уж простите его…»

Выдержать эту атаку с двух флангов, признаться, нелегко. Но тут я замечаю, что со второго этажа недостроенного дома за нами давно наблюдает Олег.

— Ну что, так к консенсусу и не пришли? — улыбается в усы архитектор. — Ведь я же говорил, что стена эта — несущая и окошек тут не будет! — благожелательно, но твердо резюмирует он.

Как два провинившихся школьника, супруги затихают и во время дальнейшей нашей инспекции послушно следуют за нами. Стройка небольшая, а потому инспекция работ заняла у нас не более получаса.

Только на обратной дороге решаюсь спросить Олега: часто ли клиенты влияют на его решение?
— У меня всегда есть выбор, — не отрывая взгляд от дороги, говорит он. — Если что-то идет не так, я от проекта отказываюсь. Мне так проще... А хочешь, расскажу одну историю, как раз о заказчике и архитекторе? — предлагает он.

Итак, где-то далеко решил один большой начальник дом себе построить. Нанял архитектора, чтобы тот все придумал. Построили. Но тут начальник решил, что раз он такой большой, то архитектору и платить не нужно. Последовала шумной ссора. Но в суд архитектор обращаться не стал, решил ответить иначе. Так, через год, когда ему заказали проект общественного туалета, он построил его точной копией дома начальника, о чем сразу стало известно в округе. Начальник был посрамлен. И дом пришлось переделывать.

Актер и режиссер Илья Ромашка - главный заказчик театра / Фото: Cергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

За разговором подъезжаем к помпезному ресторану в центре Москвы, тут у Олега должна быть встреча по поводу нового проекта. Суть обсуждения такова: заказчик купил квартиру в старом доме, надо ее переделать. Олег заказывает себе только кофе.

Слушая разговор этих двух деловых людей, я не понимаю: ну как можно из двухкомнатной квартиры сделать шестикомнатную? На экране ноутбука на столе перед Олегом вижу лишь ободранные стены старой коммуналки с провисшими проводами.

— Это вопрос времени и средств, — говорит архитектор. — Площадь квартиры позволяет. Сколько у вас, — обращается он к заказчику, — 90 квадратов? Думаю, что возьмусь.

Это потом Карлсон мне объяснит, что ситуация-то типичная, когда из меньшего хотят сделать побольше. А сейчас в глазах архитектора азарт, и через минуту-другую он уже протягивает собеседнику свежий набросок проекта. Шести комнат тут я не насчитал, но четыре, говорит Олег, выйдут точно.

Нашу встречу прерывает звонок. Прораб с одной из строек сообщает Карлсону, что у них пожар! Надо срочно ехать.

Вежливо извинившись и не допив кофе, мчимся на место. Только на половине пути узнаем от того же прораба, что паника ложная, рабочие разожгли костер, чтобы погреться и приготовить еду.

— Я много лет работал с молдаванами, — как бы отвечая на мой неозвученный вопрос, рассказывает Олег. — Прекрасные спецы, умницы. Но когда визовая политика Молдовы поменялась, молдавские строители осели в Италии. Для них в Евросоюзе зажегся «зеленый свет» , и получают они там в два раза больше. Вот теперь каждый раз приходится искать новых рабочих. Потому и случаются такие вещи, как этот «пожар».

Теперь мы едем на улицу Казакова, где Олег Карлсон руководит строительством нового здания театра. Там его уже ждет прораб Андрей, и после короткого приветствия они полностью погружаются в рабочий процесс, совершенно забыв обо мне.

Мы находимся в полуподвальном этаже дома 1913 года постройки.

— Раньше тут находилась депо, — рассказывает мне Олег. — Во время ремонта мы наши тут даже старые рельсы. А когда снимали штукатурку, то обнаружили и замурованные комнаты. В одной из них когда-то находилась мастерская, где делали таблички для поездов.

Через полчаса встречаем на объекте гостей: главного заказчика, актера и режиссера Илью Ромашко, с помощницей. В здании уже снесены многочисленные перегородки, образовалось приличное помещение с колоннами образца 1900-х. Стены тут по проекту останутся кирпичными — старая кладка уже очищена от слоев штукатурки и грязи. Пока все здесь напоминает поле после битвы...

Илья Ромашко и Олег Карлсон вносят коррективы, а я с удовольствием наблюдаю, как беспрекословно слушаются их рабочие. К слову, им платят в конце каждого рабочего дня. А вот Олег не получает ничего — работает в благотворительных целях.

— Театру надо помогать, — говорит он. — А знаешь, ведь я построил самое длинное здание в Европе, — интригует Олег. — В 400 метров. Было это в 1982-м. Громадный такой засекреченный цех. Архитекторам тогда не разрешали выбирать, что строить, и потому, когда СССР пал, я с радостью стал независимым.

…Вместе с Карлсоном и Ромашко лазаем по крышам. Помощница режиссера нет-нет да и пошутит по поводу смешной фамилии Олега.

— Был бы пропеллер, — улыбается она, — не пришлось бы карабкаться по приставным лестницам.

Это здание, где сейчас идет ремонт, перестраивалось уже не раз. В нем спрятаны и замурованные дымоходы, и лестницы, упирающиеся в стену, и потайные комнаты… Вот нас уже и зовут, вроде нашли еще одну. В предвкушении ее увидеть спешим вниз. Но нас тут ждет разочарование: за стеной, которую возвели здесь лет сорок назад, обнаруживаем лишь мусор: полуистлевшую спецовку и обрывки газет 1977 года. Видимо, тогдашним рабочим был недосуг собрать и выбросить весь этот хлам, вот и замуровали его для потомков.

Неожиданно вспоминаем, что за день, кроме чашки кофе, мы ничего не ели. В путаных тропинках между домами Олег выводит к заветной двери. Тут находится какая-то китайская забегаловка. Входим, заказываем еду. Ну, наконец-то…

У Олега настойчиво поет телефон. На часах — 20:00. День пролетел незаметно. Карлсон сейчас вернется в мастерскую, к проекту, а у меня силы на исходе. Домой! Завтра — рабочий день.

Москва