Вышла в свет биография Джорджа Оруэлла

И вот получился увесистый 800-страничный том под названием «Неприступная душа». Жизнеописание не просто основательно, оно фундаментально. Это, наверное, полный свод всех имеющихся достоверных сведений о писателе. С академической дотошностью автор цитирует других исследователей — английских и российских. По охвату использованных источников напрашивается сравнение с такими образцами жанра, как нашумевшие у нас биографии Набокова и Чехова славистов Брайана Бойда и Дональда Рейфилда.

И вот теперь все наоборот: на Джорджа, понимаете ли, нашего Оруэлла замахнулся русский исследователь! Правда, подход к тексту у Недошивина немного другой: если западные авторы ограничивают себе изложением фактов, на основе которых читатель уже сам выводит умозаключения, то Недошивин, как свойственно вообще русской школе, оставляет себе свободу интерпретации в поисках соли характера своего героя. Вообще же «Неприступная душа» имеет как свои очевидные плюсы, так и минусы, присущие жанру исчерпывающей биографии.

Специалисты и поклонники Оруэлла несомненно оценят богатейшую россыпь фактов. В череде деталей и очарование книги, и препятствие на пути к постижению главного — очень непростого духовного пути, пройденного Оруэллом. Да и сам он предстает на страницах книги совсем не таким, каким обычно рисуется. Ведь как казалось? Джордж Оруэлл — последовательный антикоммунист, непримиримый враг СССР. Другое дело, что такая характеристика давно уже никого не смущает, но сам посыл стал общим местом. А Недошивин этот миф развенчивает. Хлебнувший лиха в парижских трущобах, работавший мойщиком посуды по 17 часов в сутки молодой Оруэлл искренне верил в социалистические идеи. Мотался по северу Англии, чтобы написать о жизни и тяжком труде горняков — по сути, «революционную прокламацию».

Но внезапно случилось преображение — сначала в сознании Оруэлла, а потом и в его книгах. Что же открыло глаза? Как из писателя с вполне традиционными для западного интеллектуала его времени левацкими взглядами родился великий антиутопист? Недошивин обстоятельно рассказывает. Это произошло на войне — на той далекой, на испанской. Честный социалист Оруэлл не мог «уклониться от самопожертвования». Недаром же гражданскую войну в Испании называют последней войной идеалистов. Барселона показалась Оруэллу праздником свободы, карнавалом революции. А прозрел он случайно: вместо интербригад судьба занесла его в отряд милиции местной партии ПОУМ. Вскоре ее обвинили в троцкизме и объявили пятой колонной. Вчерашние братья по оружию без всяких причин вдруг превратились во врагов. И Оруэлл увидел нутро тоталитаризма. Советские агенты хозяйничали в Испании как у себя дома. Устроили тайные тюрьмы, в которых пытали поумовцев. У НКВД был даже свой подпольный крематорий, где без хлопот избавлялись от улик. Если бы, предполагает Недошивин, Оруэлл не получил пулю в шею, прошедшую в миллиметрах от сонной артерии, то, скорее всего, погиб бы в одной из таких тюрем...

Впрочем, разоблачая ненавистный ему тоталитаризм, писатель боролся не только с ложью, идущей из Советского Союза, стремясь очистить от грязи социалистические идеи, но и с ложью западной демократии.

Потому и так трудно порой шли в печать его книги, а их автор никогда не пропадал из вида спецслужб. Такой непривычный портрет Оруэлла становится открытием для русского читателя. Портрет настоящий — без фальши, намертво, казалось бы, приклеенной еще советской пропагандой.