Полемика и вера

Православный уверен, что только его Церковь соединяет человека со Христом и хранит всю полноту Божественной истины. Католики возражают: «Это у нас истина, нас слушайте, а не православных». Протестанты полагают, что лишь одни они находятся на правильном пути,а католики и православные по-своему заблуждаются. Люди, исповедующие другие религии, скажут нечто похожее о своей вере и обосновании своих духовных практик.

Католики, как и православные, признают, что истинный опыт богопознания приобретается святыми. Только вот после отклонения Римо-Католической Церкви от Вселенского Православия, у нас с ними разные святые, и разные пути к богообщению. В католическом понимании духовности сделан гипертрофированный акцент на юридической составляющей. Говоря о движении человека к Господу, они оперируют такими категориями как «вина», «заслуга», «сверхзаслуга», «индульгенция» и подводят баланс в учете заслуг и провинностей: что преобладает?Святой в католичестве — тот, у кого заслуг больше, чем грехов.

Для православного такой подсчет в принципе невозможен. Отчасти юридический подход в православии тоже присутствует, но как одна из попыток охарактеризовать Бога, которая не претендует на исчерпывающее Его описание. В то время как в католичестве это доминирующее представление о Боге. Опасность такого представления, с духовной точки зрения, в том, что оно дает человеку повод для гордости, фарисейского превозношения над остальными людьми, которые не имеют сверхзаслуг, у которых грехи превалируют над заслугами.

Так, у католической святой Терезы Малой был дневник, в котором она чертила две графы. В одной был список грехов, в другой — список добрых дел. Она вела баланс, стремилась к тому, чтобы добрых дел было больше, чем грехов. А Христос учит, что даже если вы сотворите все повеленное вам, то говорите, что вы никуда негодные рабы: только что должны были сотворить, то и сотворили (см. Лк. 17, 10).

Индульгенции в католичестве — это попытка принести удовлетворение за грехи: свои или другого человека. Сейчас оно приносится не столько деньгами, сколько духовными упражнениями, которые позволяют искупить вину. Например, кающийся должен совершить паломничество, посетить за определенный период сколько-то храмов и причаститься в них. Но и в современных индульгенциях акцент ставится именно на искуплении, заглаживании вины перед Богом, а не на исправлении души, очищении сердца от греха, отдаляющего от Господа.

Он родился в Греции и рос в простой семье / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

В православии человек ориентируется на опыт богообщения православных святых. Удивительно, что у живших в разные времена и разные эпохи православных святых духовный опыт абсолютно тождествен. Святоотеческие творения, созданные в первом веке по Рождестве Христовом, а равно и в пятом, и в двадцатом столетиях, одинаково говорят о пути обожения человека. Это «согласие отцов», глубоко изумляло и восхищало такого великого исследователя и систематизатора святоотеческого учения Православной Церкви как святитель Игнатий (Брянчанинов).

Послания апостола Павла, которому открылся Господь, учение о фаворском свете подвижников исихастов, беседа с Мотовиловым преподобного Серафима Саровского, жизнь во Христе праведного Иоанна Кронштадтского, плачь по Богу преподобного Силуана Афонского, свидетельство священномученика Илариона (Троицкого), пострадавшего за Христа в двадцатом веке, по сути, одинаковы. Это единый опыт Православной Церкви, присущий всем ее святым.

И мы, ныне живущие православные, исходим из своего опытного богопознания, но проверяем его учением Церкви. Если духовный опыт человека отличается от того, что описан святыми, надо задуматься: либо человек что-то не так понял, либо не Христос ему открылся. Такое тоже возможно.

Итак, мы опираемся на согласие отцов. Учение Церкви — это мнение большинства святых. Нам возразят: известно из истории, что большинство может заблуждаться. Но мы говорим не о большинстве в Церкви, а о большинстве святых. Это весьма разные понятия. Большинство людей, действительно, может заблуждаться и, в таком случае, количество не гарантирует качества. Более того, даже собор епископов может принять ошибочное решение. История Церкви знает так называемые «разбойничьи» соборы, соборы свои созывали еретики и раскольники.

Когда же мы говорим о согласии святых отцов, то речь идет не просто о сообществе людей, пусть и очень авторитетных, а о людях, которые были причастны Духу Святому — Духу Истины. Мы говорим о том, что в силу их причастности Третьей Ипостаси Святой Троицы, Сам Бог умудрял их, открывал им истину и показывал им правильное решение в той или иной ситуации. Неслучайно Апостольский собор начинается словами «Ибо угодно Святому Духу и нам» (Деян. 15, 28).

Произнести такую фразу несложно и участникам разбойничьего собора. Но поскольку в Церкви пребывает Святой Дух, то от Него зависит рецепция того или иного соборного решения всей Церковью. Она отвергает решения разбойничьих соборов и приемлет решения соборов православных. То есть критерием истины в Православии всегда выступает Дух Святой, а отнюдь не большинство людей: епископов или мирян, или еще какие-либо чисто земные критерии, которые не гарантируют истинности.

В истории Церкви есть прецеденты, когда духовную истину возвещало меньшинство или вообще один святой человек, как преподобный Максим Исповедник в VII веке или преподобный Марк Эфесский в XV столетии. В те периоды жизни Церкви именно эти подвижники составляли полноту святых отцов, несмотря на то, что они выступали за истину в одиночестве. Дух Святой был с ними, а не с их оппонентами, которые были в численном большинстве.

Но каким образом «согласие отцов», на которое опирается в своей жизни Православная Церковь, может помочь нам в диалоге с людьми верующими по-иному? Надо иметь в виду: если мы ведем диалог с человеком, чье мировоззрение сильно отличается от нашего, сначала надо найти с ним общий базис — те наши представления и принципы, с которыми он согласен. На этом основании уже можно дискутировать.

В диалоге с католиками можно апеллировать к духовному опыту святых отцов первого тысячелетия. Подвиг и учение христианских святых раннего христианства имеют для нас и для них одинаковый авторитет. Творениями отцов первого тысячелетия в нашей дискуссии с католиками следует проверять последующие наши и их утверждения.

В разговоре с протестантами придется ограничиваться свидетельствами Священного Писания, потому что они не признают авторитет святых отцов. Говоря с иудеями,надо исходить из Священного Писания Ветхого Завета. В диалоге с мусульманами, которые считают Ветхий Завет искаженным, отправной точкой может служить догматическое положение о том, что Бог един и неразделен.

Это же правило можно распространить и на разговор с неверующими людьми, если у них есть стремление конструктивному общению на духовные темы. Можно начать с признания того, что наш мир имеет начало, а значит существует и Тот, Кто его сотворил. Во Вселенной действуют свои законы, значит, их кто-то установил. Тот, Кто положил начало миру и дал ему законы, и есть Творец — Бог, в Которого мы верим.

Но помня о «точках соприкосновения», опираясь на которые, мы можем вести диалог с инакомыслящими, не стоит забывать, что самая незаурядная способность полемизировать не заменит нашей личной веры и духовного подвига. У писателя Александра Амфитеатрова есть рассказ о том, как один студент блестяще отвечал профессору на экзамене по богословию. Знания его были просто феноменальны и поражали своей масштабностью. В завершении экзамена профессор спросил: «Вы, вероятно, по своим убеждениям атеист?» Юноша был поражен, не понимая, как профессор узнал правду.

Молодой человек постигал богословие ради возможности проявить свой талант полемиста, но веры в его душе не было. Такое развитие личности исключительно «по горизонтали» приносит мало пользы душе человека. А вот «вертикальное» — движение к Богу, возгревание своей веры, пусть и крохотное, миллиметровое, но постоянное, постепенно делает душу пригодной для вечности. Постараемся помнить об этом и правильно расставлять свои приоритеты.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции