Дом москвички дрейфует со средней скоростью 7–7,5 километра в сутки

Пляска вокруг земной оси выглядела так. Ребята из команды Матвея Шпаро, а это семь подростков – мальчишек и девчонок от 15 до 17 лет, – нарисовали на льду яркой биокраской окружность радиусом метров в десять.Установили в центре российский флаг. Вырезали ножами из спрессованного снега слово «Полюс». Взялись за руки и, радостно крича и улюлюкая, стали бегать вокруг воображаемой самой северной точки планеты. Вскоре к ним присоединились и бывалые полярники.Корреспондент «Вечерки» тоже не смог удержаться от общего веселья. Когда еще пробежишь за несколько секунд вокруг оси матушки планеты? Но вот шум вертолетного винта возвещает, что пора возвращаться в базовый лагерь «Борнео», что в 110 километрах от «макушки Земли». Под нами снова ледяная, безмолвная пустыня. Бесконечные ледяные поля дрейфуют со средней скоростью 7–7,5 километра в сутки. Так что полярный лагерь с экзотическим названием «Борнео», на который мы прилетели из Москвы накануне на транспортных самолетах Ан-72 и Ан-74, можно назвать «плавающим островом».– Почему «Борнео»? – спрашиваю у штурмана Дмитрия.– Наверное, потому что на настоящем Борнео, том, что находится в Малайзии, как и у нас, в среднем температура 30 градусов. Только там со знаком «плюс», а тут со знаком «минус».Не менее экзотичное, чем сам плавучий полярный лагерь, явление – хозяйка лагеря, москвичка Ирина Орлова, ради которой корреспондент «ВМ» и отправился в путешествие на Северный полюс.[b]Гостиница без звезд[/b]В гостиной большой палатки, которая может вместить в себя более полусотни человек, всегда тепло и уютно. Это и столовая для полярных искателей приключений, прилетающих сюда со всех концов мира. Здесь кормят потрясающим украинским борщом с салом или гороховым супом с копченой олениной, которую специально привозят для гостей с Хатанги.Это и конференц-зал для многочисленных зарубежных журналистов и киносъемочных групп. И кают-компания, где можно поболтать с новыми друзьями за чашечкой горячего кофе или глинтвейна, поделиться впечатлениями, посмотреть отснятые фото- и видеоматериалы. Еще это – штаб полярного лагеря. Отсюда идет связь с Большой землей и с прибывающими на ледяной аэродром самолетами и туристскими группами, вышедшими на маршрут к Северному полюсу.Здесь живут и отдыхают не только туристы из США, Англии, Франции, Канады, Норвегии и других стран. На льдине работают ученые, как зарубежные, так и наши. Ведь над «Борнео» развевается именно наш триколор. Действует все это хозяйство всего один месяц в году. С конца марта по апрель включительно. Когда над Северным полюсом круглые сутки светит не заходящее за горизонт ослепительное солнце и ветра не такие злые и холодные.Потом, когда начнется подвижка льдов и ледяные глыбы, круша друг друга, валом начнут наступать со всех сторон, лагерь свернут и увезут на Большую землю до следующего года.Супруги Ирина и Александр Орловы, которые каждый год организуют вблизи полюса на 89-й северной широте этот уникальный международный лагерь, – интереснейшие люди. Ведь одно дело иметь свою частную гостиницу на берегу теплого моря и следить за тем, чтобы в холодильнике всегда были охлажденные напитки. Совсем другое – не только вкусно накормить путешественников и следить, чтобы в палатках было всегда тепло, но и отслеживать группы на пути к полюсу.Определить правильное движение и, если нужно, перебросить вертолетом группу в другую, более благоприятную точку. Ведь, как уже было сказано ранее, льды не стоят на месте.Можно идти по их дрейфу, а можно и против, не приближаясь к намеченной цели. Это как плыть в лодке по течению реки или против.[b]И герцоги валились на пол[/b]– А с чего все начиналось? – спрашиваю Ирину, когда основная масса гостей ушла фотографироваться на фоне живописных торосов и с «белым медведем», в костюм которого периодически наряжается кто-то из обслуживающего персонала, развлекая гостей.– С чисто женской прихоти, – просто улыбается Ирина. – Но, наверное, больше от досады: над полюсом не развевается наш российский флаг. А он должен там быть. По определению. Но эта идея пришла не сразу. Началось все с того, что мой муж Александр, в прошлом полярный летчик, много и очень интересно рассказывал про Арктику. Когда закончил летную практику, открыл свой бизнес в аэропорту Внуково, где, собственно, мы с ним и познакомились. И вот я, под впечатлением этих захватывающих рассказов о прекрасном, суровом крае и настоящих мужиках, загорелась идеей побывать на Северном полюсе. Отели в Турции и Египте с нашими навороченными новыми русскими никогда не привлекали.В то время, а был это 2000 год, на полюсе работал французский полярный лагерь. Им руководил довольно авантюрный француз Бернар Бигус. И вот Саша позвонил своему старинному другу, известному полярнику Артуру Чилингарову, и тот дал ему телефон этого француза. Причем две путевки нам обошлись в 16 тысяч долларов.Прилетаем в Хатангу. Мороз 37 градусов! Ветер с ног валит. Все, что было в доме из теплых вещей, было надето на меня. Но пока дошла от самолета до здания аэропорта, было такое ощущение, что на мне вообще нет одежды, – так я замерзла. Тут я поняла, что на полюсе вообще могу не выжить. Но отступать уже было поздно.Разместили нас в кастелянской – комнате, где хранятся утюг, мыло, стиральный порошок и прочий скарб. Потому как свободных номеров не было. На улице пурга. Ничего не летает. Гостиница битком. Бытовых условий почти никаких. Слава богу, «удобства» не на улице. У меня шок! Куда я попала?! Это после пятизвездочных европейских отелей! Саша меня успокаивает. А что делать – сама напросилась! Пошла, извините за подробности, в дамскую комнату. Иду по коридору. А посередине него какие-то люди лежат в спальных мешках. Я у консьержки спрашиваю: мол, что за люди, весь проход перегородили. А она мне: «Да это герцог Амрузский из Италии со своей свитой».И тут я понимаю, что по сравнению с «уютом» герцога наша каморка – президентский люкс! Причем сам герцог и его окружение спят преспокойненько и ни на что не жалуются.[b]Жизнь элитная – собачья[/b]Через три дня погода наладилась. Мы вылетели на полюс самолетом Ан-74. Это тоже нечто! Санки, нарты, лыжи, рюкзаки, бочки с керосином. Все это свалено в кучу. На всем этом скарбе люди вповалку, кто как мог пристроился. На верхнем ярусе собаки сидят. Слюна от них прямо на голову капает. Романтика! Добрались мы до полюса, высадились. Самолет улетел. Мы одни среди торосов. Вокруг только три палатки. Народу никого. Куда идти, не знаем. В одну палатку сунулись – там люди спят.В другую – там тоже сонное царство. К кому обратиться, не знаем. Побродили среди торосов около часа. Замерзли капитально.А своей палатки у нас нет. Мол, приезжайте, встретим, все дадим. Ага, разбежались! И тут из одной палатки выходят люди из группы известного полярного путешественника Виктора Боярского, директора музея Арктики и Антарктики в Петербурге, который в это время вел группу на полюс.Вот они нас к себе пригласили, напоили горячим чаем, сварили пельменей. И мы с ними так и жили потом еще пару дней. Смотрю вокруг, и все больше меня зло берет на организаторов этого лагеря, который уже тогда назывался «Борнео». Я Саше говорю: «Вот смотри, самолеты, вертолеты, летчики, снаряжение, каюры, собаки, весь обслуживающий персонал – наши, с Хатанги. А живем мы тут почему-то под французским флагом. При этом сервиса – ноль.Никто тобой тут не занимается. И вообще ты тут никому не нужен. Нам просто повезло, что ребята из Питера тут оказались и не дали нам погибнуть. Неужели мы сами не можем организовать здесь наш российский лагерь. С нормальным, трехразовым питанием, баром, напитками. Придумать для людей развлекательную и познавательную программы. Чтобы народ жил в теплых палатках и ни в чем не нуждался.Он говорит: «Конечно, можем. У нас и люди есть, и опыт, и средства. Хочешь, давай организуем».Хочу, говорю, и буду тебе во всем помогать. Вот так, на следующий год здесь был уже наш российский лагерь. Теплые палатки, горячее питание, снегоходы для ленивых, футбол, баня. Можно в проруби искупаться. Люди приезжают, все довольны. Некоторые приезжают на следующий год. Французов теперь тут нет. Полюс наш – российский![b]«Боевая операция»[/b]– Я представляю, сколько сил и средств нужно вложить, чтобы развернуть на льду такой лагерь. Наверное, это сопоставимо с боевой общевойсковой операцией, в которой задействованы десятки служб, подразделений и техника. Расскажите, как в голой ледяной пустыне вдруг появляется целый жилой поселок со всеми удобствами. Не просто туристская база, но и научная дрейфующая станция.– Это целая «боевая операция», к которой готовятся целый год. Подготовка лагеря начинается в Москве задолго до его открытия. Сначала нужно получить разрешение у Росавиации на строительство и эксплуатацию ледового аэродрома. После оформления всех необходимых документов из Норильска вылетают два вертолета Ми-8 для поиска подходящей льдины. На ней будет потом развернуто строительство аэродрома для транспортных самолетов Ан-72 и Ан-74.При этом летчики летают не наугад, а используют во время поиска фотоснимки, полученные из космоса. Все они очень опытные люди. В качестве выбранной ими льдины сомневаться не приходится.Одновременно с поиском льдины в Москве идет подготовка, или, выражаясь языком десантников, швартовка необходимых грузов: тракторов, бочек с топливом, оборудованием для лагеря, которое будет сброшено на льдину на многокупольных парашютных системах – их используют наши десантники для выброски военной техники. Как только от руководителя сводного авиаотряда поступает сообщение, что необходимая льдина для развертывания лагеря найдена, из Мурманска вылетает самолет Ил-76 с доставленным из Москвы грузом, который производит выброску снаряжения в заданном районе. Кстати, вслед за грузом прыгают с парашютами люди. Например, тракторист Василий Ведянин прыгает вслед за своим трактором в тандеме с опытным парашютистом. Находит свой трактор, освобождает от десантной платформы и начинает расчищать место для лагеря и полосу для посадки и взлета транспортных самолетов.[b]Отчет пионерки Орловой[/b]– А вам самой не приходилось вот так же прыгать вместе со всеми рабочими лагеря с парашютом? – спрашиваю Ирину.– В прошлом году, когда на мой 50летний юбилей собрались друзья, они решили провести его в стиле отчетного пионерского собрания. Заслушать пионерку Орлову о проделанной работе за последние несколько лет. Мероприятие было вполне официальным и на полном серьезе. Все гости пришли в красных пионерских галстуках. Была торжественная линейка, вынос знамени под барабанный бой с пионерским салютованием. Ведь все мы в детстве были пионерами, ими и остались навсегда.Первыми вновь осваиваем Арктику. Заложили первый базовый лагерь на полюсе. Первыми возобновили после перерыва в 12 лет работу дрейфующей станции СП-32. Все это, заметьте, без какой бы то ни было поддержки со стороны властей.Ну так вот, отчитываюсь между тостами о проделанной работе, и вдруг кто-то из наших парашютистов спрашивает: «А слабо вам, пионерка Орлова, с парашютом на Северный полюс прыгнуть?» – А не слабо! – шампанского-то уже прилично выпила. Пришлось дать «торжественное обещание перед лицом своих товарищей», что в следующем сезоне прыгну в тандеме с кем-нибудь из инструкторов. Так и пришлось прыгнуть вместе с Юрием Жарковым, одним из ведущих наших парашютистов с вертолета Ми-8 и высоты 3,5 тысячи метров. Но за мой прыжок больше переживал Саша, чем я. Летчики вообще парашюта, как огня боятся.[b]Романтики «Борнео»[/b]Но вернемся к «Борнео». Первые два-три дня все заняты расчисткой льда от спрессованного снега. Когда появляются ропаки – такие ледяные наносы, с которыми не может справиться трактор, начинаем работать кайлой. При хороших метеоусловиях дня через два-три аэродром готов и может принимать самолеты с остальным грузом и людьми. Но сначала его принимает инспектор Красноярского управления по надзору на воздушном транспорте, который специально для этого прилетает из Норильска. После прилета основной части обслуживающего персонала начинается установка двух больших палаток кают-компании, которые отапливаются теплым воздухом из тепловой пушки. Между ними кухня. Одновременно наша столовая может накормить 150 человек. На обед очень вкусные супы: грибной, харчо, рассольник. На ужин – котлеты, шашлык, плов.Затем устанавливаются другие жилые модули для обслуживающего персонала, туристов и ученых, которые потом завозят сюда свое научное оборудование целыми самолетами. Единственное, что может задержать постановку лагеря, – шквалистый ветер. Но в это время года непогода стоит недолго.Нашим главным инженером Владимиром Булатниковым разработана уникальная система обогрева помещений при помощи тепловых пушек. Температуру можно регулировать. От бодрящих +15°С до комфортных +20°С. А лыжники, уходящие на маршрут к полюсу, предпочитают холодные ночевки, когда палатка совсем не обогревается. Так они себя готовят к экстремальному походу. Чтобы использовать драгоценное топливо только для приготовления пищи.Недалеко от основного лагеря располагается еще один «город-спутник», где живут и проводят научную работу российские ученые. Когда у них выпадает немного свободного времени, они приходят к нам и в одной из кают-компаний читают научные лекции. Правда, это случается не так часто, как хотелось бы. Так что у нас можно не только отдыхать, но и получить некоторые научные здания об Арктическом регионе.– Ирина, а что для тебя «Борнео»? Семейный бизнес или состояние души? Ведь даже неискушенному человеку понятно, что организация такого уникального лагеря стоит не только больших денег, но и колоссальных физических затрат целой команды полярников: летчиков, авиадиспетчеров, руководителей полетов, проводников-инструкторов, тракториста, врача, поваров, связиста.– Конечно, состояние души. Хотя чисто по-человечески хотелось бы иметь хоть какую-то прибыль от месячной работы в экстремальных условиях. Но пока не получается. Например, в прошлом году через «Борнео» прошло около 300 туристов, и мы вышли в «ноль». В этом году из-за кризиса прибыло только 150 человек, то есть вдвое меньше. Поэтому по финансам мы в проигрыше. Но я бы так не ставила вопрос: выиграл, проиграл, заработал, прогорел. Арктика не то место, где можно делать бизнесменам деньги. Во всяком случае, не сейчас.– Ирина, у вас с Александром трое взрослых сыновей. Кто-то пошел по вашим «полярным» стопам?– Александр и Сергей – старший и средний – пошли по стопам отца, стали летчиками. Но не летают. Старший помогает отцу во Внукове. Средний работает с нами на «Борнео». Младший – художник. У детей свои семьи. Но каждую субботу по сложившейся традиции вся наша семья, в том числе моя мама и мама Александра, собирается в нашем большом загородном доме на семейный обед. Общаемся, жарим шашлыки, делимся последними новостями и планами на будущее. В нашем родовом имении Орловых (так называет наш дом Саша) есть еще один отдельный дом, в котором живут 18 кошек. Такой своеобразный кошачий питомник. В доме у них есть специальные ходы и свои отдельные небольшие кошачьи домики, которые можно купить в любом зоомагазине. У каждого человека и домашнего животного должен быть свой дом, а главное – любимое дело.[b]Северный полюс, лагерь «Борнео»[/b]