Куда приводят технологии: гаджеты заменили детям друзей

Сначала об исследовании. Его провела «Лаборатория Касперского», опросившая в этом году российских родителей и их детей 4–18 лет. Большинство цифр не удивили: 54 процента малышей 4–6 лет являются владельцами смартфона или планшета, а к 11–14 годам их становится уже 94 процента. Более 70 процентов детей не могут жить без своего мобильника, а к 16 годам таких уже 85 процентов (в прошлом году — 80 процентов). Почти треть детей проводит в Интернете все свое свободное время... Ну и так далее.

Поднимите мне веки

То, что подавляющее большинство современных детей жизни не представляют без гаджетов, стало уже общим местом. Ведь мы тоже ее такой не представляем.

— Все это объяснимо. Во-первых, у многих из нас есть страх, что если мы не вручим ребенку гаджет как можно раньше, он в среде сверстников будет выглядеть белой непродвинутой вороной, — говорит автор исследования, эксперт «Лаборатории Касперского» по детской безопасности в Сети Мария Наместникова. — Во-вторых, многие родители считают, что общение с гаджетами развивает мелкую моторику. В-третьих, почти половина из них дают ребенку такой девайс в поездках, очередях и тому подобных ситуациях, когда мы не можем (или не хотим) тратить на общение с ним свое время. Многие ведь видели в отпуске типичную для нынешних отелей картину: приходишь на обед или ужин, окидываешь взглядом зал и понимаешь, что перед каждым из сидящих за столами детей стоит гаджет. Ребенок играет или смотрит мультики, пока родители спокойно общаются за едой. То есть сначала мы сами, своими руками, приучаем малышей (у которых в принципе нормально с игрушками, раскрасками, конструкторами и т.д.) к тому, что смартфоном или планшетом можно активно пользоваться, занимая им все свободное время, а потом ахаем по поводу их поголовной зависимости.

В итоге, делает выводы Наместникова, многие дети просто не понимают, как еще можно занять время.

— Самое печальное, что по сравнению с похожим опросом прошлого года они стали в этих гаджетах все меньше играть и все больше смотреть видео (70 процентов против прошлогодних 67), — продолжает эксперт. — То есть, сидя в Интернете, они меняют активное времяпрепровождение в игре (решение задач и квестов, обдумывание стратегий, попытки понять, как победить соперника и т.д.) на пассивный просмотр картинок и видеороликов. Причем никто не говорит, что они разочаровались в компьютерных играх, они им по-прежнему нравятся, вот только дети все больше предпочитают в них не играть, а смотреть стримы (трансляция игрового процесса — прим. «ВМ») — то, как другие выполняют за них все эти задания. Косвенно выводы подтверждает и прошлогоднее исследование Института современных медиа MOMRI (ведущая исследовательская компания в области изучения медиапотребления в России — прим. «ВМ»). Например, они обнаружили, что наши дети сейчас смотрят телевизор в среднем в два раза больше, чем играют в игры на гаджетах. Если подумать, то ничего удивительного, ведь современные ТВ-ящики давно уже перестали быть ретрансляторами исключительно телеконтента, являясь полноценным окном в Интернет. Более мелкие девайсы тоже не забыты: с 2016 года идет заметный рост видеопросмотров, и сейчас каждый третий российский ребенок периодически залипает в планшете или телефоне, глядя мультики или ролики. При этом половина детей до 12 лет каждый божий день смотрит YouTube.

В топе — Get Movies (самый популярный русскоязычный канал с мультфильмами — 23,1 миллиона подписчиков — прим. «ВМ»), «Маша и Медведь» (13,4 миллиона), а также личные видеоблоги: Ивангай (14,1 миллиона), Like Nastya (12,2 миллиона), Miss Katy и Mister Max (по 12 миллионов), TheКateClapp и Мaryana Ro (по 6 миллионов) и другие. Чем объяснить такое пассивное интернет-потребление? Хронической усталостью, считают специалисты по детской психике.

— Не знаю, насколько грамотно делались приведенные вами исследования, но если предположить, что это так, думаю, объяснения очевидны, — говорит детский психолог и старший научный сотрудник Института социологии РАН Наталья Гришаева. — Дети сейчас очень сильно устают.

«День без турникетов» в Детском технопарке равных возможностей Российского государственного социального университета / Фото: Элина Масимова, «Вечерняя Москва»

В школах нагрузки просто гигантские — плюс кружки, репетиторы. Они приходят измученные после занятий и, видя то, как их родители (тоже уставшие!) падают безвольно перед экраном на диван или в кресло, делают то же самое. Когда у человека нет сил, ему надо прийти и расслабиться — вот они и расслабляются. И речь, между прочим, не только о школьниках:

— Я практически ежедневно бываю в детских садах. Так вот. Если предыдущее поколение детсадовцев играло там хоть в какие-то игры, то сейчас время для игр очень сильно сократилось. В некоторых учреждениях детей практически этого лишили: утром — занятия, вечером — допы (дополнительные занятия), и на обычную спонтанную вольную игру остается, дай бог, минут 15 да на прогулке полчаса. То есть дети с малышового возраста привыкают только к образовательным занятиям, у них не формируется никакого игрового опыта, они не получают удовольствия от игры. И я не удивлюсь, что и дети из садика, приходя домой, включают мультики, потому что они тоже все измученные. То есть куда-то наше образование движется не туда. Дошкольное уж точно. Потому что противоестественно заставлять ребенка день и ночь только учиться.

Вносит свои коррективы и чисто физический аспект. Постоянное смотрение в монитор напрягает зрение и тоже вызывает переутомление, скованность движений и неподвижная поза — мышечную усталость, замкнутое помещение — недостаток кислорода. Стоит ли удивляться, что многим компьютерным сидельцам уже и мышкой лень пошевелить лишний раз. И чем больше они сидят перед монитором, тем пассивнее становятся.

Зомби и Толстой

Но только ли школьные нагрузки стоит винить в сложившейся ситуации? Не первый год нейрофизиологи фиксируют, как новые цифровые реалии, в которые буквально с рождения окунаются наши дети, изменяют процессы мышления. Например, влияют на память (дети часто запоминают не информацию, а схему, по которой ее можно найти в Интернете), внимание (концентрироваться долго на одном все тяжелее), коммуникацию... Постоянное нахождение в ситуации, при которой нужно делать много дел одновременно, породило у наших детей феномен многозадачности. Помните историю про Юлия Цезаря, который мог одновременно читать, обсуждать государственные дела и диктовать письма? Вот и наши туда же: мочить зомби под «Доктора Хауса» в телевизоре и Толстого в наушниках (домашку-то делать надо), периодически отвечая на сообщения в мессенджерах, — для большинства норма.

Правда, в оценке этого феномена у нейрофизиологов полный разброд и шатания. Одни говорят, что такая способность мозгу только на пользу, потому как тот прирастает новыми нейронными связями. Другие утверждают, что не все так однозначно.

Так, МРТ-сканирование юных Цезарей показало, что на самом деле мозг не решает много задач одновременно, а постоянно переключается с одной на другую, причем каким бы быстрым ни было это переключение, голове все равно каждый раз нужно время для того, чтобы «въехать» в новую задачу.

И если суммировать все эти переключения, получается огромный перерасход: до 40 процентов от всего рабочего времени (примерно 16 часов за неделю)! Более того, многочисленные исследования показывают, что постоянное пребывание в такой информационной круговерти оборачивается для человека постоянным же стрессом, ведет к переутомлению, истощению, возникновению тревожности и депрессии.

А еще у активных пользователей Интернета, которые постоянно утыкаются в свои гаджеты, чтобы мониторить медиа- и соцсети, уменьшается количество серого вещества в тех областях мозга, которые отвечают за познание, мотивацию и регуляцию эмоций.

Кроме того, чем на большее количество задач приходится реагировать человеку, тем рассеяннее он становится и тем сильнее отвлекается на все подряд, теряя в итоге способность различать важное и не важное.

Конечно, можно верить одним мозговедам и не верить другим, но факт, который ясен уже всем без исключения, состоит в том, что мир изменился и больше никогда не будет прежним. И детский мир тоже. А значит, надо как-то с этим жить, и желательно — в гармонии.

Буллинг крайне редко начинается на пустом месте. Как правило, ему предшествует конфликт / Фото: https://pixabay.com/ru

Назад ходу нет

Получат ли дети эту гармонию, если взрослые тупо заменят бумажные учебники на ридеры, а меловые доски на электронные? Нет. Все те же исследования показывают, что такой механистический подход не делает детей более творческими и самостоятельными, лишь множа количество тех, кто с трудом пишет, считает и читает.

С другой стороны, возврата к канонам старой советской школы, какой бы прекрасной кому-то она ни казалась, тоже не получится — и мир не тот, и дети изменились. А это значит, что взрослым тоже придется меняться вместе с ними.

— Хочу напомнить, что со времен первопечатника Гутенберга и Яна Амоса Каменского, придумавшего школьную урочную систему, в которой мы все жили и считали ее вечной, прошло всего несколько веков, — говорит педагог и уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович. — Но сейчас Интернет буквально взрывает всю эту схему, заточенную под бумажную книгу. С появлением Сети уже трудно внятно ответить на многие вопросы, казавшиеся раньше очевидными. Например, почему все 35 человек должны с одной и той же скоростью осваивать решение квадратного уравнения, если один может это сделать за неделю, а второй за месяц, но усвоить тему гораздо лучше? И проверить это ничего не стоит, потому что контрольная в один день для всех — это реалии эпохи бумажных носителей. Или почему все сдают ЕГЭ в течение двух недель, если технические средства позволяют каждому сдать его в любой день? Почему нельзя сдать без всякой истерики один предмет в апреле, второй — в феврале, а третий вообще на класс раньше? А все эти дискуссии про единые учебники? Ну какой единый учебник, если информация идет отовсюду, и в любой момент можно ее нагуглить? Учитель перестает быть транслятором информации, но становится ли он тем, кем стать должен — мотиватором, который выведет ученика на индивидуальную образовательную траекторию? Вопрос уже не заключается в том, чтобы выучить пять формул, вопрос в том, как найти в этом пространстве те формулы, смыслы и правду, которые ребенку нужны, и показать, как отличить ее от неправды.

И образование становится уже чем-то иным, считает уполномоченный.

— Образование сейчас — это не когда один человек приходит на урок, 45 минут машет указкой, а другой с тоской смотрит на часы. Статистика постоянно приводит нам цифры: дети в Интернете играют, общаются, смотрят видосики. Но сегодня это все и есть образование. Нельзя сказать ребенку: стоп, прекращай, и «выключить» его из Интернета. Надо разговаривать с ним на одном, общем языке. Надо думать, как сделать так, чтобы эти игры, общение и видео стали развивающими, были частью образования. Собственно, они уже часть этого образования. И жестокие картинки, которые они смотрят, — это тоже образование.

И приколы. И соцсети. Вся эта интернет-среда влияет и развивает их не меньше, чем школа. Значит, надо понимать, как это совмещать и использовать. Потому что это тот самый инструмент, который все равно будет менять учебу и детей вне зависимости от того, что там себе надумают профильные ведомства.

«День без турникетов» в Детском технопарке равных возможностей Российского государственного социального университета / Фото: Элина Масимова, «Вечерняя Москва»

О ПК И ЛЮДЯХ

ЖЕЛЕЗНОЕ НАЧАЛО

Изначально понятие многозадачности было связано с компьютерными технологиями. В 1965 году ею «наградили» операционную систему IBM, благодаря чему ЭВМ могла делать одновременно несколько операций.

ЦЕЗАРЬ ОТДЫХАЕТ

Артист оригинального жанра, менталист и член комиссии по борьбе с лженаукой Юрий Горный много лет выступает с номером, в ходе которого делает несколько дел одновременно. Например, одной рукой играет на рояле, другой пишет осмысленный текст, декламирует стихотворение (параллельно подсчитывая количество букв в нем) и совершает два независимых математических вычисления (сложение и возведение в степень).

ВЗРОСЛЫЕ ИГРЫ

В США и Европе многие родители нанимают детям геймеров-репетиторов, чтобы чада преуспели в популярной игре Fortnite. Одни мечтают, что это проторит детям дорогу в профессиональный киберспорт, другие хотят, чтобы они стали в игре круче своих сверстников.

НРАВЫ 

Способность к многозадачности может быть выше в полихронных культурах. К таким относят страны Латинской Америки, Ближнего Востока, Россию, юго-запад Европы, где делать одновременно нескольких дел — нормально, а опаздывать на встречи не считается чем-то ужасным. В монохронных странах (Скандинавия, Англия, Германия, США и др.), где время и деятельность четко регламентированы и расписаны, людям жить в таком режиме сложнее.