В сказке хеппи-энд обязателен

СОВСЕМ недавно, во время вручения премии «Золотой орел», Андрей Макаревич, награждавший за лучшую звукорежиссуру в кино, сказал очень точную фразу: «Звукорежиссер – это человек, который может одним неловким движением пальца свести на нет всю работу съемочной группы – от сценариста до водителя». Эти слова поневоле всплыли в памяти, когда музыкальная сказка «Волшебная лампа Аладдина» в исполнении артистов московского театра «На Басманной» впервые шла на Малой сцене «Стасика», как любовно зовут театр им. Станиславского и Немировича-Данченко театралы со стажем.Слушая хрипы и скрипы, несущиеся из допотопного вида колонок вместе с загробными голосами артистов, можно было бы еще отнести подобный казус на счет плохой техники (и это сейчас, когда аппаратуру любой сложности можно заказать по Интернету!).Но когда реплики артистов становились слышны лишь на второй или даже третьей фразе после начала шевеления губами, а некоторые микрофоны постоянно фонили, то налицо был показатель профессионального уровня звукорежиссера. За такие вещи в любом уважающем себя театре на Западе увольняют с «волчьим билетом».А когда весь этот акустический ужас сопровождает довольно симпатичную по задумке и исполнению постановку, становится вдвойне обидно и за авторов, и за всю труппу.Нужно отметить, что проблемы со звуком существуют в спектаклях театра «На Басманной» уже не первый год. А ведь именно звук в музыкальном театре – основной компонент спектакля. Можно играть без костюмов и декораций, с плохим светом, чем сейчас и развлекаются наши доморощенные новаторы, но если будет хороший звук, спектакль состоится.И наоборот, можно все сделать безупречно: родить интересную идею, сочинить остроумные диалоги, придумать великолепные костюмы, превосходно выстроить мизансцены, в которых будут действовать талантливые актеры, но если не будет нормального звука, музыкального спектакля не получится. Удивляет в этом случае позиция руководства театра. Либо оно не понимает, что происходит, а это вряд ли: художественный руководитель театра Жанна Тертерян – опытный режиссер, музыкант, заслуженная артистка России, ученица мэтра оперной режиссуры Бориса Покровского. Либо руководство театра все прекрасно понимает, но закрывает глаза на происходящее по каким-то причинам, не догадываясь, насколько вреден плохой звук для слуха зрителей, а, значит, насколько катастрофически меняется у них впечатление от спектакля.Но, главное, важно и то, как подобная ситуация воздействует на собственных артистов. Любой профессионал знает, как губительно пение в плохой акустике для голоса: певец начинает форсировать звук, что неизбежно приводит если не к повреждению связок, то к их преждевременному износу.И ведь есть в Москве удачные примеры озвучания: можно послушать хотя бы мюзиклы «Мамма миа» или «Красавица и чудовище».Ну а что же, собственно, сам спектакль? Здесь для меня главным критерием выступала семилетняя дочь Ксения – особа наблюдательная и любопытная. А если учесть, что голливудский «Аладдин» – один из ее любимых мультфильмов, представляете, какую информационную атаку мне пришлось выдержать? На вопросы: «Почему принцессу зовут Будур, а не Жасмин?» или «Почему у Джинна есть ноги?» – я с грехом пополам еще как-то отвечал, а вот вопрос: «Почему у Аладдина и Султана похожая одежда? Что, Султан тоже бедный?» заставил задуматься. Костюмы действительно красивые и яркие, но контраста между богатым дворцом и бедной хижиной я тоже как-то не заметил. Из героев у дочки на первом месте Будур («Очень красивая»), на втором Джинн («Он такой прикольный»). Аладдин, Султан и Зейнаб, сестра Аладдина были примерно на одном уровне симпатий.Сам музыкальный материал спектакля, пожалуй, вызывает у меня меньше всего нареканий – добротная стилизация под Восток в европейском его понимании. Хотя и здесь можно было бы найти парочку-другую блох: уж больно отдает балканским колоритом песенка Будур, да и выходная партия Джинна – явная помесь восточного колорита со стилистикой RnB времен Майкла Джексона, хотя в контексте образа Джинн смотрится вполне органично. Большинство песен – яркие, запоминающиеся.Да и сценарная линия проработана хоть и несколько по-своему, но очень мило и убедительно: тотальный хеппи-энд с превращением Джинна в человека впечатляет. Если отбросить упомянутые выше проблемы со звуком, представление смотрится вполне динамично, чуть больше часа пролетает незаметно. Учитывая острую потребность театров в подобном материале, не удивлюсь, если увижу эту сказку и на других московских сценах.