Оставим за скобками тот факт, что у части современников мышление уже давно трансформировалось в клиповое и все, что длиннее 15 минут, для них долго. Дело не в этом, а в том, что есть темы, которые никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя мерить мерками «много» и «мало». И тема сталинских ГУЛАГов — одна из них.

Нужно понять и принять тот факт, что тогда — в 30-е годы ХХ — века наша страна пережила огромную катастрофу с миллионами жертв (не надо придираться к конкретным цифрам. От того, что, например, вместо 20 миллионов погибло пять, трагедия не становится менее чудовищной, а эти пять миллионов перестают быть людьми). Об этом нужно говорить, говорить постоянно, не давать забывать то, что произошло, чтобы эта боль не стерлась из истории страны.

О лагерях писали и Александр Солженицын, и Варлам Шаламов, и другие советские писатели, прошедшие весь ужас. И это не «много». Это живое свидетельство того, в каком фильме ужасов жила страна. В Москве работает Музей истории ГУЛАГа, экспозиция которого составлена как раз на основе всего того, что составляло лагерный быт заключенных — двери тюремных камер, нехитрый бытовой скарб заключенных, карты, показывающие широкую сеть лагерей страны… Этого всего тоже «много»? И «много» кому? Тому, кто не знает и знать не хочет истории страны, потому что она слишком неудобная или слишком сложная?

О лагерях писали и Александр Солженицын, и Варлам Шаламов, и другие советские писатели, прошедшие весь ужас / Фото: Антон Гердо / Вечерняя Москва

Если для кого-то это все «много», то к чему мы в итоге придем? Вполне может статься, что в речах современной молодежи и День Победы окажется тем, чего «много». Ну а что? На мой взгляд, все к тому и идет — к полному обесцениванию того, что для поколений российских людей считалось важным и святым.

Безусловно, каждый имеет право на свое мнение, но это не говорит о том, что можно бездумно и безоглядно молоть языком. В конце концов, у родственников тех, чьи родные прошли Колыму, А.Л.Ж.И.Р. и другие лагеря, тоже есть право на собственное мнение, и они тоже вправе его отстаивать. Но как они это будут делать, если им и их погибшим родственникам фактически плюют в лицо, догадаться нетрудно.

С таким же успехом можно пытаться начать спорить с ветеранами о роли Великой Отечественной (молодое поколение спор, безусловно, выиграет просто в силу своего безбашенного напора и удали). Но есть один важный момент, который никакой наглостью не перебить: все эти пляски на костях — суть борьбы с покойниками, которые и ответить не могут, но которых же упорно пытаются уличить в том, что жили они не так и погибли зря. Ведь очень удобно воевать с теми, кто не ответит. Ни стыда. Ни совести. Ни чести.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции