Экономика России: растем, но падаем

Сообщив о «рекордном росте» за шесть лет российской экономики в 2018 году в 2,3 процента, он одновременно снизил прогноз роста ВВП на текущий год с 1,4 до 1,2 процента. И что нам с этого? Разве мы в прошлом году испытали «рекордное» улучшение жизни?

О рекордном росте ВВП еще в начале года радостно сообщил Росстат, поправив тем самым и предварительные оценки Минэкономразвития, и свои собственные. Рост во многом дало некоторое изменение методики подсчета: был отмечен «скачок» в строительстве аж на более чем 4 процента. Этот скачок был достигнут в основном за счет одного крупного проекта компании «Новатэк». Также сказались проведение чемпионата мира по футболу и высокие цены на нефть. В этом году, даже по оценкам Росстата, все будет гораздо «кислее». И ВБ с Росстатом согласен, тем более что сам во многом опирается на его же цифры. 

Причины пессимистического взгляда в будущее не составляют сенсации. Они не новы. Помимо известных санкционных рисков (при том, что власти постоянно нам напоминают, что страна к санкциям адаптировалась), это и жесткая кредитно-денежная политика правительства и Центробанка, и повышение НДС, и сокращение нефтедобычи Россией в рамках соглашения «ОПЕК плюс» по поддержанию нефтяных цен.

Как видим, в значительной мере наш «полузастой» — дело рук тех, кто управляет экономикой. Говорили им эксперты, что повышение НДС — плохая идея, несовместимая с идеями прорыва, которые сформулировал президент в своем «майском указе», изданном сразу после прошлогодних выборов. Так оно и происходит. Говорят эксперты, что ЦБ, удерживая высокую ключевую ставку, задушил на корню возможность кредитования реального, производственного сектора экономики, и снова все подтверждается.

Кредиты под 15–20 процентов (а то и выше) никому из производителей не интересны. При этом во многих других странах мира как раз «смягчение» финансовой политики, а также снижение налогов стало одним из самых действенных средств оживления экономики. К примеру, в США с их масштабами именно такими мерами было стимулировано оживление (в экономику влили триллионы долларов), и рост ВВП в прошлом году превысил наш «рекордный», составив 2,6 процента.

Такие торможения приведут к дополнительному негативному эффекту для экономики по всему миру / Фото: https://pixabay.com

У нас же ставка по ипотеке, выраженная в двузначных цифрах, как-то притупляет радость обывателя от того, что все на бумаге хорошо со строительством в стране вообще и с объектом по производству СПГ у конкретной компании в частности.

Падение реальных доходов населения вот уже шестой год подряд (в этом году если и случится рост, то даже меньше роста ВВП) — вот та экономическая реальность, которая ближе простому обывателю, чем прогнозы ВБ. Ближе ему и сокращение среднего чека покупки в магазинах — до менее чем 500 рублей. Люди экономят на еде, на нее и элементарные потребности уходит у большинства населения более 50 процентов располагаемых доходов, и это верный признак бедности. Еще ближе «к телу» обывателя неуклонный рост платности медицины, которая превысила уже 60 процентов. Рост тарифов ЖКХ, обгоняющий на деле не только скромный рост ВВП, но даже и инфляцию.

Рост столь скромной экономики, как наша (ее доля в мировом ВВП немногим превышает 2 процента) на 2,3 и тем более 1,4 процента — это на деле стагнация, критически зависящая от мировых цен на основные наши экспортные товары — сырье и металлы. Такие темпы могут позволить себе богатые страны типа Америки или Японии. А вот странам с относительно бедным населением для повышения уровня его благосостояния надо расти не менее чем на 5–7 процентов в год.

Собственно, именно эти ориентиры называли, еще когда Владимир Путин подписал свои первые «майские указы» в 2012 году. Говорили тогда, что для их выполнения нужен именно такой рост. Часть из указов (например, по росту зарплат бюджетников) удалось выполнить. Но за счет чего? Во многом за счет статистических хитростей, перевода работников на полставки, совместительства и пр.

Так же и теперь. Говорят о десятках триллионов, которые будут потрачены на национальные проекты. Эти триллионы каким-то образом потом, так или иначе, конечно, расползутся по остальной экономике. Не все же их «распилят» и выведут за рубеж на покупку вилл на Лазурном берегу, яхт одна другой длиннее и замков в Лондоне. От самих нацпроектов, если они будут реализованы на деле в полном объеме, а не представлены на бумаге в виде приписок и хитростей Росстата, будет определенный мультипликационный эффект.

Однако обыватель все равно будет определять состояние экономики по собственному кошельку, ценам в магазине, качеству жизни в своем микрорайоне. И пока тут не наметится заметных перемен к лучшему (а их пока как раз и не просматривается в масштабах всей страны, не всем же повезло жить в относительно богатой Москве), он будет считать, что в стране дела идут не очень хорошо, да и сама она движется не совсем в правильном направлении. И он будет всякий раз искать в этом конкретных виноватых.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции