Не так давно завершился прокат фильма «Синонимы», ставшего победителем Берлинского кинофестиваля 2019 года. Картина израильского режиссера Надава Лапида собрала рекордную кассу в России среди получивших «Золотого Медведя» кинолент за последние 15 лет.

Кассовые сборы «Синонимов» на треть выше, чем у победителя 66-го Берлинале — венгерской картины «О теле и душе». Остальные лауреаты смотра отстают по выручке как минимум в два раза.

— Примечательно, что пул победителей крупнейших международных кинофестивалей, таких как Каннский и Берлинский, претерпел значительные изменения: за последние 15 лет в него уверенно вошли, существенно потеснив Европу и США, представители Ирана, Китая, Турции, Израиля и даже Перу и ЮАР. Так, в этом году, впервые в истории, «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля получил южнокорейский фильм «Паразиты» режиссера Пон Чжун Хо, — отмечает представитель прокатной компании Татьяна Долженко. — Все это говорит о том, что с одной стороны, весь мир — даже страны, традиционно не относящиеся к ведущим кинопроизводителям — начал снимать одновременно умное, тонкое и зрелищное кино, а с другой — что потребность зрителя в таких фильмах растет везде, в том числе и в России. И сейчас это наглядно показывают сборы фильма «Синонимы».

Кульминацией сюжета становится теневая экспансия Йоава, когда он нагло переспит с женой своего друга Эмиля / Кадр из фильма «Синонимы» © ПРОвзгляд

Собственно, о том же самом недавно заявил Кирилл Серебренников во время ретроспективы лауреатов «Кинотавра». Его картина «Изображая жертву» получила главный приз смотра в 2006 году. На публичном обсуждении он отметил, что грань между авторским кино и фильмами для широкой аудитории стирается.

— Сложность устройства мира всегда была темой авторского кино — и вдруг это все забрало массовое кино. Оно практически все забрало: впитало длинные кадры, сложную композицию и прочее, прочее. Смотришь и думаешь: «Это массовое или авторское?» — поделился мыслями режиссер.

По словам Серебренникова, авторское кино претерпевает кризис, не может четко определить себя. Именно об утрате уникальности в широком смысле этого слова рассказывает новый фильм Надава Лапида.

В центре сюжета молодой парень Йоав, приехавший во Францию из Израиля. Поселившись в пустой съемной квартире, он идет в душ, и все его вещи крадут неизвестные. Обнаженный иудей бегает по квартирам в надежде, что ему кто-то поможет. Его спасет молодая богатая французская пара — писатель Эмиль и его жена Каролина. Приобретя друзей в новом для себя городе, Йоав начинает обживаться и устраивается на работу.

Для Йоава работает только модель «здесь и сейчас», никаких планов на будущее, даже на завтрашний день / Кадр из фильма «Синонимы» © ПРОвзгляд

Фильм о потерявшем собственную идентичность инфантильном еврее, который отчаянно пытается стать французом, перерастает в масштабную историю о человеке, не чувствующем связи с родиной. Это история о глобализации, о том, как размываются границы отдельных стран, об отказе мыслить в рамках стереотипов, о новом мире, который застиг врасплох нас всех. Нации и этнические особенности теряют самоценность в нынешней эпохе, представляя собой рудимент современности. Франция выбрана страной действия неслучайно, она наилучшим образом репрезентует стиль существования под лозунгом «живи настоящим днем».

Так и будет жить Йоав: работать охранником, покупать дешевые продукты, развлекаться с красивыми девушками, читать книги и насыщаться культурой. Для него работает только модель «здесь и сейчас», никаких планов на будущее, даже на завтрашний день. Во Франции ему не нужно сражаться в войнах, которые он не начинал. Ему не нужно возрождать нацию, следовать религии, заниматься тем, чем он не хочет. Он уезжает за новой жизнью, создает себя заново, формируя незнакомую самому себе личность. Одним он рассказывает истории о службе в израильской армии, другим говорит, что никогда не бывал там. А главное, что это и неважно.

Йоав — человек нового времени, которое настало, а мы и не успели заметить. Он неожиданно возникает в реальности персонажей, как герой одного из мифов, о котором он сам же и рассказывает сослуживцу. Йоав, подобно скульптору, формирует себя сам, с каждым днем обретая все новые, более четкие черты.

Он рвет шаблон о человеке в обстоятельствах, заявляя свое право на изменение своего отношения к ним. Из любой передряги он вылепит красивую историю со счастливым концом, и, глядя на то, как складывается его судьба, даже самые нереалистичные рассказы из его уст уже не кажутся такими неправдоподобными. И напротив, настоящее, развивающееся перед Йоавом, предстает куда более фантастическим. Его сослуживец постоянно вызывает на агрессию окружающих, лишь бы доказать, что все вокруг недолюбливают евреев. К слову, все эти попытки не находят развития и он остается наедине с распирающей его мнимой гордостью и злостью.

Картина ставит интересный вопрос: является ли приобретенное по наследству — нашей основой, или это лишь фундамент из обстоятельств, которые дала нам жизнь. Однако фильм не стал бы победителем Берлинского кинофестиваля, если бы был так прост. Кульминацией сюжета становится теневая экспансия Йоава, когда он нагло переспит с женой своего друга Эмиля и «подарит» ему как писателю все рассказанные им ранее истории о своей жизни. Незаметно из беженца он становится едва ли не захватчиком другого европейского города. Ведь тот, кто захватывает наше внимание, в итоге становится неотъемлемой частью нашего мира, неизбежно меняя нас самих. Вот только сможет ли Йоав ощутить себя комфортно в той реальности, которую он построил и с которой успел слиться? Изменив под себя новое пространство, мы рискуем оказаться ровно там же, откуда пытались сбежать.

Франция