Юрий Гагарин восторгался, глядя на голубой «шарик» из космоса 12 апреля 1961 года: «Как прекрасна планета Земля!» Но... «Как хорошо здесь! Как сладко ходить босиком по росной траве!» – восклицал он не раз, приехав в поселок Клязьма, «разбросавший» одноэтажные бревенчатые дома в излучине одноименной реки. [b] Дом на Гоголевской улице[/b] Поселок Клязьма в двадцати километрах от Москвы – живописнейшее место. Недаром здесь любили отдыхать и работать знаменитые писатели, художники, архитекторы... Недаром улицы носят имена мастеров слова и живописи. На улице Лермонтова сохранился неказистый деревянный домик с верандой, построенный еще в XIX веке. В нем молодой Михаил Шолохов жил и писал первый том «Тихого Дона». Цел-невредим и Дом творчества, где сочиняли свои произведения Ильф и Петров. Все это я узнал от хозяйки Музея истории Клязьмы Валентины Анатольевны Капустиной. Бывший проектировщик создала его в 1993 году, к 150-летию родного поселка. Занимает это культурно-просветительное учреждение всего-то один класс средней школы на Гоголевской. В центре зала расположен стенд «Гагарин в Клязьме». – Наш поселок, дом на Гоголевской, 15, были любимым местом отдыха Гагарина, – рассказывает моя собеседница. – К хлебосольной тетушке Марии Тимофеевне Дюковой – родной сестре матери Анны Тимофеевны – он не ехал, а летел всегда как на крыльях. Валентина Анатольевна с горестью поведала, что в последние лет двадцать позарастали стежки-дорожки у дома, где так любил бывать Гагарин. Его местные жители и называют-то не иначе как «дача Гагарина». – Многие бывшие обитатели этого большого дома ушли из жизни, другие живут в Москве и Мытищах, наведываются редко, огород, который так любил копать Юрий, давно зарос бурьяном. И не ходите – никого не встретите там! – слышу предостережение. Иду по Гоголевской. Вижу – на деревянном заборе, выкрашенном в зеленый цвет, белеет цифра 15. Дверь калитки не заперта. Открываю, вхожу. В глубине просторного участка темнеет коричневый бревенчатый дом с крылечком. Тихо, пустынно – ни единого знака, что здесь кто-то живет. Поднявшись на крыльцо, толкаю дверь – заперта. На всякий случай стучу в оконное стекло. И раз, и три... Я уже собрался уходить, но тут на веранду вышел человек. Открыл дверь, протянул руку, представился: Владимир Дюков. Я сразу догадался – это сын Марии Тимофеевны, двоюродный брат первого космонавта. Беседа с Владимиром была долгой. К фактам, сообщенным мне директором музея, добавились живые воспоминания свидетеля давних событий – не просто двоюродного брата, но и большого друга Гагарина. Они ведь ровесники. [b]Родственные узы[/b] ...В смоленском Клушине родились и выросли три сестры: Мария, Анна и Ольга. По отчеству – Тимофеевны. Выйдя замуж, Анна осталась жить в селе. А Мария Тимофеевна нашла своего суженого в подмосковной Клязьме. Когда появились на свет дочь Надежда и сын Владимир, позвала в няньки Ольгу Тимофеевну, одинокую. Она потом много лет была в поселке почтальоном. Сама Мария, медсестра, работала в госпитале МВД в Москве, в Давыдкове. Уезжала в столицу на заре, возвращалась поздно вечером. В 1941 году, когда немец приблизился к Москве, семья Дюковых эвакуировалась на Урал. Назад вернулась лишь через три года. Первым делом Мария с мужем Кириллом поехали (на товарняках) в Клушино. Оно попало под оккупацию, никаких вестей от Гагариных не приходило. У Анны и Алексея Гагариных были дочь Зинаида, сыновья Валентин и Юрий. Мария пригласила их в гости в Клязьму. Все промолчали, а Юра ответил: «Обязательно, тетя, приеду!» И приехал. Правда, лишь в 1949 году. Валентин привез тогда младшего брата в Люберцы. В здешнем ремесленном училище при заводе сельхозмашин имени Ухтомского был недобор, и директор принял Гагарина, хотя он из-за немецкой оккупации, из-за переезда в Гжатск, окончил не семилетку, как требовалось, а всего лишь шесть классов. Строгий директор РУ поставил условие: «Пойдешь учится в школу рабочей молодежи и в следующем мае принесешь свидетельство об окончании семилетки. Да чтоб с одними пятерками!» Юрий условие это выполнил, принес не только «красное» свидетельство, но еще и похвальную грамоту. Большая семья Гагариных жила в Гжатске трудно. И, зная это, Юра, получив стипендию, бежал на почту, половину денег отсылал домой. Каждую субботу ремесленник приезжал в Клязьму. К тете Марии. Она добрила племянника пирогами с разной начинкой или блинами со сметаной. «Вкуснятина!» – сиял от радости Юра. – Мама называла небольшого росточка племяша мужичком. Очень он был трудолюбивый и хозяйственный. Без дела не мог сидеть. То поправит покосившийся деревянный забор, то вставит в окна зимние рамы, то приладит крепления на мои новые лыжи. Очень любил мыть, в отличие от меня, посуду. Мама в нем, конечно, души не чаяла, то и дело ставила мне в пример, – улыбается Владимир. Мария Тимофеевна радовалась, замечая, сколь благотворное влияние на сына оказывает Юрий. Сам увлекался спортом (гордился значками, носил их на форменке) и Володю заставил полюбить лыжи, волейбол. Помогал ему и в учебе, в частности, осваивать премудрости русского языка, очень уж сложные для братца. – У меня долго хранилась почтовая открытка с нашей совместной клятой. Он давал слово закончить год на «отлично» в техникуме – учился тогда уже в Саратове, в индустриально-педагогическом, а я – без троек очередной класс. Крепко пришлось мне поднатужиться, чтобы, как и Юра, выполнить обещание, – говорит В. Дюков. На втором году учебы в РУ у будущего космонавта вдруг появилась пламенная страсть – фотодело. Купил тогда у сокурсника лежавший без дела дешевенький аппарат «Любитель» и, приехав в Клязьму, снимал родичей, реку, прохожих. – Однажды у фотографа-любителя вышел казус, – улыбается Владимир. – Выплеснул за окно из бачка старый проявитель и угодил прямо на кусты любимых маминых цветов. Спалил вмиг пышные гортензии. Побежал на станцию, купил саженцы, посадил. Долго они, гагаринские, радовали нас! На заросшем участке теперь кипят белым цветом только они – гортензии. Их Владимир лелеет в память о маме и брате. В честь окончания племянником ремесленного училища Мария Тимофеевна напекла блинов. Когда он приехал, поставила на стол кипящий медный самовар. Получился праздник. – «А куда денешь форменку?» – спросила вдруг мама. Юра пожал плечами. «Подари мне! Станешь большим человеком, буду хвалиться перед знакомыми, какой умница у меня племянничек». Он смущенно заулыбался, сказал: «Берите!» Мать сняла с вешалки в прихожей черную шинель и широкий ремень с бляхой, на которой крупно желтели буквы «РУ». В 70-е годы она передала эти наши семейные реликвии в Гжатск, в Музей Гагарина. [b]Освоение крылатой профессии[/b] В Саратове студент техникума записался в аэроклуб. Отсюда и началась его крылатая биография. В 1957-м Юрий женился. Вскоре вместе с Валентиной приезжал в Клязьму – на тетушкины блины. «Он про них, блинцы со сметаной, все уши мне прожужжал», – сказала жена молодого летчика. Тетушке племянник привез тогда в подарок два отреза на платья. Служил Гагарин на Севере, а в конце 50-х нежданно-негаданно появился в поселке Чкаловский, что рядом с военным аэродромом. – Получил он тогда квартиру в хрущевке. Рад был! Часто наведывался к нам – Чкаловский ведь в получасе езды на электричке. Говорил, что готовится стать летчиком-испытателем, – слышу продолжение рассказа. Незадолго до 12 апреля 61-го заехал к тете в рабочий день. Мария Тимофеевна заметила, что он «какой-то не такой, как обычно». Сказала это вслух. Лицо племянника тут же осветила та – счастливая, обворожительная – гагаринская улыбка: «Просто так заехал на минутку. Был рядом с вами – в Подлипках, как не заглянуть в Клязьму?! Все у меня, тетушка, хорошо, не волнуйся». И тут же сказал: «А вербы на Клязьме уже распустились». О предстоящем полете не обмолвился. 12 апреля 1961 года по радио передали сообщение ТАСС: «В космосе советский человек – майор Гагарин». – Имени сначала не назвали, майор Гагарин – и все. Но я сразу догадался: наш Юра! Из лесотехнического института, где я учился, кинулся на электричку, поехал в Чкаловский – Звездного городка тогда еще не было. Дом, где жили Гагарины, оказался в людском кольце. Я еле пробрался по лестнице на второй этаж. Зашел в квартиру. Там тоже было многолюдно. Все радовались, улыбались от счастья. И только одна молодая женщина ревела. Когда мы вышли на улицу – за Валентиной приехала черная «Волга» из Москвы; Гагарина сказала мне, что это жена одного из космонавтов так расстроилась: первым полетел не ее муж. 14 апреля Владимир и Мария Тимофеевна встречали героя во «Внуково». – Сердце екнуло, когда увидел, что этот дурацкий шнурок на одном ботинке Юры, шагавшего строевым по ковровой дорожке к председателю комиссии, развязался... Потом на подмосковной правительственной даче «обмывали» удачный полет в космос. Большие начальники там были! [b]Любил Гагарин огород копать[/b] Каждый год 2 мая Дюковы собирались в доме на Гоголевской, 15. Женщины прихорашивали после долгой зимы жилье, мыли окна, мужчины вскапывали огород. – Каюсь, я старался увильнуть от этой очень уж скучной и тяжкой работы. А Юра, наоборот, любил ее. В это утро – 2 мая 61-го – я был сильно расстроен, понимая, что он на сей раз уж точно не приедет. Ну как же, рассудили мы, 1 Мая стоял на Мавзолее рядом с вождями, где ж тут ему вырваться в Клязьму. В общем, в этот день мы его не ждали, понимали, что занят, не до нас ему. Мария Тимофеевна колдовала на кухне с блинами, а сына послала сбегать на железнодорожную станцию, где крестьянки продавали густую – ложка в ней стояла! – сметану от своих буренок. – Копаем мы с отцом и Александром Щекочихиным – мужем моей сестры Нади – землю. Я копаю, кляну про себя эту чертову каторжную работу, думаю: «Он бы сейчас делал ее с упоением!» И вот ближе к полудню, гляжу, подъезжает к воротам черная «Волга» МОД 78-78. Она теперь в Гжатске, в музее припаркована на вечную стоянку. Из машины выходят Юра с Валей. Он – франт! Никогда дотоле я не видел его в шляпе. А тут увидел. В легком габардиновом пальто, в костюме с иголочки, при галстуке, в туфлях, начищенных до зеркального блеска. Подойдя ко мне, снял новенькое габардиновое: «Дай, Володь, копну! Я ведь, летая над «шариком», думал, что еще успею 2 мая и огород покопать с тобой наперегонки, и тетушкиных блинов отведать». Тем часом, узнав, что Гагарин приехал к тете, жители поселка начали собираться у калитки дома 15 на Гоголевской. Видя их, Владимир отобрал у брата лопату: «Не смеши народ! В такой щегольской одежке, в английских кожаных штиблетах – да землю копать?!» – Еле отобрал у него ненавистное мне орудие труда. Отправил Юру в дом, мол, чуешь, как блинами пахнет? А народу на улице прибывало и прибывало. Люди начали скандировать: «Юра! Юра!» Ребята прикатили к калитке большой валун. Когда космонавт вышел, толпа закричала: «На пьедестал!» – Юра ведь был небольшого росточка, из задних рядов его не увидать... Космонавт № 1 подчинился людской воле – встал на камень. Поздравил клязьминцев с праздником 1 Мая, с первым полетом советского человека в космос, сказал, что будут новые полеты. Признался, что там, над планетой Земля, вспоминал и этот вот дом, и реку Клязьму с необычайно рано распустившимися в этом году вербами на берегах. Потом отвечал на вопросы, раздавал автографы. Наконец взмолился: «Извините, пойду. А то блины тети Марии остынут». Вернувшись в дом, сказал: «Потише бы надо, без митингов». ...На обед гость попросил тетю сварить зеленые щи. Он видел: на огороде уже бушевал щавель. А сам позвал Валентину: «Ну что, пойдем рвать... цветы». Раздался громкий смех. Дюковы поняли, чем он вызван. 12 апреля, едва Гагарин приземлился, в дом на Гоголевской, 15, явилась орава журналистов. Выпросили альбомы с семейными фото. «Обещали вернуть. Обманули!» – сетует собеседник. Был там один снимок: Юрий и Валентина согнулись над грядкой. 13 апреля его напечатала одна центральная газета на первой полосе, с подписью: «Наверное, Юрий вспоминал в космосе вот этот счастливый день и час, когда вместе с женой рвал на тетиной даче в Подмосковье цветы». А рвали они... щавель для зеленых щей. – Юра тут же рассказал анекдот из серии «Армянское радио спрашивают». Так вот, спросили: «Кто такой журналист?» Армянское радио очень долго думало, наконец, ответило: «Журналист – это человек, который знает все. Но... не точно». В 1963 году семья Дюковых получила квартиру в Мытищах. Тут и решили перебрать состарившийся дом, который клязьминцы уже тогда называли гагаринским. Отодвинули его от улицы в глубину сада, бревна покрасили в коричневый цвет. Под окнами посадили георгины. Каждую весну 2 мая космонавт № 1 по-прежнему приезжал в Клязьму на традиционную встречу с родными. Копал огород. Ел и нахваливал тетушкины блины. В феврале 1968-го Юрий Гагарин заезжал к Марии Тимофеевне в Мытищи. Обнадежил ее: «2 мая приеду в Клязьму. Пусть Володя готовит лопаты – будем огород копать». Не сбылась эта мечта. 27 марта того же года знаменитая на весь мир гагаринская улыбка – обаятельная, добрая, солнечная – погасла навсегда... ...Проходя с гостями мимо дома 15 на Гоголевской улице, клязьминцы с гордостью говорят: «Гагаринская дача!» А приезжие удивляются, что здесь нет даже мемориальной доски (может, собственник не позволяет повестить ее?). Довелось слышать и такое утверждение: «Будь гагаринский дом на территории США, шустрые и предприимчивые иностранцы наверняка проложили к святому месту туристскую тропу. А у нас...» [b]Из семейного архива[/b] На стенах гагаринского дома с десяток фотографий космонавта. Большую часть из них вижу впервые. «Это снимки Александра Щекочихина – нашего семейного фотографа», – говорит собеседник. Любезно разрешает переснять раритеты, поясняет истории их появления. – Вот Юра, его дочь Лена и наша овчарка по кличке Дик. Как-то мы пили чай на веранде из старого, дедовского углевого самовара – вон стоит на кухне. Заговорились и не заметили, как малышка сползла с крыльца к дому. Валентина, глянув в окно, побледнела. Юра успокоил жену: «Не волнуйся, овчарка умная, ребенка не тронет!» Но поспешил на улицу. Присел, заулыбался. Тут эту замечательную троицу Александр и запечатлел на пленке на века. Кстати, фотоделом Щекочихин – да будет ему земля пухом! – заразил Юру, и тот купил у друга валявшийся без дела «Любитель». На другом фото в саду у дома снялись как раз 2 мая. В первом ряду (слева направо): Надежда – дочь Марии Тимофеевны с Леной Гагариной на руках, Мария Тимофеевна с внуком Юрой Щекочихиным и Ольга Тимофеевна с Галей Гагариной. Во втором ряду: Юрий, Валентина Гагарины и автор снимка Александр Щекочихин. Он поставил затвор аппарата на автоспуск и успел встать под объектив. На третьем снимке семья Гагариных на берегу Клязьмы. Приехали к тетушке в жаркий день – решили позагорать. А на четвертом снимке Юра в холодный осенний день. Продрог до того, что руки засунул в карманы брюк. Пятый снимок обошел пятьдесят лет назад газеты и журналы всего мира. «Два Юры – майор Гагарин и Юра Щекочихин, мой племянник. Посмотрите, какая счастливая улыбка у моего брата!» – рассказывает В. Дюков. ...Побывал я в поселке Клязьма и стал ждать информационного повода, чтобы напечатать беседу с В. Дюковым, фотографии. Приближалось 12 апреля, и я расшифровал диктофонные записи. Помня наказ В. Дюкова – показать ему перед публикацией текст интервью, поехал вновь на гагаринскую дачу. Калитка и на сей раз была не заперта. Смело иду к дому, а из него выходит... незнакомец. Вид у него суровый. Говорю, что я к Владимиру Константиновичу. В ответ раздается: «Он здесь уже не живет. А вы кто?» Просит предъявить корреспондентское удостоверение. Посмотрел – и началось: «Ваш брат-журналист давно ничего доброго, путного не пишет о Гагарине. Забыли, предали его!» Подаю газету с последним интервью Валентина Гагарина и большим снимком, где он и его жена на крыльце их дома. «Мария! – слышится радостное. – А Валентин ушел из жизни...» Только после этого Юрий Щекочихин – тот самый, что на старом, раритетном снимке на руках у тезки-Гагарина, – сменил гнев на милость. Сообщил: – В тот день, когда Гагарин поднял меня на руки, мне было три года от роду. Ничего не могу рассказать об этой минуте, даже не знаю, отец нас снимал или фоторепортер. Ничего не помню... – Общаетесь с Валентиной, Еленой, Галиной Гагариными? – Нет, не общаемся. Рассказал, что недавно стал пенсионером, всю жизнь проработал программистом в «ящике». Я предложил ему сфотографироваться у дома. Пришлось снимать один лишь дом. Дом, стены которого, должно быть, помнят улыбчивого, трудолюбивого и такого земного человека – космонавта № 1 Юрия Алексеевича Гагарина.